Угодья Николая Завгороднего простираются из одного конца бывшего хутора в другой - всего двадцать с лишним гектаров. Стадо из 15 коров, двести гусей, индейки. И всякой другой живности не счесть. Всё это огромное хозяйство они ведут вдвоём с женой. И позавидовать им некому, и пожалеть их некому: на десятки километров вокруг всего одна хата.
Кризис? Какой кризис? У меня своя экономика. И политика тоже своя. Так что кризис не имеет ко мне никакого отношения, - обрубил мой вопрос "помещик" Николай Иванович Завгородний.
Прозвище Помещик ему льстит. Оно и понятно: все предки Николая имели свои деревеньки, вели своё хозяйство и из поколения в поколение передавали любовь к земле и разрастающиеся фамильные наделы. Революция Завгородних раскулачила, растоптала, уничтожила, но...
- Гены-то остались! - уверенно говорит Николай. - Потому и живу так, по-барски. В раю живу...
Гости из-за бугра
Пришлому человеку заброшенная Мало-Комаровка рай не напоминает. Этот поросший бурьяном хутор не на всякой карте найдёшь, поэтому и добраться туда оказалось непросто.
- Ехайте на самую границу с Хохляндией, кладбище обогнёте, там поле подсолнухов, потом кукурузное, от него две лесополки, там ещё десять километров. А дорога не шибко хорошая, - скептически оглядел нашу легковушку местный провожатый. - Только что вы там забыли, там же людёв давно нет!
"Людёв" мы и верно по дороге не видели. Зато сам хозяин степи, Николай Завгородний, встретил нас у ворот своего подворья. Он давал наставления жене Галине, гремел вёдрами и готовился к обеденной дойке.
- Пересаживайтесь в мою машину. Поедем в поле коровку доить! - распорядился он. - И вы, городские, своими руками попробуете, как молочко достаётся. А машину тут бросайте. Можете не закрывать даже. Незваных гостей в наших краях не бывает.
Пока мы перелетали на запылённом "вазике" с пригорка на пригорок, Николай Иванович показывал свои владения: пруд с двумя сотнями гусей, сенокос, речку, сады дикие, травы степные, фазанов с перепёлками.
Нет, на самом деле по документам его земли здесь только полгектара, остальные двадцать четыре - арендованные. Но раз он ухаживает за ними, то относится к этой земле, как к своей. А там, со временем, может, и выкупить удастся.
- Начиналось всё это имение как? - перекрикивал рёв мотора хозяин. - Сам я сибиряк. В НИИ работал начальником электроцеха, зарплата хорошая была. Семья. Всё вроде ничего, но тянуло меня на землю. Мы тогда дом свой строили, и каждый отпуск я ездил сюда, в Ростовскую область, скирдовать сено. И деньги зарабатывал, и отдыхал - у вас же тут воздух какой, ковылёвый! И деревенька раньше была - чудо чудное, в садах утопала. Жили и русские, и украинцы, и греки. Граница - название одно. Ходили к нам вон из-за того бугра гости с Украины, и мы к ним наведывались...
Семь лет разлуки...
В 1989 году Николай Завгородний (была не была) уволился с работы, взял все имевшиеся в заначке деньги - 260 рублей - и, пока страна тонула в перестроечных переменах, решил строить своё светлое будущее. Смета его стройки выглядела так: хатка с двориком - 200 рублей, госпошлина за хатку - 30 рублей, на оставшиеся деньги купил 50 гусей.
- Работу здесь нашёл. Днём скирдовал, вечером сорняки расчищал, пастбище готовил. Потом улики купил, бычка Мультика, коровку Ночку, свиней завёл...
Пока Николай Иванович расширял хозяйство, жена Галина и двое сыновей перебрались поближе, в украинский городок Макеевку. Думали, помучается один, поймёт, как тяжело жить на селе, перебесится и вернётся к обычной жизни. Но идея собственного поместья не давала главе семейства покоя.
Ждали Николая семь лет. А на восьмой он приехал, забрал с собой младшего сына Женьку (старший Андрей тогда в училище учился). И был таков...
