«Товарищ Сталин! Вешёнский район приближается к катастрофе. Умирают от голода колхозники и единоличники; взрослые и дети пухнут и питаются всем, чем не положено человеку питаться, начиная с падали и кончая дубовой корой...»
Апрельской ночью 1933 года Михаил Шолохов быстрым крупным почерком писал обращение к единственному человеку в стране, от решения которого зависели жизни тысяч станичников. Писать вождю то, о чём автор «Тихого Дона» собирался рассказать Сталину, было опасно, и Шолохов это понимал. Только как молчать о том, что творится в донских хуторах и станицах?
Голод в СССР – массовый голод, охвативший в1932-1933 годах обширные территории, в основном – степные районы, входившие в состав Украинской ССР, Белорусской ССР, Российской СФСР, включая регионы Центрального Черноземья, Северного Кавказа, Поволжья, Южного Урала, Западной Сибири.
Принес значительные человеческие жертвы, по разным оценкам – от двух до восьми миллионов человек.
Согласно исследованиям был вызван искусственно и возник «не из-за сплошной коллективизации, а в результате принудительных сталинских хлебозаготовок».
Почему остались без хлеба?
А ведь по всем законам логики такого быть просто не могло. Что, земля перестала рожать? Нет, урожай в 1932 году выдался на радость обильным. Не нашлось рук, чтобы убрать его. Пять лет назад XV съезд дал курс на тотальную коллективизацию - индивидуальные хозяйства должны сменить колхозы.
Официально кампания проводилась под маркой модернизации сельского хозяйства с целью накормить страну, однако в реальности существовала другая, не менее важная задача. В СССР полным ходом шла индустриализация, и для возведения новых заводов требовались деньги. Главной статьёй экспорта стал хлеб. «Надо бы поднять норму ежедневного вывоза до 3-4 млн пудов минимум. Иначе рискуем остаться без наших новых металлургических и машиностроительных заводов», - писал Сталин Молотову летом 1930 года.
Поначалу коллективизация давала свои плоды - колхозы на-гора выдавали миллионы тонн зерна. Однако очень скоро стал проявляться обратный эффект кампании. Во-первых, гнобя кулаков-единоличников, власти разгромили тысячи хозяйств, отправив в ссылку не желающих входить в колхозы. Во-вторых, стройки индустриализации высосали из сёл крепких мужчин. В результате уже в 1931 году колхозы ощутили серьёзный дефицит рабочих рук. Осенью при уборке оказалось потеряно почти 20% урожая - хлеб гнил на полях.
К началу посевной 1932 года ситуация стала ещё тяжелее.
«Подготовка к весеннему cеву продолжает оставаться неудовлетворительной: семена собраны только в размере 58% потребности, тракторный парк МТС отремонтирован на 65%», - докладывал в феврале Северо-Кавказский крайком в Москву.
Проблему решили по-большевистски, отправив в помощь колхозникам ответственных активистов. Но призывы и агитация оказались малой подмогой. 20 августа председатель крайкома Борис Шеболдаев, имя которого носит улица в Ростове-на-Дону, отбил депешу в Кремль.
«Обстановка с урожаем и хлебозаготовками сложилась тяжёлая. Если ещё в конце июня, начале июля я считал, что урожай равен прошлогоднему, а может даже лучше, то сейчас очевидно, что валовая продукция ниже», - сообщал Шеболдаев, попутно отмечая: среди колхозников начался ропот против советской власти, который уже не встречает сопротивления. Потому целесообразно было бы сократить план хлебозаготовок.
Ответ пришёл незамедлительно. «Строго секретно. Поддержать вас не могу ввиду плохой работы края в области хлебозаготовок. Если, переживая засуху Средняя Волга сдала 4 млн пуд., а ваш край не сдал и 2 миллионов, то это значит, что крайком сдрейфил перед трудностями. Сталин».
Хорошо умевший читать между строк Шеболдаев сразу всё понял. Ещё по весне крайком отрапортовал в Москву о повышенных обязательствах по сбору зерна. Теперь выходило, что план провален. И кто за это должен отвечать головой? Соратник Шеболдаева партиец Овчинников огласил приказ: «Хлеб надо взять любой ценой! Будем давить так, что кровь брызнет! Дров наломать, но хлеб взять!»
Как выбивали зерно?
Давили станичников грубо, наотмашь. Не до милосердия, когда сам можешь встать к стенке. Для начала в хозяйствах изъяли весь хлеб, в том числе уже выданный колхозникам в оплату трудодней. Всё равно не хватило. Тогда задолженность каждого колхоза разбросали пропорционально на каждого, фактически взяв селян в заложники. Есть хлеб в доме, нет - норму отдай! Глядя, как уполномоченные от райкомов шарят по амбарам, подчистую забирая зерно, колхозники принялись прятать запасы. И тогда, как обещал Овчинников, брызнула кровь.
