В числе героев Великой Отечественной войны имя Алексея Маресьева обычно называют одним из первых. Неудивительно: лётчик, потерявший ноги, но вопреки судьбе вернувшийся в строй, вызывал восхищение не у одного поколения. Однако лишь очень немногие знают, что, кроме Маресьева, в небе с фашистами сражался другой безногий пилот - ростовчанин Александр Грисенко.
"Талантливый человек редко бывает талантлив в чём-то одном" - это словно о нём, о Грисенко.
Родился в 1904-м в Ростове, в семье рабочего асмоловской фабрики. Одним из первых на Дону вступил в комсомол. В Гражданскую отправился добровольцем на фронт, штурмовал Перекоп. Вернувшись домой, вместе с приятелем Моней Большинцовым организовал комсомольскую киностудию. Полнометражный фильм "Приказ N..." с самодеятельным актёром Саней Грисенко тогда смотрели, как сейчас "Терминатора". Большинцов вскоре уехал в Ленинград, стал знаменитым режиссёром. Грисенко вместе с ним работал на Ленфильме, мечтая о карьере актёра. Но не сложилось: партия кинула клич "Комсомолец - на самолёт!" Грисенко в ту пору было уже двадцать девять.
Говорите, чересчур стар для истребителя, реакция не как у молодого? Погодите, ещё увидите! У несостоявшегося актёра появилась новая любовь - небо...
В 1938-м японская армия вторглась в Китай. Советское правительство приняло решение послать на помощь китайским товарищам лучших лётчиков-истребителей. Из-за перестраховки - тайно, под вымышленными именами.
Александра Ивановича вызвали в штаб... и обратно он уже не вышел. Нет больше красного военлёта Грисенко - есть китайский пилот Ван Си. "Ну и что, теперь всё время щуриться?" - шутили лётчики по дороге к новому месту службы. "Ради такого дела можно и пощуриться, - констатировал новоиспечённый Ван Си. - Зато зададим самураям!"
И ведь задали! В боях над Маньчжурией Грисенко лично завалил четыре японских "Зеро". На Родину он возвращался с новеньким орденом Боевого Красного Знамени и нашивками полковника. А вскоре в военные библиотеки поступила книга "Крылья Китая", в которой подробно описывалась тактика современной воздушной войны. Курсанты лётных училищ недоумевали: с чего это вдруг пособие для советских пилотов написал какой-то китаец Ван Си? Настоящее имя автора стало известно только спустя много лет.
Нарушитель приказа Сталина
Боевого полковника тем временем ожидало новое назначение - его путь лежал в Особый Киевский округ. Грисенко принял под командование истребительный полк. Но радости было мало. Распоряжение "не поддаваться на провокации!", спущенное сверху, связывало молодого командира по рукам и ногам. Нет, ну как это только могло прийти в голову - приказать снять боекомплект со всех самолётов?! И это в приграничном округе! И это при том, что гитлеровская Германия явно готовится к нападению!
В истории не бывает сослагательного наклонения. Но как изменился бы ход Великой Отечественной, если бы все авиационные командиры отказались выполнять этот заведомо глупый приказ. Вряд ли смогли бы тогда фашисты всего за несколько часов уничтожить сотни советских бо.евых самолётов, стоявших на земле без патронов и топлива. Но не нашлось смельчаков... кроме Грисенко.
В середине июня 1941 года к нему в полк нагрянула штабная комиссия. Проверяющие пришли в ужас: в нарушение приказа вождя самолёты стояли в полной боевой готовности!
А спустя неделю началась война. И только 2-й истребительный авиаполк, не давший застать себя врасплох, поднялся в воздух на рассвете 22 июня наперерез фашистским бомбардировщикам. Всю первую неделю войны, пока не подошли резервы, в воздухе были только лётчики Грисенко.
За первый год войны его полк уничтожил более ста самолётов противника и почти десять тысяч солдат. Грисенко лично сбил два "Мессершмитта". Момент истины для него настал 8 августа 1942 года.
