Свои путешествия по миру Елена Мартенс совершает благодаря отзывчивым людям и своим картинам. Две картины – билет в Данию, три – отпуск в Хорватии, четыре – каникулы в Риме. Десять лет назад она, разведённая женщина с двумя детьми на руках, даже мечтать о таком не могла. Но жизнь может превратиться в сказку, если загрунтовать её полотно трудом и талантом. Корреспондент «АиФ-Ростов» встретилась с Еленой в её мастерской.
Светлана Ломакина, «АиФ-Ростов»: Елена, мы знакомы давно, но я ни разу не спрашивала о твоей фамилии. Это красивый псевдоним?
Елена Мартенс: Нет. Моего деда по отцовской линии звали Бруно Мартенс, он был немцем. О своих предках я знаю мало: во время войны семью выслали на Урал и там они старались жить тихо, чтобы их не отправили в ГУЛАГ. Родители мои, инженеры-математики, из Екатеринбурга, там родились и мы с сестрой. А потом вся семья переехала в Волгодонск на стройку АЭС – за теплом и романтикой.
– Не пожалели?
– Тогда строили Новый город в Волгодонске – дома стояли в чистом поле, мы ходили в резиновых сапогах, потому что везде была грязь. И возможностей для развития не было, поэтому после школы я вернулась в Екатеринбург, выучилась в художественном училище на ювелира – мечтала резать по камню, сделать малахитовую чашу, как в сказках Бажова. Но резали чаши только мальчики, и я вернулась в Волгодонск – недолго рисовала афиши в кинотеатре. Потом перебралась в Ростов, работала в кооперативе, где художники расписывали пасхальные яйца и шкатулки, что шли на экспорт. Потом начала «красить картинки». Это уже были нулевые – в Ростове у «Дома книги» в то время продавали копии известных картин. А у меня тогда уже было двое детей, я была разведена, и меня в тот период очень поддержал Эдвард Кортес (французский импрессионист, которого я копировала). Ростовчане любили его сюжеты, а ещё цветы. С тех пор я почти не рисую цветы – надоели.
Как в сказке Андерсена
– Своё ты тогда не писала?
– Писала. Но надо было заработать на хлеб – съёмная квартира, дополнительное образование детей. Я похудела до такого состояния, что смотреть на себя было страшно. Однажды хозяева кафе из Волгодонска попросили меня нарисовать у них на стенах достопримечательности Европы. Им очень понравилось, и я поняла, пора показывать людям своё. К 2010 году дела понемногу пошли в гору, я купила компьютер и стала выкладывать свои творческие работы в интернет-магазинах. И однажды там появился комментарий датчанина: «Вы так красиво написали Копенгаген! Наверное, любите этот город и часто в нём бывали?» И я честно ответила, что мечтала бы побывать, что с детства люблю сказки Андерсена, но писала по картинке из журнала о путешествиях. Мы начали общаться, подружились и через несколько месяцев мой друг по переписке Хенрик пригласил меня в Данию. Он был лётчиком, очень умный и интеллигентный человек – за две недели я увидела всё, что о чём мечтала, окунулась в чужую жизнь изнутри, познакомилась с его семьёй. И поскольку за границей до этого я ни разу не была, испытала потрясение и, когда вернулась, три дня не могла выйти на улицу. Всё вокруг казалось мне серым и страшным. Когда отошла, написала серию работ, которые потом вылились в выставку «Сказочная Дания». Но главное – я села на иглу путешествий. Они давали мне вдохновение, а вдохновение – это картины, а значит и возможность жить.
Картины и путешествия. Сказочные страны художницы Елены Мартенс из Ростова
– Но художники в России много не зарабатывают. А ты увидела больше 50 городов Европы, в Италии была несколько раз.
– Я даже выучила итальянский, потому что влюбилась в эту страну. Как ездила? Меня приглашали по дружбе, в гости. Я приезжала, привозила в подарок картину или потом на месте писала портрет. Таким образом я благодарила хозяев за радушный приём, а им оставалось что-то обо мне на память. Люди эти, как правило, знакомые или знакомые знакомых, посетители художественных сайтов, с которыми мы сдружились и которым нравились мои работы. Плюс ко всему я очень живая, активная и по желанию хозяев могу внести в жизнь немного урагана (смеётся). То есть, им со мной нескучно, а я благодарна за приём. Несколько раз ездила к одноклассницам, к ростовчанкам и нашим бывшим соотечественницам в другие страны в гости. Меня стали узнавать как художника со своим особенным стилем и мои картины стали покупать. Одним из покупателей был итальянский коллекционер Роберт. Он увидел мою картину в Ростове на выставке, приехал в мастерскую, приобрёл у меня несколько картин, так началось наше общение и дружба. В итоге я оформляла камин у него дома, в Пуле, это в Хорватии, написала портрет сына и расписала стены. А он за это купил мне билеты в Рим. Роберт познакомил меня с семьёй, я побывала на хорватских ужинах, увидела много интересных мест. И уже дома написала новую серию работ, съездила на выставку в Амстердам, там снова продала две работы. У меня появились деньги. Билеты я покупала уже сама, оставался вопрос с проживанием, и тогда в 2017 году я зарегистрировалась на сайте каучсёрфинга. Много путешествовала и очень много писала по впечатлениям от путешествий, приняла участие в международной выставке в Италии.
