Встреча и разлука с русским полем

Колхозы похоронили, а на их месте ничего не создали

Тридцать лет назад имя Василия Воронина гремело на всю страну. Сальский район, который он возглавлял, давал за одну уборку столько хлеба, что можно было накормить половину страны. За особые достижения в руководстве хозяйством Воронину присвоили звание Героя Социалистического Труда, дважды наградили орденом Ленина и орденом "Знак Почёта"...

- К земле у меня особое отношение, - говорит Василий Петрович. - Я на ней вырос, на ней всю жизнь проработал. Поэтому, когда сегодня приезжаю к себе на родину и вижу всё, что происходит теперь, сердце заходится...

- Василий Петрович, до сих пор живёте проблемами села, следите за всем, что происходит в хозяйствах. По вашему мнению, в чём причина сегодняшнего упадка?

- В условиях, в которых сельскому хозяйству не то что развиваться, выживать сложно. Раньше за килограмм пшеницы можно было купить 10 литров солярки, сейчас всё с точностью до наоборот: за 10 кило пшеницы - литр солярки. Плюс к этому, чтобы засеять поле, фермер должен купить хотя бы комбайн, а он стоит 8 миллионов рублей. Где найти такие деньги? А если учесть, что закупочная цена на зерно настолько низкая, что не покрывает даже расходов на ГСМ, заниматься сельским хозяйством просто невозможно.

"Мы жили в другой стране"

- Но сейчас так много говорят о реформе АПК, о поддержке малого предпринимательства...

- Говорят. Но давайте посмотрим на реальные цифры (достаёт дневник). До реформы о поддержке аграрного комплекса России на расходы сельского хозяйства у нас выделялось 15% бюджета. Ныне - 1 %. Это около 1 миллиарда долларов. В США на эти же нужды выделяется 52 миллиарда. В Японии - 50, в странах ЕС - 180 миллиардов долларов. Вот вам и поддержка нашего села. А если присоединить сюда рост цен на удобрения, технику и прочее, вывод один: мы в полной зависимости от западной экономики - от перемороженного мяса, напичканных химией овощей и фруктов... И пока изменения ситуации к лучшему я не вижу.

- Но турки-месхетинцы работают же на наших землях...

- Работают потому, что у них на родине были худшие условия. И им надо хоть как-то выживать. Вот они и выживают. А мы 70 лет жили в другой стране. И я считаю, что страна эта была неплохой. Да, не было высоких зарплат, но не было и безработицы. И государство давало людям возможность нормально жить на среднюю зарплату и не бояться старости, так как каждый знал, что на 80 рублей пенсии он сможет купить и молоко, и радиоприёмник. И это ощущение стабильности было важным. К тому же тогда власть реально поддерживала сельское хозяйство. ГСМ, техника, семена, обработка полей с помощью авиации - всё это стоило копейки. А зарабатывали колхозы столько, что иной раз просто не знали, куда девать эти деньги. Селяне привыкли к нормальной жизни, а тут их бросили в условия полного равнодушия к селу: мол, карабкайтесь как хотите. Те, что посильнее, бросились в город. А те, что послабее, взялись за бутылку.

Недавно я был на своей родине, в Кашарском районе. Есть там село Первомайское. Хорошее село было, богатое. Школа, больница шикарная. Люди ехали со всей округи. Сейчас только школа и оста.лась. Люди спиваются, деградируют. Молодёжь разъезжается. На 11 окрестных хуторов едва ли наберётся 50 жителей. Вот вам нынешний портрет донской глубинки...

- Но должен же быть какой-то рецепт спасения села?

- Он есть. Власть должна реально оценить ситуацию, продумать, как жить дальше. И взять на вооружение прошлый добрый опыт. Ну кому мешали колхозы? Вместе работать всегда сподручнее. Это понимают и на Западе. Там сейчас, чтобы поддержать част.ников, организовываются общественные корпорации, которые занимаются производством, скажем, мяса птицы, молока и прочих сельхозпродуктов. А мы свои колхозы похоронили, а на их месте ничего достойного не создали.

