В советские времена слава Донбасса гремела на всю страну. Однако в последние двадцать лет угольной отрасли Ростовской области пришлось несладко. В 90-е шахты стали главной болевой точкой нашей экономики: вместе с Советским Союзом распались и производственные связи между предприятиями бывших республик, и добыча угля на Дону сократилась в разы.
За годы закрытия и реструктуризации шахт, по подсчётам донских горняцких профсоюзов, без работы остались свыше 100 тысяч человек. Большинство из них уехали на заработки за пределы области. Из-за этого, согласно социологическим исследованиям, угольные территории оказались в демографической яме. В ряде шахтёрских городов смертность превышает рождаемость в два раза, а потому численность населения этой части Ростовской области в последние годы резко сократилась.
- Часть бывших горняков за счёт федерального и областного бюджетов переучились, получили новые специальности. Многие у нас теперь работают водителями, таксуют. Большинство же устраиваются на стороне. Ныне это вахтовики, работающие в Москве, Сочи, Якутии, Сибири, на Урале, Дальнем Востоке. Как правило, едут на стройки. Занимаются тяжёлым физическим трудом, который вытягивает последние силы. При этом зарплаты не то чтобы очень высокие, но в родных городах им делать нечего, - говорит заместитель председателя Ростовского теркома «Росуглепрофа» Юрий КАУНОВ.
В забой идут одни старики
- Юрий Алексеевич, почему ситуация с трудоустройством шахтёров такая напряжённая?
- В шахтёрских городах работы для них сегодня нет и не будет. Вот построили у нас новый стекольный завод. Допустим, там 500 рабочих мест. А в «Ростовугле» когда-то были заняты больше 100000 человек!
Сегодня на Дону функционируют всего две шахты - «Садкинская» и «Шерловская-Наклонная». И зарплаты там просто смешные. Рабочие вспомогательных профессий - электрослесари, машинисты - получают максимум 12 - 15 тысяч. Горнорабочий очистного забоя и проходчик могут заработать до 40 тысяч, но это при условии выполнения плана. Большинство же получают мизер. А ведь это очень тяжёлый и опасный труд. Представьте: каждый день рисковать жизнью и получать за это гроши. Когда-то Путин призывал собственников угольных предприятий поднять шахтёрам основную часть зарплаты до 70%, а остальные 30 сделать премиальными. Но это нигде не выполняется.
Здесь ещё существует интересный парадокс: столько людей остались без работы, а кадров всё равно не хватает. Шахтёра за 2-3 месяца не обучишь, а система среднего профессионального образования у нас фактически уничтожена. Рабочие профессии сегодня не в моде. Да и за те деньги, что предлагают шахтёрам, народ работать не хочет. Сегодня любой пацан, который в магазине шоколадками торгует, получает те же 15 - 20 тысяч. А ведь как поётся в нашей шахтёрской песне: «Только тот ценит солнце и ясное небо, кто поднялся с зарёй на-гора».
Недавно на Дону было создано тарифное соглашение, регламентирующее социальные обязательства работодателей перед горняками. Документ определяет нижнюю планку зарплаты, условия работы, меры безопасности, которые должны быть предусмотрены в шахтах. Прежде чем его принять, велись долгие переговоры, собственники упирались. Однако к 1 июля его должны были подписать все предприятия угольной промышленности области. «Шерловская-Наклонная» отказалась это сделать. И теперь, если в течение 30 дней не будет представлен мотивированный отказ, то, по закону, они вступят в это соглашение автоматически. Но как это будет на деле, пока неизвестно.
- Когда шла реструктуризация шахт, выделялись деньги, чтобы горняки занялись малым бизнесом и таким образом создали себе рабочие места. Что в итоге получилось?
