- Эй, дывысь, турки идуть! - повис на заборе соседский мальчишка.
Рассматривать приезжих вышел весь хутор. Бабы с нескрываемым интересом обсуждали яркие наряды смуглянок, мужики сурово хмурили брови, дети бежали за странной для донской глубинки делегацией.
Так в колхозе имени Калинина Егорлыкского района появилась первая семья турок-месхетинцев. Шёл 1989 год.
"Хай живуть"
Тем летом я гостила у бабушки, и вместе с другими детьми мы с опасливым любопытством следили сквозь заборные щели за жизнью необычных соседей. Всё у них было не по-людски: работали с утра до ночи, спали на полу, ели из котлов, а на сватовство дарили всем родственникам невесты галоши.
- Голоши - значит, работа любят, - на ломаном русском объясняла нам турчанка тётя Ася Мавлюдова.
Через год в хуторе появилась ещё одна иноземная семья. За ней - другая, третья, пятая. Уже никто не выбегал встречать экзотических гостей, и даже в обсуждении хуторских новостей это событие ограничивалось одной фразой: "Прыихали - хай живуть..."
А чего бы и не "хай"? Вели себя турки мирно. Получили земельные наделы: культивировали, сеяли, пололи. А по осени возили в райцентр свои мясистые помидоры и перцы.
Цивилизация стоит дорого
С последнего моего лета в донском хуторе прошло двадцать лет. Бабушкин дом давно пустует, а на её огороде появились полупрозрачные крыши парников, в которых Мавлюдовы всё так же растят свои огурцы-помидоры.
Дальше по улице - похожая картина. На заборах сушатся расписные восточные покрывала, во дворах турецкие хозяйки доят коров и прикрикивают на озорную ребятню.
Захожу к бывшим соседям. Махмуд ремонтирует старенький "жигуль". Отвлекается неохотно - внимательно рассматривает меня и, наконец, расплывается в улыбке. Вспомнил.
Русских на улице почти не осталось. Одни в город уехали, другие ближе к центру перебрались. Вот она какая теперь, донская глубинка.
- Жить здесь трудно. Работа только на поле, - рассказывает Махмуд. - А мы всегда на земле работали - привыкли.
В центре бывшего колхоза есть газ, дорога, вода и несколько магазинов. Всё вместе - цивилизация. А цивилизация стоит дорого - 300 тысяч за газифицированный дом. Махмуд и его родные такую сумму пока не потянут. Но вот если в этой цифре зачеркнуть один ноль - другой разговор. Правда, с этим нолём уходит и газ, и вода, но жить-то можно. Именно такие дома у мигрантов нарасхват.
- Но я своих скоро перевозить под Волгодонск буду, - поделился Мавлюдов. - Там землю хорошую нашёл, речка рядом, полив. Буду свою ферму организовывать - расширяться.
Сердце успокоится работой
Расширяться он думал давно. Хотел бы и здесь, но русло местной речушки за три года засухи измельчало, воду для полива приходится качать из колодца электронасосом, а это ежедневный убыток в сто рублей. Если приплюсовать сюда расходы на удобрения, семена, горюче-смазочные (до ближайшего рынка 30 километров), то сумма получается немалая.
- Но, конечно, стало лучше. С осени приезжают ростов.ские предприниматели, договоры с нами заключают на закупку овощей, дают задаток, а к лету забирают урожай, - говорит он.
Пока Махмуд рассказывал о житье-бытье, в воротах появился его брат Максим. Заметив мой диктофон, он тоже начал перечислять хуторские беды - всё тот же газ и дороги.
- Но самое главное - вода, - показывает ведро с толстым слоем песочного налёта. - Из Ростова комиссия приезжала, сказали, пить нельзя! Зубы, почки - всё летит.
Не жалуется на жизнь только старейшина рода Мавлюдовых дед Мустафа. Деду семьдесят, но он до сих пор машет тяпкой и выращивает вокруг дома голландские тюльпаны.
- Ну а кризис чувствуется? - спросила я у собравшейся во дворе сильной половины семейства. Мужики задумались.
- Та не так, чтоб очень. Ну цены больше стали, - в конце концов ответил Махмуд. - А того, что по новостям показывают, у нас нет.
Новости Мавлюдовы смотрят редко. Да и зачем - от них одна головная боль: предприятия закрываются, шахтёры бастуют, и прогнозы на будущее один другого страшнее. Такого насмотришься, и жить не хочется. Сердце успокоится разве что на поле - вот уж лучшая антикризисная таблетка: если ростки к солнцу тянутся, значит, будет урожай. А будет урожай, будет жизнь. Уж трудяги Мавлюдовы это, точно, знают.
Светлана Ломакина, Егорлыкский район. Фото автора
P.S.
На обратном пути я зашла в местную школу. Фойе украшал длинный стенд с фотографиями выпускников прошлых лет. Лучшего иллюстративного материала о том, как год за годом меняется облик донской глубинки, не найти. Будто в подтверждение моих мыслей раздался звонок и в коридор вывалила толпа малышей - светловолосых и голубоглазых можно было пересчитать по пальцам.