«Покажи меня как личность». Мода на глянцевые образы девушек прошла.

Как говорят художники, рисовать ты можешь, что угодно, но в Ростове лучше всего покупают пейзажи и натюрморты с цветами. Идти ли по проторенной дороге, каждый решает сам. На большей части работ известного ростовского фотографа и художника-портретиста Михаила Малышева изображены девушки с синими волосами, а выполнены они в стиле модернизма: фовизм, кубизм, авангард.

Михаил занимается живописью уже два года, за это время он написал более 40 картин, 13 из них вошли в выставку. Его работы пользуются спросом, однако мужчина не считает себя профессиональным художником, недавно провёл в донской столице свою первую выставку картин «Смутный объект желания». Ростовчанин называет себя фотографом, у которого хобби – писать картины.

Новость по теме

В Ростовской области могут появиться сообщества граффити-художников

Почему именно синеволосые девушки, для чего на выставке понадобились карманные фонарики и кто вдохновил Михаила писать картины?

Синий цвет, которого нет

Мариам Папахчян, «АиФ-Ростов»: Михаил, почему именно девушки с синими волосами?

Михаил Малышев: Хороший вопрос. Я понял, что синие волосы – это некое состояние души. Синий цвет необыкновенный сам по себе. Ты знаешь, что у древних греков не было синего цвета? Для них небо было белым. Они его долго не осознавали, не могли этот цвет прочувствовать. Плюс это какая-то определённая связь с небом. Да и в естественной природе этот пигмент встречается лишь у редких птиц и цветов, а животных синего цвета не существует. Этот цвет, вроде бы, есть, а в то же время его нет. И вот, если раньше шло чёткое деление девушек на блондинок, брюнеток и рыжих, ну, и где-то мимоходом были шатенки, то вот этот пигмент вклинился в ещё одну психологическую категорию. Считается, что брюнетки – страстные, блондинки – мягкие, а в девушках с синими волосами есть какой-то надлом, какие-то внутренние истории. Я очень люблю картину Уайет­та «Мир Кристины». Вот на ней именно такая девушка. Но к сожалению, в реальной жизни их становится всё меньше и меньше в последнее время. Мне бы хотелось, чтобы они увидели мою выставку.

– Что или кто вас вдохновляет на эти образы?

– Мне кажется, что у нас есть параллельная вселенная, которая просто полна образов. Знаешь, такая комната снов, как её называл Дэвид Линч. Откуда мы всё это черпаем и переносим в реальную жизнь. Когда я начал писать свою первую работу, это был портрет такого воображаемого человека. И в тот момент, когда я рисовал волосы, я просто решил сделать их синего цвета.

Про мемы и Ван Гога

– А когда и как вы начали писать картины?

– Там была небольшая романтическая история. Я всегда хотел работать красками, но боялся испортить холст. Но однажды я встретил девушку-художницу, которая сказала мне: «Не бойся, ты знаешь, это всего лишь холст» плюс кое-чему научила меня. И вот этот страх белого листа в итоге был преодолён, и я начал писать.

– Сразу получались картины или возникали трудности?

– В том, что я делаю, не может что-то получиться или не получиться. Она просто возникает. Поскольку я работаю в модернизме, здесь вопрос – получилось ли прочувствовать и выразить свои чувства. И вот то, что я решил показать на выставке, да, там это получилось.

– А если говорить о вас как о зрителе – какой художник больше всего привлекает и почему?

– Ближе всего мне картины Ван Гога. Мне кажется, несмотря на мировую известность, мы только сейчас начинаем его для себя открывать. Для обывателя он сродни Пушкину – мы проходим мимо памятника и думаем, что вот, Пушкин – это наше всё, он некий символ, в глубинный смысл его произведений мало кто вникает. Он стал неким мемом для молодёжи, они знают его по этим «весёлым картинкам». То же самое с Ван Гогом. У нас он ассоциируется со знаменитыми «Подсолнухами» и «Звёздной ночью», мы знаем, что он отрезал себе мочку уха, на эту тему есть тысяча мемов. Но единицы в курсе, что Ван Гог к тому же талантливый писатель. Я читал его письма к брату и был поражён глубиной философских рассуждений. После этого стало совершенно понятно, почему он был чужим в своём обществе. Дело в том, что он сильно отличался от других. Так же, как кит из ещё одного известного мема, который не мог достучаться до сородичей, потому что общался с ними на другой частоте. И если раньше непохожесть была карой божьей, то сегодня люди перестали этого стесняться. Это я уловил и по второй моей работе – фотографии.