- Эта затея с треском провалилась. Вообще для нас слово «реструктуризация» сродни ругательству. Когда шахты были приватизированы, положение рабочих резко ухудшилось. Вспомните конец 90-х, когда одна за другой проходили забастовки. Шахтёрам стали задерживать зарплаты: люди по 8-9 месяцев сидели без денег. В 98-м наши горняки, в первую очередь из шахты «Юбилейная», где я был председателем профсоюза, вышли на железную дорогу и на 5 суток перекрыли движение. В ответ на это власти приняли программу поддержки мелкого предпринимательства, по которой каждому желающему завести своё дело давали по 30 тысяч рублей. Но разве ж для бизнеса это деньги? Да и какие из простых работяг предприниматели? Тогда, в кризис, не выживали и акулы рынка. Что ж говорить о тех, кто только вступил на тропу мелкого бизнеса...
С реструктуризацией связана и другая беда. Когда «Ростовуголь» был ОАО и 80% акций принадлежали государству, горняки имели льготы - паи, дополнительные пенсии. А когда предприятия попали в частные руки, многие ветераны труда всего этого лишились.
Вчера ко мне приходил человек: он был уволен в связи с ликвидацией шахты, не успел доработать до 25-летнего стажа 8 месяцев, и дополнительная пенсия ему, следовательно, не положена. А был случай, когда не хватило всего 7 дней. Мы от профсоюза выступали с предложением: почему бы не начислять эти пенсии дифференцированно? Ведь даже если человек работает под землёй 10 лет, он теряет здоровье.
Шахты без шахт
- Вот вы говорите, что бывшие горняки устраиваются работать вахтовым методом. Наверняка многие так и уехали с концами, бросили жён, детей...
- Такую статистику никто не ведёт: отследить число вахтовиков невозможно. Ведь даже уезжая всей семьёй, люди в подавляющем большинстве не продают квартиру и по-прежнему зарегистрированы у нас. Конечно, есть те, кто уехал насовсем, создал новые семьи.
- Сегодня наши власти намерены возродить донские шахты. Говорят, у нас добывают высококачественный уголь, который привлекателен для инвесторов не только из других регионов, но и стран...
- Это лукавство. Сегодня оптовики отдают предпочтение украинскому углю, потому что он дешевле. Себестоимость ниже, ведь угольная промышленность Украины дотируется до сих пор. Это закон рыночной экономики: бизнес выбирает то, что выгоднее. Потому донские производители угля сегодня не в цене.
Понимаете, главной причиной закрытия угольных предприятий на Дону была их затратность. Большинство шахт, принадлежавших «Ростовуглю», были немолодыми, пласты залегали глубоко, что осложняло доставку угля, оборудования и т.д. Они относились к четвёртой, максимальной, степени дотирования: из рубля прибыли 83 копейки составляли госдотации.
Сегодня из 27 шахт, принадлежавших «Ростовуглю», фактически осталась одна - «Садкинская» в Белокалитвинском районе. И на ней выросли терриконы из невостребованного угля: сбыт очень маленький. Как ни абсурдно это звучит, но в городе Шахты вообще больше нет ни одного предприятия угольной промышленности: последняя шахта была закрыта и затоплена несколько лет назад. Лишь два дымящихся уже не первый год террикона как памятники былым временам...
Семья на стороне
Заведующая отделом ЗАГС г. Новошахтинска Любовь СЕДОГИНА:
- Сегодня количество регистраций у нас в городе растёт. Но дело в том, что половина вступающих в брак - иногородние: ростовчане, сочинцы, москвичи.
Допустим, молодой человек уезжает в столицу, знакомится там с девушкой, а жениться приезжает сюда.
У нас ведь половина мужского населения трудится в других городах: крупных предприятий нет, рабочих мест не хватает.
Получается, что прописаны здесь, свадьбу играют тоже у нас, а живут и детей рожают уже по месту работы.
В 90-е у нас и разводились чаще, чем сейчас, и рожали меньше. И так было по всей стране. Но, конечно, закрытие шахт, когда мужчины поехали на заработки, сыграло свою роль: ведь есть разница, рядом супруг каждый день или его месяцами не бывает дома.
