Здесь не принято носить часы. В стенах этого дома время значения не имеет.
В Ростовском психоневрологическом интернате номер 1 пожизненно обитают душевнобольные. О многих из них давно позабыли родственники. Но сами больные верят, что однажды их заберут домой.
"Смотрите, а к кому-то пришли!"
Вокруг клумбы прогуливаются люди разных возрастов. Они весьма скромно одеты. Старое пальто, накинутое на домашний халат, бинт вместо пояса... Во дворе интерната десятки людей, никто не шумит, но при виде посетителя заметно оживляются. За спиной слышу возгласы: "Смотрите, а к кому-то пришли!"
Со всех сторон на меня оглядываются обитатели интерната, но вдруг один из них отделяется от толпы и движется навстречу, протягивая руку... Это 35-летний Данила. Пожав руку, он достаёт из кармана спортивных штанов фотографию, на которой запечатлён праздник в интернате. Данила тычет пальцем в своё изображение на снимке.
Врач шёпотом поясняет мне:
- У него болезнь Дауна.
Родных у Данилы нет, ещё в роддоме от него отказались, как и от многих, кто здесь обитает.
- У нас в интернате 310 подопечных, - говорит психолог Елена Посиделова. - И только у 80 из них есть близкие. Но лишь единицы могут радоваться, что их навещают. От остальных родственники давно отказались. Мы и письма им рассылали: дескать, придите, наш подопечный тоскует. Всё без толку...
Последние деньги - для сына
Психические расстройства у Татьяны были и в молодости, но это не помешало ей выйти замуж, родить сына. С годами болезнь стала прогрессировать. В 55 лет (после очередного припадка) она попросила, чтобы сын, процветающий коммерсант, устроил её в хорошую психиатриче.скую больницу на месяц. Татьяна хотела подлечиться и вернуться домой иным человеком. Как раз родилась внучка. Но сын собрал справки и вместо больницы определил маму в интернат.
В означенный день, ровно месяц спустя, она достала свою дорожную сумку и собрала вещи: думала ехать домой. Сначала смотрела в окно. К обеду спустилась во двор и... до вечера простояла у калитки. Машина сына так и не появилась.
- Татьяна стала отправлять сыну письмо за письмом, - говорит Посиделова. - Ответы не приходили. Тогда мы с врачами решили навестить этого молодого коммерсанта. Пришли к нему домой: дескать, что же ты делаешь, там мама ждёт. А он ответил: "Пусть ждёт". И захлопнул дверь.
С тех пор прошло 9 лет. Татьяне не раз пытались объяснить, что сын не приедет за ней. Она не верит и с каждой пенсии откладывает деньги на подарки. Её тумбочка набита цветными пакетами. Недавно здесь появился ещё один - с бокалами для сына...
За забором интерната
Людмиле 35 лет. Она производит впечатление здравомыслящего человека. С интересом рассуждает о современной жизни, по памяти цитирует собственные стихи.
- Вы меня не бойтесь, - говорит она. - Я лишаюсь рассудка только в момент приступа. А сейчас всё хорошо. У меня шизофрения с самого рождения. Но мамаша поздно спо.хватилась, и только в 17 лет мне поставили точный диагноз. Это произошло после того, когда мои припадки участились. Я влюбилась в Бориса Гребенщикова. И всем рассказывала, что он забрасывает меня письмами и посвящает песни. Это был любовный бред. Я могла забиваться в угол, кричать в истерике... Потом бред проходил, и я снова возвращалась к жизни.
Людмила окончила техникум, а когда поступила в институт, влюбилась в сокурсника.
- И здесь любовный бред начался вновь, - продолжает она. - С тех пор меня возили по больницам и в итоге поселили сюда.
У большинства подопечных нет другого дома. Но некоторые всё же покидают интернат. Так произошло несколько лет назад с 19-летним сиротой Георгием.
- За забором интерната расположен детский дом, - поясняет Посиделова. - Георгий выследил нянечку, стал приходить к ней и подолгу общаться. А вскоре она, оформив опекунство, забрала его к себе жить. Благо, психическое заболевание Георгия не было ярко выражено. Молодые поженились, а спустя год мы узнали, что с этой нянечкой он уже развёлся и покорил сердце другой девушки...
Виктор БОРЗЕНКО
Сильная от... бессилия 
«Такси вызывали?» Рассказ ростовчанки о работе водителем 
Доброе слово лечит. Истории соцработника