"Я вернусь в небо!"
В той воздушной карусели, закружившейся в небе близ Сталинграда, столкнулись десятки самолётов. Решив покончить с русской авиацией, Гитлер бросил в бой лучших асов Люфтваффе.
...Прошитый очередями в неравной схватке самолёт терял управление. Едва удерживая машину на курсе, полковник Грисенко откинул фонарь и вывалился из растерзанной пулями кабины. Парашют не подвёл. Но один из фашистских пилотов вдруг сделал резкий вираж и двинулся на советского лётчика, педантично поливая его огнём из пулемётов.
Грисенко коснулся земли едва живой. Клочья изорванного парашюта заливала кровь из простреленной в трёх местах ноги. Чудом выжившего командира полка тут же доставили в медсанбат.
Врачи спасли ему жизнь, но сохранить ногу было не в их силах. "Ты не представляешь, что значит сознавать: ты неполноценен, ты калека, - писал Грисенко супруге. - Но есть старая пословица: если хочешь, то сможешь..."
Госпитальные обитатели смотрели и поражались: одноногий полковник выбросил специальную подушку, на которой покоилась культя, и часами держал её на весу, возвращая к жизни атрофированные мышцы. Спустя несколько месяцев он встал на протез. Ходил, превозмогая боль, стараясь приучить себя к деревяшке. Выходя из госпиталя, Грисенко выбросил вручённую ему трость и отправился в штаб Военно-воздушных сил...
Главком ВВС был в замешательстве: без сомнения, этот отчаянный полковник - прирождённый летун. Но безногий истребитель - разве такое возможно?!
На обложку личного дела легла резолюция: "Разрешить в порядке исключения. С учётом боевого опыта назначить командиром истребительной дивизии".
"Весной сорок четвёртого близ Прута мы залюбовались виртуозным полётом какого-то истребителя, - позже писал в книге воспоминаний фронтовой корреспондент Николай Денисов. - Приземлившись и осторожно перенося ногу через борт, из самолёта выбрался пилот. Это был полковник Грисенко. "Молодые лётчики зовут меня деревянной ногой", - шутливо заметил он".
Грисенко действительно шутил. В полку все называли его не иначе как "батя".
Войну он закончил в Вене. На фюзеляже самолёта Грисенко к тому времени красовалась уже целая череда звёзд - ровно по счёту сбитых им "Мессершмиттов".
Его предпочли забыть...
Победа! Возвращаются домой эшелоны, но Грисенко нет среди демобилизованных: заслуженного лётчика назначили командиром авиационного училища. Его служба закончилась только в сорок восьмом и лишь по роковому стечению обстоятельств. Будучи в Средней Азии, Грисенко во время сильного землетрясения попал под завал. Получив страшные травмы, он был вынужден уйти в отставку. Навсегда попрощавшись с небом, полковник вернулся в родной Ростов.
Нынче кто-то резонно спросит: отчего же вся слава, безусловно заслуженная, досталась одному лишь Маресьеву, в то время как о Грисенко предпочли забыть?
Возможно, просто не нашёлся свой Борис Полевой, написавший бы о подвиге ростовчанина книгу. Или же "наверху" решили, что ещё один безногий лётчик - это уже перебор. Впрочем, сам Александр Иванович тоже не стремился к славе. Знавшие его вспоминают Грисенко как чрезвычайно скромного и нечванливого человека, надевавшего свои многочисленные награды только в День Победы.
Грисенко не стало в 1969-м. После его смерти новой улице в Первомайском районе присвоили имя героя. На доме, где он жил, появилась мемориальная доска. Правда, кто теперь вспомнит, глядя на неё, что это был за человек, которому судьбой во многом обязана, если разобраться, вся страна?..
Александр Ключников. Фото с сайта https://airaces.narod.ru
Боец невидимого фронта 
Герой России: «Если бы я действовал по лётным законам, дети бы погибли» 
Вынужденная посадка. Как ветеран авиаполка освобождал заложников