Когда речь заходит о джазе в Ростове-на-Дону, в первую очередь приходит на ум личность Кима Назаретова, стоявшего у истоков появления джазового образования в СССР.
Однако ещё при жизни великого мастера на арену вышли новые музыканты. Один из них – ростовский контрабасист Адам Терацуян – рассказал «АиФ на Дону» о своем творческом пути, популярен ли джаз сейчас, и почему это жанр думающих людей.
Адам Терацуян. Родился 28 марта 1957 года в Ростове-на-Дону.
Доцент кафедры эстрадно-джазовой музыки Ростовской консерватории, заведующий отделением джазовой музыки Ростовского колледжа искусств.
Художественный руководитель Международного конкурса молодых джазовых исполнителей и фестиваля «Мир джаза» в Ростове-на-Дону.
В рабочий полдень
Алина Болотова, «АиФ на Дону»: С чего началось ваше увлечение джазом?
Адам Терацуян: Я любил музыку с самого раннего детства, она меня никогда не оставляла в покое. На проспекте Сельмаш, где я проводил каждые летние каникулы, звуки духовых инструментов доносились из парка Островского. Мне это сильно нравилось, и я невольно впитывал эти звуки, понимая, что меня это сильно волнует и трогает.
Дома у нас было множество пластинок, в том числе западных, и я очень трепетно относился ко всем записям, которые мне попадались. Слушал Дина Рида, Иму Сумак, Рози Армен, Сальваторе Адамо. Это представители разных направлений, но объединённые единой музыкальной культурой. Были и «супрафоновские» пластинки с записями оркестров Дюка Эллингтона, Мейнарда Фергюсона, Густава Брома, Джеймса Ласта... Наряду с этим песни Арно Бабаджаняна в исполнении Муслима Магомаева, конечно же, мне тоже не давали покоя. Меня интересовало всё, что было связано с эстрадной и джазовой музыкой!
Поэтому, когда я в семь лет поступал в музыкальную школу, пел песню «Пингвины» - «...в Антарктиде льдины землю скрыли». Там были слова про джаз, не говоря уже про острый, специфический ритм. В детстве я играл на баяне. На нём я подобрал сразу же блюзовую гамму и всевозможные мелодии: Mack The Knife, Hello Dolly... Мне казалось, что это должен уметь делать каждый. Я не понимал, как можно жить без музыки. Радиопередача «В рабочий полдень» тоже сильно повлияла на меня в тот период. Когда меня укладывали спать днём, я невольно, но внимательно слушал всё, что транслировалось по радиоприёмнику. А это были в большинстве своём популярные шедевры академической музыки. Когда я поступил в музыкальное училище, то сразу подружился со студентами, которые интересовались джазом. Джаз, конечно, так или иначе, проникал в стены училища ещё до появления специализированного отделения.
- Как друзья, родители отнеслись к вашему выбору?
- В училище я всегда тянулся к студентам с других отделений, и джаз был самым прогрессивным, что нас тогда могло связывать. Все мои друзья так же, как и я, любили эту музыку. Я даже мог простить человеку какой-то некорректный поступок, если он был хорошим музыкантом. По такому критерию я выбирал себе друзей. Мы тогда просто не думали, что в нашей стране будет джазовое образование. Это было в несбыточных мечтах. А уже в 1987-м я окончил Ростовскую консерваторию по классу контрабаса на кафедре эстрадно-джазовой музыки. И в том же году по предложению Кима Назаретова стал преподавать там.
«Джаз не люблю, но ваш понравился»
- К джазу в СССР относились с опаской, как это сказалось на вас?
- Я на себе этого не ощутил. Единственное, что могу сказать - у нас практически не было государственных джазовых оркестров. Они так не назывались, во всяком случае, эта западная музыка настораживала наше государство. Иногда переписывались тексты песен или, например, джаз-оркестр Армении исполнял точную аранжировку композиции группы «Blood, Sweat and Tears», а объявляли её как «Весенний экспромт» Константина Орбеляна. К нам в Ростов-на-Дону часто приезжали иностранные музыканты - югославы, чехи, поляки. Американцев было меньше. Хотя всё равно культурные обмены между странами были. Так, например, в 1971 году в Ростове был оркестр Дюка Эллингтона, в 1972-м - Теда Джонса и Мела Льюиса. Я, к сожалению, на этих концертах не был. В 1975 году я уже дважды побывал на концертах оркестра Дика Хаймена, который приезжал в Ростов с программой, посвящённой Луису Армстронгу.
- А хорошо тогда в джаз-бэндах зарабатывали?
- Вы знаете, это вопрос неоднозначный, потому что можно в любой профессии найти плюсы и минусы. Если посмотреть, как зарабатывают врачи, учёные... Это всё очень индивидуально. Понимаете, музыкант - это художник, а у художника как? Вот он написал одну картину, она стоит несколько тысяч долларов, допустим. А другая картина стоит сто рублей. А третью он просто подарил. Так и музыкант.
Если ты создал шедевр, если ты нашёл спрос на свою творческую деятельность, ты заработал. Иногда один концерт может покрыть средний годовой заработок. Поэтому всё очень относительно. Конечно, в целом зарплаты были невысокие. Но всегда у творческого человека была возможность подрабатывать - где-то еще играть, выступать.