Диванный сёрфер
– Не все наши читатели знают что такое каучсёрфинг, объясни.
– Переводится как «диванный сёрфер». Ты приезжаешь к человеку, у которого есть свободный диван. Например, в гостиной. И останавливаешься на этом диване – от ночи до недели. Он не обязан тебе предоставлять ни бельё, ни полотенце – только место для ночлега. Однако, хорошие хосты (хозяева) кормят гостей завтраком, иногда приглашают на ужин, чтобы пообщаться. А ты ему в подарок должен что-то привезти: матрёшки, еду, которой у них нет (те же козинаки), что-то русское. Если этот человек захочет приехать в Россию, ты тоже должен его принять. На сайте представлены и хозяева квартир, и гости. Причём, роли меняются: сегодня ты путешественник, которому надо переночевать без денежной оплаты, а завтра уже хозяин. Часто хозяева хотят, чтобы вы составили им компанию в вечернем просмотре фильма или прогулке по городу, им интересно общение с человеком из другой страны. И я с радостью соглашаюсь. По правилам хорошего тона ты должен выяснить график, по которому живёт хозяин, чтобы войти в его жизнь, не создавая неудобств. Тебе же оставят ключи – это высшая степень доверия.
– Кто был первым твоим хостом?
– Йорг, швейцарец. Я жила у него в домашнем кинотеатре на диване. Йорга подкупило, что я художница, а это значит, что со мной может быть интересно. Но и мне с ним было очень интересно. Он программист, работает на дому. И байкер. Мало того, что он показал мне весь колорит Цюриха, так мы и съездили на границу с Италией в город Трентино к его знакомому художнику-дадаисту. Потом я жила в Риме у парня, который проводил кулинарные мастер-классы для своих гостей.
– Такие визиты предполагают интимные отношения?
– Нет. Обо всех тонкостях взаимоотношений мы договариваемся заранее. Потом, на каждого человека на сайте есть отзывы. Я побыла у кого-то, хозяева написали, какой я гость. А я в свою очередь написала о хозяевах. Если отзывов нет, это плохой знак – такого человека я не выбираю.
Пока мир на карантине
– Были у тебя ошибки, когда ничего не предвещало, что с человеком что-то не так, и вдруг...
– Один раз. Вальтер из Швейцарии. Он работал инженером на заводе Сименс, потом попал под сокращение. Устроился водителем автобуса, потому что там была самая высокая зарплата. Скопил деньги и все свои накопления перевёл... в абхазский банк.
– Погоди, деньги из швейцарского банка перевёл в абхазский?
– Да! До меня у него останавливался какой-то каучсёрфер из Абхазии и рассказал, что если в Швейцарии ты платишь налоги за хранение денег в банке, то у них в Абхазии налогов нет. В свой отпуск Вальтер поехал в Сухум, чтобы перевести туда сбережения. И на обратном пути заехал в Ростов.
– Что его в Ростове удивило?
– После Абхазии – ничего! (смеётся) Наоборот, ему тут всё очень понравилось. Мы ходили в гости к моим друзьям, там был парень, который говорил на немецком языке, я показала ему Старый Ростов. И всё было прекрасно, кроме одного «но», что-то нездоровое было у Вальтера в глазах. И ещё он часто говорил: «Мне не хватает коммуникации». Я тогда решила на этом не акцентировать внимание. Но вот я еду к нему в Люцерн, и там он стал требовать, чтобы я уделяла ему всё своё время, говорила только с ним, смотрела на него, хотя никакого сексуального подтекста не было – это было требование капризного ребёнка. Потом были вспышки гнева на пустом месте. Я стала подозревать, что у него не всё в порядке с психикой, и при первой возможности съехала.
– С 2017 года ты много ездила и написала очень много работ, прошли выставки. Потом весь мир «закрылся». Как ты выплывала?
– Во время пандемии я увлеклась картинами с обнажённой натурой, акриловыми экспериментами и затем появилась новая тема итальянской комедии дель арте (комедия масок – прим. ред.). Этим я спасалась от депрессии и невозможности куда-то выехать. Путешествия – это же и впечатления, и мой хлеб. К тому же каучсёрфинг стал платным. И всё же этим летом я снова получила шенгенскую визу и съездила в Рим, к коллегам и моим давним друзьям в гости. В мечтах – Швеция, Австрия, Исландия. Надеюсь, где-то, как и раньше, благодарить людей картинами, что-то заработать. И на добрых людей тоже надеюсь. Мы должны доверять друг другу ключи, на этом мир и держится.
Старый дуршлаг как арт-объект. Донские художники создали музей на подворье 
Одежда должна петься. Художник по костюмам – о тонкостях нарядов Дона 
Живет, работает, творит. 50 лет исполнилось кафедре ИЗО в ЮФУ 
Город, которого нет. Художник в Таганроге рисует исчезающие картины 
«Покажи меня как личность». Мода на глянцевые образы девушек прошла.