От лесных пожаров, охвативших страну, Ростовская область пострадала меньше, чем другие регионы. Огонь уничтожил всего три дома, жертв удалось избежать вовсе. Видимо, из-за малых масштабов ЧП о пострадавших от пожаров жителях Дона ничего не слышно. Мы посмотрели, как живут, во что верят и на что надеются донские погорельцы.
Огонь в Дубовой пришёл 5августа. Пожары в Обливском районе засуха вызывала и прежде, но тогда горела лишь безлюдная песчаная степь. А 5 августа температура поднялась как никогда прежде: градусник в тот день показал +41ОС. Этого хватило, чтобы в местном лесничестве, словно спички, полыхнули высушенные зноем ели. На огромной скорости верховой пожар понёсся по направлению к хутору.
Подворье Нины Григорьевны Курганской стояло от кромки леса метрах в сорока. На него и полетели первые искры. На беду у стены дома лежала копна сена - огонь слизал его в один миг и перекинулся на строения. Схватив документы, Курганская чудом успела выскочить на улицу. Потом в кухне начали рваться газовые баллоны и стало ясно: тушить бесполезно.
К такому же выводу пришли и пожарные, примчавшиеся вскоре в Дубовой. Жителей эвакуировали, забили из рукавов пламя на деревьях, отстояв в итоге маленький хутор. Из ста двенадцати обитателей Дубового спасению не радовались только двое: сама Нина Григорьевна и Елена Секретёва, чей дом также сгорел дотла.
"В чём была, в том и выскочила"
О самом пожаре Нина Григорьевна теперь рассказывает безучастно, словно и не с ней это случилось. Будто вместе со всем небогатым хозяйством выгорела душа.
- Он, пожар, поверху шёл, пламя во все стороны, - говорит она. - Лес гудел так, вроде самолёт взлетает. И ещё пальба стояла - шишки горящие стреляли. Сразу войну вспомнила.
До пятого августа только война в жизни Нины Григорьевны была единственным жутким воспоминанием, которое она всегда гнала из памяти. Восьмилетней девчонкой Курганская оказалась тогда в немецком концлагере, её маленького брата повесили фашисты. Теперь на старости лет жизнь снова ударила наотмашь.
- В чём была, в том и выскочила, - жалуется она, сидя в галошах и выцветшем халате в комнатке старой хатёнки. В глухом хуторе, к которому даже нет нормальной дороги, нынче пустуют примерно полтора десятка домов. В один из них с разрешения хозяев временно и поселили Курганскую. - Документы только схватить успела. Всё сгорело, всё. Да ладно ещё, если б я одна пострадала. Мне, старухе, много ли надо? Со мной в том доме ещё внучка жила и сын её, мой правнучек. Они теперь тоже голые остались. Правнуку в школу идти, зима уже скоро - во что оденутся?
- А кушать нам что? Слава Богу, бычок не сгорел, не задохся в дыму. Мы для него сейчас загон сделали, но он без крыши до первых холодов. Ой, беда-то, беда... - по лицу Нины Григорьевны начинают течь не выплаканные до сих пор слёзы.
У ног Курганской распластался любимый кот Васька, задрав вверх обгорелые на пожаре лапы. Неподалёку на старом топчане сидит внучка Людмила, молча ожидая, что скажут гости. Вместе с нами к погорельцам приехали первый заместитель главы района Василий Ищенко и глава поселения Михаил Брызгалин. И теперь от того, что скажут они, к погорельцам либо вернётся, либо окончательно погибнет надежда.
"Просто про нас по телевизору не говорят"
О помощи, оказанной пострадавшим от огня, представители власти рассказывали ещё по дороге в хутор. Так, уже на следующий день после пожара собралась комиссия по чрезвычайным ситуациям, приняв решение выплатить Курганской помощь в 42 тысячи рублей. Сельхозпредприятие купило в подарок посуду, газовую печку, кровать. Помогли от себя церковь и Фонд медстрахования. Добровольное противопожарное общество приобрело правнуку Нины Григорьевны к 1 сентября портфель и вручило плакат о правилах борьбы с огнём.
- А из области помощь получали? - интересуемся у погорельцев.
Известно, что в Ростове уже месяц как собирают вещи, деньги, продукты. Правда, для пострадавших из Воронежской области. Но, может, и нашим что перепало?
- Нет, не было. Да и ничего, в Воронеже вон какие пожары были, там людям нужнее! - говорит старушка. Затем опускает глаза и задаёт главный вопрос, ответа на который так ждёт всё её семейство: - А с хаткой-то для нас что?
Наступает пауза. Наконец Брызгалин констатирует, что с предоставлением жилья вопрос может затянуться. Причина объективная: у Нины Григорьевны на сгоревший дом не было никаких документов. Десять лет назад она купила его, заплатив деньги и получив от продавца расписку. На таких птичьих правах в хуторе живут практически все, и прежде проблем не возникало. Но вот случилось непредвиденное, и как теперь быть, никто не знает. Потому что нет прописки - нет и компенсации.
Впрочем, добавляет глава, Нина Григорьевна, как узница фашизма, может получить жильё по программе обеспечения ветеранов квартирами. Но для этого тоже нужно будет оформлять бумаги, потом их будут рассматривать, изучать, составлять графики. На всё про всё в лучшем случае уйдёт месяца три.
- А как же, как же... - растерянно повторяет Курганская. - Нас ведь сюда на месяц всего жить пустили. А потом в зиму на улицу?
Чиновники обещают, что в обиду не дадут, однако ничего конкретного не говорят.
...Во время разговора подъехала Елена Секретёва. Она только что вернулась из администрации, где получила материальную помощь за сгоревшее имущество. В отличие от Курганской ей выплатили всего десять тысяч. Причина в том, что Секретёва уже много лет находится на заработках в Волгоградской области, а в хуторе бывает наездами.
- От хорошей жизни, что ли, я уехала? - мрачнеет она. - А теперь и вовсе возвращаться некуда. Вот по телевизору говорили, что Медведев распорядился всем, у кого дома сгорели, построить новые. Почему же нам строить не хотят?
Немного подумав, Секретёва сама отвечает на свой вопрос:
- Наверно, потому, что нас по телевизору не показывают. Тем, кто в Нижегородской и Рязанской областях погорели, теперь и дома строят, и компенсации большие выплачивают. Конечно, про них сейчас каждый день в "Новостях" говорят. А у нас всего два дома сгорело - вроде как мелочи. Год пройдёт - вообще про нас и не вспомнит никто...
Александр Ключников. Фото автора
От редакции.
Мы просим губернатора области разобраться в сложившейся ситуации, помочь людям, которые остались без жилья.
"Кочуем по дачам и замерзаем..." 
Волшебный «пендель». Чиновникам нужен был пинок, чтобы выполнить обещание? 
Отгремел салют Победы. И остались ветераны со своей бедой