Играли в ресторанах, на всяких приватных вечеринках. Но даже среди ресторанных музыкантов всегда можно было выделить хороших. Всё зависело от самих музыкантов - какую они себе ставили планку, хотел ли человек быть профессионалом, слушал ли он музыку, занимался ли он сам индивидуально.
Международный детский фестиваль «Играем джаз» в Ростове-на-Дону | Фотогалерея
- А кто были слушателями?
- Поскольку не было профессиональных джаз-оркестров, не было и профессиональных слушателей. Джаз подавался в общедоступном формате. Это были популярные песни, которые подавали в джазовой обработке, джаз играли на танцах. Тогда это было именно в таком сочетании. Я даже помню, когда оркестр Олега Лундстрема выступал в Ростове, во Дворце спорта. Первое отделение был оркестр, а второе - группа «Машина времени». Все шли на популярную группу и в какой-то степени вынуждены были слушать один из лучших биг-бэндов СССР на тот момент.
Джаз - часть западной культуры. И так как эта культура в нашей стране не так давно существовала на тот момент, музыкантам важно было сделать так, чтобы после выступления люди приходили и говорили: «Я вообще-то не люблю джаз, но ваш мне понравился». Для этого нужен был контакт с аудиторией. Недостаточно просто хорошо исполнять музыку, важно было искренне и выразительно подавать её публике (как, собственно говоря, и сейчас).
«Главное - не навредить»
- Что касается западной культуры, смотрели фильм «Зелёная книга»? Если коротко, события разворачиваются в начале XX века в США. Главный герой, темнокожий джазмен, отправляется с концертами в южную часть страны, где отношение к афроамериканцам очень предвзятое.
- Да, такое действительно было. Майлз Дэвис много об этом писал. Он на себе неоднократно испытывал это расовое неравенство. Вот видите, а вы говорите о сложностях в нашей стране. В Америке тоже было несладко. И это притом, что там тёмная кожа - это синоним джаза. А сейчас выдающаяся Эсперанса Сполдинг - контрабасистка афроамериканского происхождения - выступает в Белом доме. Всё меняется!
Все-таки я считаю, у нас страна достаточно толерантная. Да, был период, когда говорили «сегодня он играет джаз, а завтра родину продаст», когда Максим Горький писал, что «джаз - это музыка толстых». Я считаю, что в наши дни центр джаза переместился в Россию. Сегодня он стал связующим звеном между странами. Это уже больше чем музыка!
- Вы бы посоветовали юному музыканту сделать выбор в пользу джаза?
- Знаете, когда приходит любой молодой человек, я смотрю на него и думаю: самое главное - не навредить. Если я вижу, что человеку это не надо, я так и говорю: «Вам это сейчас не надо, вы лучше попробуйте что-то другое». И также юные музыканты. Я могу, конечно, пообщаться, что-то подсказать. В детстве лучше окончить обычную музыкальную школу. А дальше - уже личный выбор каждого. И его должен рано или поздно сделать сам ребёнок. Наша задача, опять же, не навредить и попытаться как-то раскрыть его способности. Это, как в медицине, поставить правильный диагноз и определить дальнейший курс лечения. Важно, чтобы ребёнок не закрепощался, не играл из-под палки, а получал удовольствие. И тогда он сам будет развивать себя.
Непопулярная музыка
- Почему сейчас у джаза нет такой популярности, как раньше?
- Я считаю, джаз - непопулярная музыка. Другое дело, что популярная музыка без джаза не могла бы обойтись. Потому что в любой популярной музыке все законы джазовые. Ритм, гармония, взаимодействие, сбалансированность, культура - это всё, в основном, джазовое. Допустим, Майклу Джексону писал Куинси Джонс - известный джазовый аранжировщик и дирижёр. Наши отечественные певцы 1950-1960-х годов пришли из академической музыки в эстраду, они поют классическими голосами. Но аккомпанемент весь джазовый. Потом появились ВИА - вокально-инструментальные ансамбли. Там, может быть, влияние джаза было меньше, но всё равно без него никак. Любая аранжировка, любые духовые - это всё язык джазовой музыки. Где есть ритм - там есть джаз.
- Получается, непопулярен именно джаз в чистом виде?
- Можно и так сказать. Но он и не должен быть популярен.
- Почему? Это музыка для элиты?
- Для элитарности, я бы сказал. Элита - это более узкое понятие. Сейчас прелесть джаза в том, что он не массовый. Джаз - музыка для думающих людей. Поэтому он не может быть массово популярным. Но, тем не менее, имеет сейчас немало почитателей.
«Такие песни неподсудны». Жизнь Михаила Танича в фактах и шлягерах 
«Единственная пятерка была по пению». Прошлое и настоящее рэпера Басты 
И «Угонщица», и «Императрица». Жизнь Ирины Аллегровой в фактах и песнях 
«Бэла», «Анна» и «Казаки». Шедевры для Мариинки пишет донской композитор 
Чтобы «цапануло». Какие стихи для Малежика пишет бывший крановщик из Азова