Ростовский "трактор" мог стать культурным центром страны
Его макет находится в лондонском музее, гении градостроительства Ле Корбюзье и Оскар Нимейер почитали его как жемчужину советского зодчества.
Символ Ростова, архитектурный шедевр или просто "трактор" - как только не называют здание театра драмы имени Горького, которому в нынешнем году исполнилось семьдесят пять лет.
Поколениям ростовчан сегодня просто невозможно представить главную городскую площадь, на которой вместо "трактора" красовалось бы что-то иное. Величественное здание, которое сегодня является эмблемой донской столицы, появилось на этом месте совершенно случайно. Возможно, случайность и предопределила всю дальнейшую его историю - такую же драматическую, как и сам театр.
В "набежавшую волну"...
Гражданам молодой совет.ской страны не нужны были "нездоровые" зрелища, им были нужны зрелища оптимистичные, вдохновляющие народ на новые трудовые подвиги. Для проведения зрелищ требовался театр. Театров в тогдашнем Ростове было несколько - город считался хоть и купеческим, но культурным. Но разве варьете или театрик, названный по имени основательницы Машонкинским, могли соответствовать духу советской эпохи? Правдами и неправдами, интригами и подвохами ростовские власти пробили-таки в столице решение: в Ростове должен быть построен новый драматический театр - первый в стране после революции. Конкурс на его проектирование объявили в 1925 году.
Власти поставили перед архитекторами всего два условия. Новое театральное здание, во-первых, должно быть таким, чтобы один его вид наводил уныние на буржуинов-капиталистов, подчёркивая мощь и величие молодой власти. Во-вторых, долой привычные театры-дворцы, рабоче-крестьянский театр должен быть пролетарским не только по содержанию, но и по форме!
В результате в отборочную комиссию поступило двадцать пять проектов. Рассмотрев их, жюри единогласно отдало первый приз предложению семьи зодчих Бархиных. Их проект "Красный мак" идеально подходил под условия конкурса. Могучее здание со сложными формами завораживало своей непоколебимой силой и внушало веру в светлое социалистическое будущее...
Говорят, что лучшее - враг хорошего. Но это был явно не тот случай. Удовлетворённые результатом члены жюри уже успели разойтись по домам, когда на адрес комиссии пришла увесистая бандероль. Академик архитектуры Владимир Щуко и профессор Владимир Гельфрейх представляли свой проект будущего ростовского театра. Несмотря на то, что конкурс был объявлен завершённым, а Бархиным даже выплатили положенную премию, отказать авторам памятника Ленину у Финляндского вокзала комиссия посчитала неудобным.
Архитекторы развернули рулоны ватмана - и в зале стало тихо. С белого листа на жюри смотрело здание, не похожее ни на одно другое. Внешне массивное, но одновременно неуловимо лёгкое, с тяжёлым лобастым фасадом и изящной колоннадой по периметру. "Мы назвали его "Набегающая волна"", - пояснил комиссии Щуко. "Комбайн. Самоходный трактор", - вымолвил кто-то. Слово было произнесено.
Мы наш, мы новый МЭТЦ построим!
Грандиозное строительство сразу же было объявлено всесоюзным. Директор стройки Стамблер добился октрытия в Крыму специального камнерезного производства, откуда на Дон эшелонами доставляли уникальный мрамор. В 1935-м стройка была окончена. "Трактор" - это название сразу же подхватила молва - действительно поражал своей необычайной архитектурой и исполинскими размерами. В большом зале могли одновременно разместиться 2200 человек, а гигантская механизированная сцена вмещала двести артистов и колонну конницы - её вывели перед зрителями в одном из первых спектаклей. Звуковой фон создавали два мощных органа, для создания световых эффектов разработали сложнейший аппарат, который позволял создавать сто пятьдесят цветовых комбинаций, - таким и сегодня обладают считанные театры. Для освещения "очага культуры" поблизости была построена электростанция, превосходившая по мощности ту, которая до революции освещала город. В зрительном зале витал аромат роз - воздух подавался из театрального цветника, сменяясь шесть раз в час.