- Василий Петрович, за дело вы болели всегда. Знаю, были случаи, когда вы даже пошли против мнения руководящей верхушки...

- Было такое. Как руководитель, я всегда был сторонником разумного риска, ведь без него нет прогресса. Но когда риск становится авантюрой, я не могу смириться. Почти три года я проработал секретарём обкома партии. Полтора года нормально, а потом в обкоме появилась группа авантюристов, которые начали выдвигать нереальные идеи. Идеи эти руководящему звену, конечно, нравились. Но я понимал, что они навредят нашему хозяйству. К примеру, предложили поставить в план 100 000 тонн птичьего мяса. Зачем нам на Дону 100 000 тонн, если мы съедаем максимум 40 - 45 тысяч? Куда девать остатки, зачем лишние затраты? Или похожая ситуация с 1,5 млн тонн плодоовощной продукции, с миллионом тонн подсолнечника... Я, естественно, был против. Но самая бесполезная идея - изуродовать 100 000 гектаров пойменных земель, перевести их в орошаемые и за счёт этого производить больше комбикормов. Зачем? Десять дней я с вертолёта показывал замминистра сельского хозяйства наши земли и доказывал вредность этой идеи. Доказал. Но основательно получил по носу за то, что пошёл против течения. Поэтому-то и написал заявление на понижение в должности.

Вещие сны секретаря обкома

- Вы только о работе и говорите. А по ночам она вам не снилась?

- Снилась. И даже вещие сны бывали (улыбается). Был у меня друг-прокурор. Вот он приходил и говорил, что, к примеру, Иванов украл у своего хозяйства 800 рублей. Я просил пока не давать делу ход. Вызвал к себе Иванова. Ко мне всегда все приходили без стеснения, а в этот раз я сам назначил встречу в нерабочее время, ещё заставил минут тридцать посидеть в коридоре, помаяться мыслями, зачем я его вызвал так поздно. Потом радушно принял, разговор шёл о том о сём. И когда всё уже обсудили, я как бы между прочим говорю: "Послушай, Иваныч, мне тут сон приснился. Глупость, конечно. Но привиделось, будто ты 800 рублей украл..." Иванов возмутился: "Да что вы! Как бы я мог?!" Но я его остановил: "Знаешь, родной, а сны-то у меня вещие. Процентов на 99% сбываются..." Ну после этого Иванов всё понял и признался. Наутро деньги вернулись в кассу... А если по поводу реальных снов, то в мистику я не верю. Всю жизнь был атеистом, но истинно верующих людей уважаю. Подчеркну, истинно верующих, а не тех, кто ходит в церковь потому, что сегодня это модно.

- Василий Петрович, знаю, что ваша личная жизнь сложилась довольно счастливо. А как познакомились с женой?

- Это было пятьдесят пять лет назад. Я тогда работал сельским ветеринаром. Тома - учительницей математики в школе. Познакомились на вечере в ДК. Пригласил её на танец и понял: моя женщина. Так больше и не расставались. Двое детей у нас, четверо внуков. А то, что счастливы, - это да. Она меня всегда понимала и поддерживала. И я это ценю.

- Дети пошли по вашим стопам?

- Нет. Дочь - экономист, сын окончил РИНХ, сейчас у него своё дело. Старается биться сам, я никогда на него не давил. Я вообще придерживаюсь принципа, что человек в этой жизни должен добиваться всего сам, и только честным трудом. В моё время так и было. Из 43 человек, которые были тогда у власти, сорок, включая меня, были полными бессребрениками. Трое могли взять то, что плохо лежит. А сейчас берут нахрапом и сколько хотят. Ничего не стесняются. Не хочу ни о ком плохо говорить, фамилии называть, но особняки вокруг Ростова говорят сами за своих хозяев. Раньше всего этого не допустили бы. У людей были совесть и страх. А сейчас ни того, ни другого нет. И от этого мне тоже больно...

Светлана Ломакина. Фото автора и из архива В. Воронина

Смотрите также:

• Если хочешь быть здоров - спи правильно →
• Нравственность сегодня не в почете →
• Хирург Касаткин побеждает рак →