- Знаете, как в деревнях раньше говорили: если жалеет - значит любит. За те двадцать лет, что мы прожили вместе, Серёжа меня именно жалел. А я вот не успела... До последних дней жизни он не признавался, как ему было плохо. Не хотел меня огорчать. Хотя муки испытывал ужасные... - гладит лицо мужа на фотографии с чёрной лентой Татьяна Корчагина. Сергей умер 10 августа 2009 года в ГБСМП Гуково, промучившись на больничной койке почти месяц. Вот уже третий год его вдова пытается выяснить, почему крепкий 49-летний мужчина угас на глазах врачей...
На волоске от смерти
Сергей Корчагин был из тех мужчин, которые по врачам не бегают. Не до этого было шахтёру с семнадцатилетним стажем работы, который успевал и дома жене помочь, и сыновей воспитывал. На работе его звали богатырём. Но однажды, вернувшись со смены, он вышел на балкон покурить и упал без сознания. Татьяна, едва дотащив мужа до дивана, бросилась вызывать скорую. Прибывший врач пожал плечами: обычное переутомление, посоветовал Корчагину сходить в поликлинику и уехал. За ночь Сергею несколько раз становилось плохо. Наутро, когда медиков вы¬звали снова, другой фельдшер удивился, почему пациента накануне не госпитализировали: налицо было желудочно-кишечное кровотечение.
- В больницу Серёжу привезли в среду. Он выглядел бодрым, хотя вставать ему запретили. Прошли первые сутки, вторые... Врачи уверяли, что ничего страшного нет, кровотечение остановлено, - объясняет Татьяна, показывая объяснительные записки хирургов, которые те позже писали следователю. Ещё накануне выходных она заметила, что Сергею стало хуже, но врачи повторяли, что всё в порядке. И тогда кто-то из соседей по палате намекнул, что вроде бы без денег помощи не дождёшься...
- В субботу состояние мужа резко ухудшилось, а в воскресенье ночью кровотечение открылось снова. Все эти дни я была рядом, но на выходных никого, кроме дежурного врача, в больнице не было, да и того на посту я так и не смогла застать, - продолжает она. - И только в понедельник, после того как я наедине переговорила с нашим лечащим хирургом, Сергея стали готовить к операции.
Операция, по словам медиков, прошла успешно. Кто-то из врачей пообещал Татьяне, что она ещё будет с мужем на золотой свадьбе отплясывать.
Жить Сергею Корчагину оставалось чуть меньше трёх недель...
Жертва ХАЛАТности?
С тех пор, как Сергея не стало, Татьяна вновь и вновь прокручивает те страшные дни. Днём она хоть как-то отвлекается на работе, потом бегает по инстанциям, добиваясь правды, а вечером возвращается в опустевшую квартиру. Садится в кресло напротив фотографии в траурной рамке. Зажигает свечу перед портретом любимого человека...
- Часто замечаю, что разговариваю с ним вслух. Прошу прощения, что не успела, не смогла спасти... Наверное, надо было куда-то бежать, что-то требовать, добиваться. Это сейчас я закалена хождениями от кабинета к кабинету, где и хамят, и отфутболивают, и просто делают вид, что тебя не существует. А тогда мы просто доверили врачам самое дорогое. Нам и в голову не могло прийти, что к простому человеку, без денег и связей, могут так относиться.
Спустя двое суток после той операции, которая, по словам врачей, прошла успешно, Сергея перевели в палату терапии. Он был очень слаб, но, главное, улыбался и держал её за руку. А через пару часов ему снова стало плохо. На этот раз о себе дала знать язва двенадцатиперстной кишки, которую хирурги по каким-то причинам во время первой операции не обнаружили. Сергея снова прооперировали. После операции он уже в сознание не приходил...
Это уже потом, из акта судебно-медицинского исследования Татьяна узнает, что спасти Сергея было бы можно...