Всё лето отец с сыном провели в Мало-Комаровке. Дом облагораживали, пристройки сооружали, спали на соломе, пили парное молоко с горячим хлебом.
Домой, на Север, Женька возвращаться уже не захотел.
- Ну, а куда мать без детей? Поехала за нами, - гордо улыбается Николай Иванович.
- Сопротивлялась я до по.следнего. Тут, в хуторе, в конце. девяностых, семь дворов осталось. Бабульки одни. Потом и они умерли. Выйдешь вечером - звенящая тишина, - рассказы.вает Галина. - Даже сотовой связи у нас нет. В одном месте только ловит. Вон у того железного ангара. Тяжело, конечно, было. А теперь привыкла...
Хутор из двух жителей
Сейчас в бывшем хуторе Мало-Комаровка только Николай с Галиной и остались. Старшего сына с женой и ребёнком отделила русско-украинская граница. Младший, ему сейчас 28 лет, перебрался в ближайшее село, в Фёдоровку, ремонтирует свой дом, оформляет землю.
- Если б мы здесь не жили, Мало-Комаровку бы вообще убрали с карты. А тут всё же цивилизация! - иронично добавляет Николай. - Вон, даже телефон прямой есть.
Новенькую таксофонную будку поставили в заброшенном хуторе несколько лет назад. Установка обошлась властям в 95 тысяч рублей. Только вот позвонить с этого таксофона невозможно: связи не было, нет и, видимо, не будет.
- Так всё у нас в стране. Положено им по разнарядке установить таксофон - установили. А зачем? Кому он тут нужен, тем более не работающий? Перевод денег. У себя в хозяйстве я бы такого не допустил, - отрезал Завгородний.
...У него в поместье вообще всё по правилам. Главный принцип - многоукладность. Если в одном месте прогорит, то в другом выплывет. Два года назад, когда свинина в цене упала, Завгородние убытки молоком компенсировали.
Каждый год, составляя свой бизнес-план, Николай Иванович закладывает в него и сельхозриски: засуху, неурожай, взлёт цен. А остальное - коммерческая тайна.
Барские затеи
- Зарабатываем на мясе, молоке, яйцах, сыры домашние делаем, сметану. Ближе к зиме разбирают у нас индюшек и гусей, - делится он. - Летом молоко быстро пропадает, мы его поросятам сливаем, они вес нагоняют. Что не съели свиньи, доели куры. Вот и безотходное производство. Свои рецепты прикормок у меня есть, свои пропорции смеси пшеницы, ячменя и макухи вывел...
При таком обширном хозяйстве Завгородние совсем не шикуют. А что им в глуши нужно-то? Из барских затей - только отстроенная из лучших пород дерева банька. Вода из колодца. Электричество Николай Иванович протянул сам - трансформатор установил.
В доме скромно: несколько комнат с коврами, сохранившимися ещё со времён молодости хозяев, иконы в углу, фотографии в старинных рамках. Из техники: кондиционер и плазменный телевизор со спутниковой антенной. Но смотрят Завгородние только новости. На остальное уже ни времени, ни желания нет.
- Раз в неделю я еду на почту, в Таганрог, забираю газеты. Выписываем те, что про сельское хозяйство пишут, и "АиФ", конечно. Вот в послед.нем номере у вас опять статья про кризис была, - говорит Николай Иванович. - Всё ищут пути выхода. А я думаю, с кризисом бороться просто. Нужно помогать тем, кто может и хочет развиваться. А у нас топят таких. Слава богу, я от всего этого далеко: и помощи никогда ни от кого не ждал... А молодые? Почему они из села бегут? Потому что поддержать их некому. Вот младший сын хочет землю взять, своё подворье завести. И что? Со всех сторон препоны. Если бы дали нам, сильным, развернуться, людей нанять, налоги нормальные установили, мы бы и свои имения расширили, и соседям бы помогли. Эх, - горько махнул рукой "помещик" Завгородний. - Пустые разговоры. Ими сыт не будешь. Мне бычков кормить пора...
Светлана Ломакина, Неклиновский район. Фото автора
Ты у меня одна