Существует почти железный принцип – каждое старшее поколение в чём-то, да недовольно новой порослью, а те, в свою очередь, склонны отрицать и не принимать во внимание опыт взрослых. Иногда взаимное непонимание достигает таких высот, что учёные на полном серьёзе выделяют различные, не похожие друг на друга поколения, присваивая им те или иные названия. Насколько верно такое деление, почему история со взаимным непониманием отцов и детей длится веками и как меняется современная семья, нам рассказала ростовский психолог Анна Гамзина.
«Их» Пьер и «наш» Петечка
Сергей Хорошавин, «АиФ-Ростов»: Много говорят о существовании различных поколений – бэби-бумеры, миллениаллы и так далее. Насколько оправдано такое деление?
Анна Гамзина: Любое строгое разграничение не очень оправдано, потому что не может учесть всех нюансов и деталей. При этом нам всегда важно объяснять и понимать те или иные явления в обществе. Так проще осмысливать происходящее. Поэтому и используются пусть грубые, но всё-таки схемы. Выделяя детей 90-х, или миллениалов, общество, с одной стороны, описывает разницу поколений. С другой – пытается объяснить, почему они – наши дети или наши отцы – другие. Найти общие особенности, объяснить поведение, научиться понимать и успокоить собственную тревогу. Деление и категоризация явлений успокаивает, о какой-то объективности в этом процессе вряд ли вообще думают.
– Но, наверное, какие-то общие признаки у людей, родившихся в определённые годы, всё-таки есть?
– Думаю, да. Хотя бы потому, что люди, появившиеся на свет в одно и то же время, жили в похожей культурно-исторической реальности. Да, есть нюансы и отличия, связанные с семьёй, финансовой обеспеченностью, местом жительства. Но если наши родители появились на свет после Великой Отечественной войны, мы можем предполагать, что они формировались и росли в неком определённом обществе, с определёнными настроениями. И их социальная реальность сильно отличалась от реальности детей, которые появляются на свет сейчас. Простейший пример – сейчас, пожалуй, никому из родителей не придёт в голову отдавать трёхмесячного малыша в детский садик. Тогда это было нормой жизни не просто отдельных семей, а общества в целом.
– Насколько применимо западное деление по поколениям к условиям России – или у нас нужна своя градация?
– Этот вопрос очень перекликается с первым, про оправданность любого деления. Наверное, мы так устроены, что всегда хочется сравнить с тем, как у других. Так что это естественный процесс – сравнивать «нашего» Петеньку и «их» Пьера. Все и всегда делают так. И во многом это полезно, взгляд со стороны и в сторону позволяет увидеть то, что скрыто при ежедневном контакте со своим. Но если наша задача – осмыслить, как устроен условный Петенька, с которым мы живём день за днём, то мы увидим, что пользоваться чужими наработками не очень правильно, и у нас появится своя градация. Так дети 90-х – это явление постсоветского пространства. Мы, когда слышим это определение, сразу представляем выбитые лампочки в подъезде, малиновые пиджаки, рэкет, потерянных взрослых, обедневших учителей, рухнувшую медицину. И в этом всём – растущих детей.
– Вряд ли это понятие применимо к детям Африки или Австралии, или США.
– Впрочем, есть одно явление, которое, на мой взгляд, становится всё весомее. В современном мире глобализация стирает границы между странами и континентами, всё доступно всем, появляются мировые тенденции, которые в той или иной мере охватывают всю планету. Например, представление о ребёнке как о личности, имеющей права.
Этому взгляду не так много лет, но он укоренился. Мы с удивлением и ужасом встречаем ситуации, когда родители бьют или унижают детей. Мы понимаем, что даже у младенца уже есть определённые права. А ведь каких-то сто лет назад наши деды в самом лучшем случае просто не поняли бы, о каких правах идёт речь. И такая ситуация – не только в России, и она точно имеет серьёзное влияние на характер поколений.
Хрупкие и уязвимые
– То есть, всё-таки определённый характер у поколений есть. На ваш взгляд, чем отличаются нынешние дети от своих родителей, а те – от поколения дедушек-бабушек?