Народный комиссариат просвещения уже всерьёз подумывал о том, чтобы придать новому театру статус Международного экспериментального театрального центра, где работали бы лучшие актёры и режиссёры страны. Но в судьбе "трактора" снова произошёл роковой поворот.
Дело в том, что в погоне за выразительным обликом архитекторы напрочь забыли о главном - акустике. Великий Юрий Завадский, которому предложили создавать МЭТЦ, пришёл в ужас: актёрам приходилось надрывать горло, чтобы не только задние ряды, но и коллеги на другом конце сцены могли расслышать хоть слово! Но нельзя ведь орать постоянно - артисты придумали приём: тот, кто заканчивал реплику, делал жест рукой, показывая партнёру, что пришла пора говорить ему. Вот уж потешалась публика, глядя на такую "азбуку глухонемых". Недаром Ростислав Плятт, работавший тогда в театре, отозвался о нём эпиграммой: "Я другой такой не знаю сцены, где так плохо слышен человек". Устав надрываться, Завадский в 1939-м уехал в Москву, за ним потянулись и другие столичные звёзды. Тем временем на страну надвигалась война...
Ростов лежал в руинах, но театр обе оккупации пережил без потерь. Фашисты заметили, что советская авиация старательно не бомбит памятник пролетарской архитектуры, после чего... устроили в нём варьете.
Взрыв потряс практически целое здание 14 февраля 1943-го: покидая город, немцы заминировали театр.
Мощность мины была небольшой, однако взрыв вызвал пожар. Много лет спустя стало известно: в составе наступающих советских войск находилась специальная диверсионная группа, которой было поручено отбить театр и не допустить разрушения. Разведчики опоздали всего на двадцать минут.
Вторая жизнь
Оккупация уже успела стать историей, но обгорелый остов театра ещё двадцать лет напоминал ростовчанам о пережитом. Реконструкция завершилась только в 1963-м. Здание возродилось, однако не вернуло свой прежний облик. Почти вдвое стал меньше зрительный зал, дорогие отделочные материалы заменили на более дешёвые, исчезли некоторые помещения. Зато - вот уж усмешка судьбы - сохранилась прежняя "глухая" акустика. Исправить ситуацию пробовал знаменитый Юрий Ерёмин, в семидесятые два года руководивший театром. Однако выяснилось, что акустическая реконструкция зала обойдётся аж в миллион полновесных советских рублей, и проект завернули.
Но театральный дух сохранился. В труппе появились новые звёзды: на сцене театра блистали до переезда в Москву Аристарх и Игорь Ливановы, здесь начинал свою карьеру Георгий Мартиросян, Игоря Богодуха пригласил сниматься в "Миллионе в брачной корзине" Всеволод Шиловский. Ростовчане всё чаще ходили не просто на спектакли, а на имена - смотреть великолепную игру Петра Лободы, Михаила Бушнова, Татьяны Шкрабак, Ангелины Кржечковской...
В 1976-м за спектакль "Тихий Дон" театр был удостоен государственной премии РСФСР. В 1980-м стал Академическим. Новые времена были отмечены новыми веяниями, достижениями и потерями. Безусловным событием в культурной жизни страны оказалась постановка "Короля Лира" Георгия Кавтарадзе. Стартом к будущей славе суждено было стать авангардным "Маленьким трагедиям" Кирилла Серебренникова. Знаменитый ныне режиссёр едва не опоздал тогда на премьеру: бабушки-контролёрши отказывались пропускать молодого человека в майке, не веря, что постановщик спектакля может выглядеть столь несолидно.
Сегодня театру семьдесят пять, и кто знает, какие повороты ещё произойдут в его судьбе. А пока что, оказавшись в Лондоне, вы можете зайти в Музей истории архитектуры и своими глазами увидеть знакомый макет со знакомыми очертаниями. Экспозицию шедевров зодчества России там представляют всего два здания: ростовский "трактор" и храм Василия Блаженного.
Александр Ключников. Фото Виктора Погонцева
"Девичник" на троих 
Михаил Бушнов: Не в возрасте дело 
Красный барон авиации. Как итальянец проектировал в Таганроге самолеты 
Не нашлось 10 тысяч рублей. Почему в Ростове нет памятника Михаилу Бушнову