Шахтёров просили подождать
На последнем заседании городской Думы города Шахты камнем преткновения парламентариев вновь встал вопрос о присвоении звания почётных граждан города трём заслуженным работникам угольной промышленности. С этим предложением шахтёрский профсоюз обратился в администрацию ещё год назад. Тогда отказ мотивировали существующей квотой, по которой такое звание можно давать только двум жителям раз в пять лет. Тем временем в городе шахтёрской славы пока что нет ни одного почётного шахтёра...
А рожать не от кого
Акушер-гинеколог женской консультации Центральной городской больницы г. Новошахтинска Нина СЕРГИЕНКО:
- У нас город очень старый, молодёжи осталось мало. В 90-е годы, когда закрылись шахты, случился большой отток населения. А уехал в основном кто? Мужчины половозрелого возраста. Сегодня они работают в Петербурге, Ростове, Москве. Потому и пошёл демографический спад. Я помню годы, когда во всём городе на учёте в женской консультации состояли всего 100 - 120 женщин.
К рождению ребёнка, как правило, готовятся заранее. И, конечно, отсутствие жилья и достатка на этом сказывается. К тому же мужчины в основном работают вахтовым методом. А жёны ждут дома: не брать же их с собой. Вот и не видятся супруги неделями, а то и месяцами.
Так ребёнка зачать очень сложно, ведь женщина фертильна лишь в определённые дни своего цикла. Но тем не менее по сравнению с девяностыми в последнее время у нас наблюдается пусть и маленький, но всё же прирост рождаемости.
Сгубила водка
Необъяснимо, но факт: о демографических проблемах шахтёрских территорий местные руководители говорят с неохотой.
А потому, сколько мужей и отцов забрал у здешних женщин развал угольной промышленности, остаётся только гадать: официальной статистики никто не ведёт. Но, по некоторым подсчётам, на заработки за пределы шахтёрских городов в те годы уехали почти две трети мужчин. Не говоря уже о тех, кто попросту спился.
- С середины 90-х количество алкогольных психозов у нас резко скакнуло, - говорит главный врач Шахтинского наркологического диспансера Олег ДОБРЕЛЯ. - В последние годы число алкоголиков уменьшается. Почему? Да просто многих уже нет в живых...
Уголь пойдёт на-гора?
Губернатор Ростовской области Василий ГОЛУБЕВ:
- Сегодня у нас возросло количество предложений по глубокой переработке отвалов и угля. Донские предприятия производят высококачественный уголь с низким содержанием серы, и мы считаем, что такое топливо должно не только идти на экспорт, но также и продаваться внутри области.
Вместе с модернизацией угольной отрасли необходимо создавать для шахтёров достойные условия работы и жизни. И мы это планируем сделать. Ведь это тяжелейший труд, который должен достойно оплачиваться. Повышать престиж шахтёрской профессии надо прежде всего за счёт усиления мотивации и улучшения условий труда, безопасности работы, обеспечения социальных гарантий трудящихся.
Областная программа развития угольной отрасли должна быть подготовлена к декабрю 2013 года. А социальные обязательства собственников угледобывающих предприятий перед шахтёрами будет регламентировать региональное тарифное соглашение.
Концепция развития угольной промышленности предусматривает поэтапное увеличение добычи угля за счёт реконструкции действующих и создания новых производственных мощностей. В результате объём угледобычи на Дону возрастёт до 12-13 млн тонн в год. В разработке программы готовы принять участие недавно пришедшие в регион компании, в том числе из Украины и Москвы.
Я убеждён, что шахтёрская профессия будет жить. Мы имеем основу, перспективы, традиции - всё это позволит двигаться вперёд, чтобы угольная промышленность по-прежнему оставалась весомой частью в экономике Ростовской области.
"Ростов станет портом мирового значения" 
Дорогая моя Россия. Что нужно, чтобы донской туризм задышал полной грудью