Превратить людей в палачей оказалось до банальности просто. Каждому коммунисту, который не проявлял «активности» в поисках хлеба, грозило исключение из партии. Вместе с партбилетом проштрафившийся терял работу и паёк, отчего семья начинала пухнуть от голода. «И большинство терроризированных коммунистов потеряли чувство меры, - писал Шолохов Сталину. - По колхозам покатились перегибы. Людей пытали, как во времена Средневековья».
«В Плешаковском колхозе два уполномоченных между пальцев клали карандаш и ломали суставы, а затем надевали на шею петлю и вели в Дон топить, - перечислял Шолохов. - В Грачёвском подвешивали колхозниц за шею, потом на ремне вели к реке, ставил на льду на колени и продолжал допрос. В Ващаевском колхозницам обливали ноги керосином, зажигали, а потом тушили: «Скажешь, где яма?» В этом же колхозе допрашиваемую клали в яму, до половины зарывали и продолжали допрос».
Но и признание не помогало - тех, у кого нашли хлеб, выселяли из домов. «Я видел такое, чего нельзя забыть до смерти. Было официально и строжайше воспрещено остальным колхозникам пускать в свои дома ночевать или греться выселенных, - продолжал писатель. - И выселенные стали замерзать. В Базковском колхозе выселили женщину с грудным ребёнком. Всю ночь ходила она по хутору и просила, чтобы её пустили погреться. Не пустили, боясь, как бы самих не выселили. Под утро ребёнок замёрз на руках у матери. Да разве же можно так издеваться над людьми!»
В своём обращении Шолохов указывал - это, де, всё эксцесс исполнителей, надо бы разобраться с перегибами. Хотя надеяться на это было наивно.
Ещё в ноябре в Ростов прибыла комиссия под руководством Лазаря Кагановича. На особом совещании была принята резолюция: «В связи с постыдным провалом плана заготовки зерновых, заставить местные парторганизации сломить саботаж, подавить сопротивление сельских коммунистов и председателей колхозов, возглавляющих этот саботаж». Так, к началу 1933 года только в одном Вёшенском районе 3350 семей лишены имущества, 1090 выселены из домов, 2300 человек осуждены, 52 приговорены.
Сколько погибло людей?
Впрочем, ещё неизвестно, что было лучше - отправиться на расстрел или медленно умирать от голода.
Исследователь Татьяна Власкина приводит воспоминания жителей донских хуторов, переживших смертельный 1933 год.
«Траву кушали: сурепу, молочай, морковник. Молочай так горчил, что есть невозможно было... Лошадь красноармейская оправится, а там у неё кукуруза, целое зерно. Так выбирали и ели... Четверо детей у мамы было. Мамина сестра сказала: «Забирай их и вези в детдом». А там глянули - дети одеты хорошо: «Мы не примём». И в Ростове нас бросили на базаре. Зимою холодно было, трупы лежали мёрзлые детворы. Машина приезжала, санитары грузят на машины, а там столько мёртвых детей...»
«Мы, наверное, скоро опухнем от голода, - писала ростовчанка Костенко матери. - У нас новости такие, что уже людей едят. Утром я пошла за хлебом, смотрю, а люди бегут на Николаевский переулок (ныне - Семашко), там обнаружили руки и ноги осмолённые. Привели туда собак-ищеек и разогнали народ, и я, конечно, последствия не знаю, а только вот вчера забрали женщину с колбасами, которые начинены людским мясом».
Пик голода пришёлся на зиму-весну 1933 года. Точная цифра умерших от бескормицы доподлинно не известна. В статистике отражено лишь то, что всего за год население Северо-Кавказского края, куда в то время входила нынешняя Ростовская область, сократилось на 1,2 миллиона человек.
Улучшаться ситуация стала после того, как в апреле Шолохов написал повторное отчаянное письмо вождю с просьбой прислать на Дон хлебную помощь. Мол, на полях работать некому, все ослабли! Хорошо хоть суслики из нор выбрались, селяне их едят, а если зерна пришлетё, так к муке всякие корешки подмешают и «работать будут как черти!»
Профессор Николай Ивницкий приводит в своей книге реакцию Сталина, отписавшего Молотову: «Думаю, что надо удовлетворить просьбу Шолохова. Дело это приняло «общенародную» огласку и мы после всех допущенных там безобразий можем только выиграть политически. Лишних 40-50 тыс. пудов для нас значения не имеют».
Одновременно решением Политбюро в Ростов направлялись 800 тыс. пудов ржи и разрешалась свободная продажа хлеба. Виновные в пытках колхозников наказания так и не понесли. Правда, спустя четыре года Бориса Шеболдаева арестовали и расстреляли, но совсем по иной причине.
Поездка через года. Как автобус стал главным видом транспорта Ростова 
Погибли за Ростов. В честь супругов-героев названы две улицы города 
Город амазонок в донских степях. Какие тайны хранит древний Танаис? 
Исчезнувший город. Исполняется 240 лет переселения армян на Дон 
Уличная грамота. На карте Ростова зашифрована его история