Кто музыку заказывает. История успеха «неправильного» донского ансамбля

Руководитель детского ансамбля «Донцы» из станицы Мишкинской Сергей Толмачёв сам называет свой коллектив - неправильным. Вот только при этом ребята постоянно получают правильные награды.  «АиФ-Ростов» отправился в  Мишкинскую, чтобы посмотреть, кто заказывает  такую музыку, и кто под неё танцует.­

Сплавили бесенят в ансамбль

Казачий атаман станицы Мишкинской Сергей Толмачёв - человек, как писали раньше, с биографией.

В юности был лучшим дояром Ростовской области, в молодости работал с осуждёнными, в зрелые годы служил в горячих точках, выбрался оттуда с Серебряным крестом на груди и с ветеранской книжкой в кармане. Потом работал столяром, поднялся до начальника предприятия.

Но главная страница лоскутной биографии Толмачёва помечена скрипичным ключом - Сергей Петрович организовал детский ансамбль, равного которому в мире нет.  

Что такое Мишкинская? Школа, несколько магазинов, почта и памятник возле полицейского участка. Ещё есть Дом культуры. А в Доме культуры за стеклом стоят кубки самых крупных музыкальных конкурсов. Один из последних - Гран-при «Art-Generation Baltik 2018». Этот кубок привезли домой «Мишкинские ложкари» из Швеции. Донские ребята настолько понравились президенту Шведской молодёжной ассоциации Йони Янгтуну, что он вручил им сертификат на двухнедельный гастрольный тур по скандинавским странам в июне следующего года.

«Купили мы шведского зрителя тем, что на балалайках, жалейках и окаринах сыграли знаменитый «Smoke on the Water» Deep Purple. После этого уже и наши, казачьи, шли на ура. С тем же репертуаром мы проехали пол-России, - открывает шкаф с наградами Сергей Толмачёв. - И везде нас хвалили. Разве, что некоторые местные завистники недовольны. Но возможно они и правы, потому что мы непрофессионалы, всё делаем не по канонам: у нас все поют, все на всём играют, во время исполнения могут пойти в пляс. Мы не претендуем на академичность, делаем, как чувствуем.

Я же инженер-механик по первому образованию и экономист по второму. Плюс два класса музыкальной школы. Причём мама с тапками надо мной стояла, когда я решил с баяном завязать. Кто ж знал, что всё так обернётся?

А обернулось вот как.

Лет десять назад под Благовещенье собрались мишкинцы за большим столом и затянули старинную казачью песню. И так она хорошо шла, что решили: а почему бы не организовать вокальный ансамбль при местном ДК? Кто за столом пел, тот в него и пошёл. Потом Толмачёву подвернулся бесхозный детский коллектив, от которого отказались все взрослые руководители, потому дети там были «невыносимыми».

«Как специально их отбирали, - Сергей Петрович ведёт меня в репетиционную комнату. - То дверь вынесут, то аппаратуру сломают. Никто не мог с ними справиться. Ну и сплавили этих бесенят на меня. Я решил их немного перепрофилировать. Не только вокалом заниматься, а всем музыкальным, что нравится. Так семь лет назад появились «Донцы», а потом и «Мишкинские ложкари». В сумме у нас 15 человек в возрасте от 9 до 23 лет»...

Смартфоны вылетели в окно 

Начинал Толмачёв с нуля в материальном эквиваленте. Чтобы как-то наработать базу, в свою партитуру Сергей Петрович включил всех: и кума, и свата, и родного брата. Собирали по чердакам и бабушкам старые балалайки, спускались в подвалы, доставали бесструнных «инвалидов» времён СССР - строгали, пилили, клеили.

«Раньше инструменты делали из ценных пород дерева. И как они звучат! - Толмачёв наигрывает что-то знакомое на балалайке. - Я несколько современных инструментов купил для сравнения, всё в них хорошо, а души нет».

Помимо балалаек в ансамбль пришли колёсная лира, донциола (прародительница смычковых инструментов), набор духовых, жалейки, камусы и варганы. Последние Сергею Петровичу вручил якутский шаман. Сказал, чтобы варган запел, нужно передать ему свои мысли - ночь подержать под подушкой. И не соврал.