- Всё пошло наперекосяк сразу: фельдшер, толком не осматривая мужа, отсрочила госпитализацию на 11 часов! После, когда Серёжа уже попал в больницу, он пять дней лежал в общей палате. По мнению судмедэкспертов, странно, что врачи, установив диагноз, ничего не делали, чтобы предотвратить повторное кровотечение, хотя достаточно было всего лишь назначить нужные лекарства. Недоумение у них вызвало и то, что во время первой операции хирурги не заметили ещё одну язву. Да и иммунотерапию начали слишком поздно. В заключении чёрным по белому написано, что смерть мужа повлекли два фактора: язвенное кровотечение и врачебные недостатки в лечении больного, которые только ухудшили его состояние. Приведу выдержки из акта: «...Медикаментозная терапия проводилась в недостаточном объёме. Кровеостанавливающую терапию следовало дополнить... Оперативное вмешательство было выполнено с задержкой... Тактика хирургической операции также избрана неверно...» - объясняет Корчагина. - Самое ужасное, что Серёжа умирал у врачей на глазах, и резкое ухудшение видела даже я, далёкая от медицины. Но просьбы сделать хоть что-то игнорировали, теряли драгоценное время... И потом, вместо того чтобы объяснить, почему мой муж погиб от несмертельного, в общем-то, диагноза, от меня отмахнулись, как от назойливой мухи...
«Ищу правду...»
По словам Татьяны, такое отношение врачей и заставило её пойти сначала в Гуковскую прокуратуру, потом в следственный комитет.
- На меня смотрели с улыбочкой, мол, какое разбирательство: и первую, и вторую операцию вёл заведующий хирургиче¬ским отделением Александр ТКАЧЁВ. Куда мне, вдове простого работяги, тягаться? Но смерть Серёжи не даёт мне покоя до сих пор. Впрочем, как и поведение людей в белых халатах. Если бы хоть кто-то из бригады врачей, оперировавших мужа, покаялся в своих ошибках, если бы мне всё объяснили по-человечески, я не стала бы тратить столько сил и времени на разбирательства, - говорит она. - Это сейчас, спустя столько времени, я имею на руках копии документов, проливающих свет на гибель Сергея. Но если бы вы знали, чего мне стоило их получить! Да что там говорить, судебно-медицинское исследование провели лишь спустя два года!
О злоключениях, с которыми она столкнулась, обратившись в следственные органы, Корчагина рассказывать не любит. Только горько шутит, что от её подъезда до местной прокуратуры и следственного комитета уже протоптаны дорожки. Сначала якобы не находилось повода для возбуждения дела. Чтобы он нашёлся, Татьяна добилась проверки специалистов из Минздрава, которые приехали в Гуково проверить работу коллег. В заключении министерства ясно говорилось об ошибках врачей. Но, несмотря на это, дело не двигалось с мёртвой точки по разным причинам: то кто-то заболел, то ушёл в отпуск, то уехал. А через некоторое время пришло решение, что оснований в возбуждении уголовного дела в отношении врачей по статье 109 УК РФ «Причинение смерти по неосторожности» или статье 293 «Халатность» следствие не нашло. Причём на бумаге местная прокуратура рекомендует работникам следственного комитета обратить внимание на результаты судебно-медицинского исследования и провести более тщательную медэкспертизу, а на деле... А на деле врачи, лечившие Корчагина, продолжают работать, его семье так и не были принесены извинения и соболезнования, и Татьяна по-прежнему продолжает обивать пороги в поисках правды.
- А как иначе? - спрашивает она и отводит глаза. В этой маленькой квартире каждая мелочь напоминает о тех временах, когда её Серёжа был жив. Всё также висит на спинке стула рубашка в клеточку, сохранившая его запах, в прихожей - большие разношенные тапочки, у зеркала в ванной - бритвенный станок. И только его лицо, мерцающее в отблеске свечи, напоминает о том, что уже ничего нельзя вернуть назад. Или можно? Хотя бы правду о последних днях мужа. Её и пытается всё это время найти женщина, которая плачет по вечерам в опустевшем доме...
"Горе сделало нас счастливыми..." 
Будни сельского врача 
Спасение души. О том, как солнечный ребёнок подарил маме желание жить 
«Не люблю, когда жалеют». Ростовчанка потеряла ногу, но нашла свое счастье