В то воскресенье в большом музыкальном магазине, что располагался на улице Энгельса, было особенно много посетителей. В отдел грампластинок завезли новинки, и ростов.ские меломаны старались протиснуться поближе к проигрывателю, из которого доносился проникновенный голос Клавдии Шульженко...
Среди покупателей был и вихрастый мальчишка в белой накрахмаленной рубашке, пятнадцатилетний музыкант Боря Баранчиков. Он уже выбрал понравившиеся пластинки, как вдруг голос певицы оборвало вырвавшееся из толпы короткое страшное слово: "Война!".
На календаре было 22 июня 1941 года.
Именно таким запомнилось ветерану-фронтовику Борису Баранчикову начало Великой Отечественной войны.
- Было страшно, но почему-то казалось, что война идёт где-то далеко и нас не коснётся. Мы, пацаны, всё ещё ходили на рыбалку и встречали рассветы в речных камышах. И только в июле, в очередной раз отправляясь с удочкой на Дон, я впервые услышал гул немецкого бомбардировщика. И впервые осознал, что война рядом, - вспоминает Борис Дмитриевич.
Родился в рубашке
Спустя два года, так и не окончив десятого класса, Борис вместе с другими мальчишками решил идти на фронт рядовым в артиллерийский полк. Его друзья погибали один за другим, а ему везло. Однополчане даже прозвали его везунчиком.
- Мы стояли под Будапештом, - рассказывает ветеран. - И пытались выскочить из окру.жения. Было нас человек десять. Впереди большая траншея, напоминающая обрыв. И вдруг я увидел, что на нас мчится подвода со снарядами. Лошадь споткнулась. Подвода перевернулась, и снаряды посыпались, как смертельные яблоки... Я услышал страшный грохот и тут же почувствовал, что меня сорвало с земли и отбросило в сторону...
Вокруг Бориса стонали раненые, хрипели бьющиеся в агонии лошади, а он не мог пошевелиться. Вскоре на место взрыва приползли бывалые фронтовики и потащили выживших в землянку. Среди счастливчиков оказался и Борис.
- Уже там я пришёл в себя и понял, что произошло. Несколько осколков от снаряда прошлись по моей гимнастёрке, оторвали воротник, раскурочили карманы, разорвали ремень с пряжкой. Осколки прострочили шинель, пробежали по левой груди, точь-в-точь как в том сне, который я видел перед войной, - вспоминает фронтовик. - Но когда меня раздели, увидели, что под разорванной гимнастёркой была абсолютно целая нательная рубаха. И ни царапины...
Старослужащие тогда шутили, что рядовой Баранчиков родился в рубашке. Борис вслух посмеивался, а про себя думал, что спасла его молитва, которая лежала в кармане гимнастёрки.
Вызывая огонь на себя
Эти написанные материнской рукой на обычном листе слова из святой псалтыри хранятся в доме Баранчиковых и по сей день.
- До войны бабушка и мама часто водили меня в церковь, причащали, исповедовали. И думаю, что если бы они каждый день не молились за меня, не дожил бы я до конца войны...
В первые дни на фронте батальон, в который попал рядовой Баранчиков, попал под сильную бомбёжку. Дело было в начале зимы, лежал снежок, и на белом полотне поля наши новобранцы были отличной мишенью для немецких бомбардировщиков. Вокруг разлетались горячие от взрывов комья земли, Борис пытался доползти до окопа и вдруг увидел, как один из самолётов снизился чуть ли не до самой земли. Рыжеусый немец-пилот открыл люк и начал бросать в наших солдат "распакованные" гранаты. Одна из них пролетела над головой рядового Баранчикова, ударилась о землю и вдруг, подпрыгивая будто резиновый мяч, откатилась в сторону. И только там, на безопасном расстоянии, взорвалась. За эти доли секунды Баранчиков смог добежать до окопа, прыгнуть в него и спрятаться под телом погибшего солдата...
- А третий случай был под Новый, 1945 год, - вспоминает фронтовик. - Мы стояли под Будапештом. Рано утром началось наступление. Я вы.глянул из окопа и тут же почувствовал, как с моей головы сорвало шапку. Я упал на землю и пополз. Чуть позже стало ясно: я был на прицеле у снайпера. Он стрелял мне в голову и промазал всего на несколько миллиметров - на шапке осталось сквозное отверстие, а на голове ни царапины... Помню, как вызывал огонь на себя. Снаряды свистели над землянкой, но ни один не попал... Тогда-то меня и наградили медалью "За отвагу".
Трофейный аккордеон
Так, с молитвой в кармане гимнастёрки, Борис Баранчиков прошёл пол-Европы: Украина, Молдавия, Румыния, Болгария, Югославия, Венгрия и Австрия. После войны закончил институт, делал запчасти для первых советских космических кораблей...
- Сейчас мне уже 85, - хитро подмигивает Борис Баранчиков. - Но у меня повышенное соцобязательство - планирую дожить до ста лет. И в своё столетие организовать свой концерт и сыграть на этом трофейном аккордеоне. Я его 13 апреля 1945 года нашёл в одном из разрушенных подвалов Вены. С тех пор с ним не расстаюсь. Мне даже пришлось выступать с этим трофеем на площади перед знаменитым Венским оперным театром. Пел, стоя на люке танка. Потом этот аккордеон и на моей свадьбе играл, и на рождении сына, и внука из роддома с ним забирал. Теперь для школьников на встречах с ветеранами играю. Вот послушайте....
Борис Дмитриевич растягивает меха и чистым, молодым голосом затягивает: "На позицию девушка провожала бойца..." Потом вдруг останавливается и тихо-тихо произносит: "Дай-то Бог, чтоб вы никогда никого не провожали на войну..."
Светлана Ломакина. Фото автора
Как война затронула жизнь знаменитых артистов 
«Мы думали, это провокация». Ветеран стрелковой дивизии о начале войны