Впрочем, играют «Донцы» и на ложках, и на файлах, и даже на пищевой плёнке - с этой получается отменный свист.

- Я слышала, что для того, чтобы можно было ездить с детьми на выступления, вы даже купили минивэн?

- Купил, чтобы Лёха с контрабасом помещался, - смеётся Сергей Петрович. - Лёха у нас фактурный парень. Пришёл семь лет назад - четвероклассник с сороковым размером ноги, сейчас у него уже 46-й Богатырь. И инструмент у него богатырский».

- Тоже сами сделали?

- Нет, восстановил буквально из дров, как и остальные балалайки. Есть у нас и донской рылей, древний и забытый инструмент, который мы воссоздали по гравюре XVIII века. Гусли сделали из бабушкиного шкафа - лет 80 дерево сушилось. Ждёт своей очереди старый контрабас. Возможно и инструменты мы делаем неправильно, но звучат они хорошо...

За закрытой дверью слышатся возня и детский смех: пришло время репетиции. Толмачёв никого на занятия за руки не тащит, но в зале всегда аншлаг. Даже 1 января дети приходят на репетиции вовремя.

- У нас нет занятий в прямом смысле слова, так, чтобы по строгому регламенту. Если вижу, что дети сегодня слишком активные, ставим стулья в круг и играем во что-то, а когда они выплеснули энергию, начинаем заниматься. Было время, когда мои ребята таскали на репетиции смартфоны. Вот это я категорически не переношу. Пару раз выбросил гаджеты в окно, вопрос закрыл.

- Неужели не прибежали родители, не начали вам пенять?

- Я выбрасывал грамотно, - щурится Сергей Петрович. – В песочницу, так что ничего с ними не стало.

Почему они возвращаются?

Толмачёв открыл дверь. Школьники заходили, здоровались, брали инструменты и тихо занимали свои места. На меня надвигалось чувство, что нахожусь не в станичном Доме культуры, а в Лондонской филармонии. А когда Сергей Петрович кивнул, и балалайки грянули Deep Purple, затем саунд-трек из «Пиратов Кариб­ского моря», а потом что-то казачье, в комнату с улицы потянулись люди...

- Всё это прекрасно, но ваши костюмы, поездки - всё стоит денег, - спрашивала уже после выступления.

- Стоят. С родителей мы ничего не берём, даже инструменты покупать им не надо, - объясняет Толмачёв. - Как-то крутимся. К примеру, делаем с детьми поделки из глины, магнитики лепим из гипса и в Старочеркасске под слезливым плакатом с нашими регалиями выступаем и продаём. У меня есть своё дело - столярное производство по изготовлению дверей - какие-то деньги зарабатываю там. Крутимся. В Мишкино есть ребята, которых родители даже на мо­ре вывезти не могут. А мои в августе неделю провели в Анапе. В Сочи мы были, в Крыму, по России немало поездили, Швеция - отдельная история. Для них каждая поездка - событие.

После концерта Сергей Петрович вёз меня по заснеженной степи домой и рассказывал, что семь лет назад и думать не мог, что его «Донцы» мало того, что так «выстрелят», так и не захотят прощаться с коллективом, даже когда вырастут. А они не хотят - днём ездят на лекции в универы и академии, а вечерами прибегают в Мишкинский ДК на репетиции.

- Чем вы их сюда приманиваете? Всё-таки балалайки и гусли - это не электронная музыка и не рэп...

- Да Бог его знает. Думаю, впечатлениями. К нам один мальчик пришёл только потому, что узнал, что мы много путешествуем. Тоже мотив, почему нет? А я думаю, что главное всё-таки - это атмосфера и запах сцены. Я когда маленьким был на всю жизнь запомнил такой эпизод. Стою за кулисами, вот-вот выходить. Мандраж бьёт, ног под собой не чувствую, выталкиваю себя на сцену, начинаю играть и вдруг испытываю эйфорию, которую ни с чем сравнить невозможно. И сколько бы лет ни прошло, каждый раз перед выступлениями я переживаю это чувство сам и заражаю им своих ребят. Наверное, поэтому они от меня и не уходят...