– Что вы имеете в виду?

– Даже лет пять назад серьёзные девушки – психологи, психотерапевты, коучи – обязательно выкладывали свои фотографии, подчёркивающие сексуальность, например, в купальнике в бассейне. Под такими фото всегда постили философские рассуждения, но, думаю, мало, кто до них доходил. Все смотрели на внешнюю оболочку. А сейчас у женщин изменились требования к фото. Ко мне всё чаще приходят девушки, которые просят: «Покажи меня как личность». Внешняя сексуальность уходит на второй план, важнее то, что внутри, уникальность человека, непохожесть его на других. И это прекрасно, с такими людьми работать интереснее всего.

Про любовь и свободу

– Почему, вообще, вы занялись фотографией? С чего всё началось?

– В основе моего прихода в профессию немного печальная история. Я был влюблён в одну девочку, практически безответно. И поскольку был очень юн, я не знал, как к ней подойти. Она училась на журналиста и занималась фотографией. Тогда ещё была плёнка. А у меня дома был фотоаппарат, я подошёл к ней и попросил научить меня фотографировать. Купил плёнку, мы с ней ходили по городу, фотографировали. Девушка подумала, что она мне не интересна, мне интересны фото. Тогда она сделала крутой вираж, помахала крылом и исчезла из моей жизни на очень долгий период. А у меня остался фотоаппарат, и я продолжал этим заниматься. Буквально через три года я стал профессиональным фотографом.

– Получается, в своих чувствах вы так и не признались?

– Да, причём спустя восемь лет мы снова встретились. Она работала главным редактором в одном журнале, а я тогда полгода как занимался только журналистикой. Мы с ней случайно встретились, и она предложила мне поработать фотографом в её журнале. Тогда это меня очень сильно выручило и помогло вернуться к профессии фотографа. Так что я дважды благодарен этой прекрасной девушке.

– И вы снова не решились признаться в своих чувствах?

– Ну да, она уже была замужем, так что в этом не было смысла.

Новость по теме

Художник в Ростовской области создает картины из снега, воды и песка

– Михаил, как фотографа Ростов вас хорошо знает, но в качестве художника перед публикой вы предстали впервые, на прошедшей недавно выставке. Зачем вам это?

– Просто хотел поделиться тем, что я делаю. Я понял, что в моих картинах наметился определённый блок, который можно как-то объединить и показать людям. Картины в определённый момент начинают жить своей жизнью, это самое прекрасное в творчестве. Задача художника – создать произведение и, как бумажный кораблик, выпустить в плавание. Моя выставка – это как раз такой маленький кораблик, который хочу отправить в путешествие. Пригласил своих знакомых, они пришли – отлично. Я давно уже перестал волноваться о том, кто и что подумает. Самое волнительное – это развеска картин, что требует больших моральных, физических и умственных усилий. Я очень благодарен своим друзьям, которые помогли. Этот процесс у меня вызывает больше всего волнения. И при этом я не очень волнуюсь, потому что не пытаюсь заявить о себе как художник-живописец. Допустим, когда я делаю выставку как фотограф, мне всегда важно, чтобы она была лучше предыдущей. А здесь это нулевая точка отсчёта, соответственно, больше свободы. К тому же, для меня сам процесс рисования – это не просто способ создания чего-то, это возможность снять стресс, расслабиться, отчасти помедитировать, выразить какие-то чувства, эмоции и мысли.

– С какими сложностями вы столкнулись во время подго­товки?

– Ростов большой культурный город, но количество галерей у нас можно просто посчитать по пальцам. Это город скрытых художественных процессов, как айсберг – наверху торговля, денежные дела, а внизу есть определённые художественные штуки, и они, грубо говоря, расписаны на год вперёд. Я зашёл в одну галерею, мне сказали: «У нас из-за пандемии всё сдвинулось, это любопытно, но мы можем принять вас через годик-полтора».

Но основная сложность – это освещение. Со светом большие проблемы, я даже купил фонарики карманные, чтобы люди могли подсвечивать картины, подходя к ним.

– А есть какие-то идеи для дальнейшего развития? Будут ещё выставки?

– Да, я же человек неукротимый. Есть идея, но пока оставим это в секрете.