– Это сложный и обширный вопрос, и, наверное, если взяться за ответ, то можно выпустить не одну книгу на эту тему. Причём у разных авторов будут свои акценты. Например, я и некоторые мои коллеги, которые по роду занятий сталкиваются с разными возрастами, отмечаем, что у современных детей, особенно из благополучных семей, нет какой-то острой конфликтности с родителями. Им нечего отстаивать, им хорошо живётся, большинство их потребностей удовлетворяют, родители настроены на разговор и диалог, и нет причин конфликтовать так жёстко, как это делали их родители.
При этом современные дети – достаточно хрупкие и уязвимые. Я часто вспоминаю строчку песни из кинофильма про гусар «сердца без практики ржавеют» как попытку понять такую детскую чувствительность и трудности, возникающие при необходимости что-то выдерживать, справляться, перерабатывать опыт и бороться. Наши родители, в свою очередь, явно были в этом сильнее. Сильнее нас и, тем более, сильнее наших детей. Современные дети живут в «мягком» мире, им нет надобности закалять дух, и потому их может ранить то, чего наши родители даже бы не заметили.
При этом они более внимательны к своим и чужим чувствам, ценят отношения, много думают. Знаю, что по этому пункту со мной не согласятся многие взрослые, мол, молодому поколению – все пофиг, ничего не хотят, ленивые. На мой взгляд – это не так. Чувствительные, трудно выдерживающие фрустрацию, думающие, добрые, открытые. И явно более расслабленные, чем мы, и, уж тем более, наши родители.
Уходит «большая семья»
– Какие семейные ценности сохраняются из поколения в поколение, а какие, наоборот, исчезают?
– Возможно, уходит ценность большой семьи, где бабушки, дедушки, родители, братья, сестры и прочих родственников целый мешок собираются и живут вместе под одной крышей. Сейчас такую семейную модель сложно представить, хотя, конечно, многие семьи сохраняют преемственность поколений, но чаще семья в современном мире – это мама-папа-я, может быть, братья-сёстры и бабушки-дедушки, живущие отдельно и приходящие на праздник.
Дети как ценность, на мой взгляд, остаются, но мы все видим тенденцию к сокращению их количества в семьях, фиксируем более позднее появление ребёнка. Современные родители намного старше предшественников, но ценность самой семьи, отношений, близости, на мой взгляд, усиливается, она даже больше, чем в поколении «до».
То есть, с одной стороны – изменений очень много. С другой – некоторые сущностные вещи остались.
Это, как, если бы, любители маршей стали любителями рок-концертов, а потом полюбили камерное пение. При этом любовь к музыке их продолжала бы объединять.
– Что сильнее влияет на формирование личности ребёнка – школа, окружение или семья?
– Семья закладывает фундамент психики, то, как впоследствии мы будем осмыслять свою жизнь в школе, институте, на работе, в мире. Но семья не болтается в вакууме. Она создаётся и существует в определённых условиях. Семья – живой организм, на котором отражаются внешние факторы. Представьте, двое молодых людей создали семью из любви и желания, родили ребёнка, а потом отца отправили на войну, или случился мировой кризис, или на карантине отец потерял работу. И вот вся семья это будет как-то переживать, возможно, мама начнёт бороться с депрессией, а у неё малыш на руках, его психика только формируется, и как здесь разделить, что влияет больше? Этот вопрос не имеет ответа, наверное, поэтому мы всегда им задаёмся.
– Есть какие-то негативные тенденции в современном обществе, которые можно и нужно нивелировать при семейном воспитании? Или, наоборот, есть что-то, внушающее оптимизм?
– Полагаю, что есть и то, и другое. Сложно, а порой, невозможно из точки, где мы сейчас находимся, оценить современное состояние. Более того, на многие процессы мы с вами просто не в силах повлиять. Психика человека очень сильно подвержена влиянию, мы все стремимся быть похожими друг на друга – это инстинктивно, ведь так проще выживать. Даже в подростковом бунте «я не такой, как все» всегда много подражания. Ведь если мы все – «не такие», то мы похожи. Поэтому мы можем лишь наблюдать и анализировать то, что есть вокруг.
А у нас есть многое: открытый мир с прозрачными границами, интернетом, глобализацией, мир, в котором почти любые желания очень легко реализуются. Сегодня захотел – завтра получил. Вокруг мир, более гуманный, чем раньше, мир любящий детей и упрощающий им жизнь. Взамен он требует от детей достижений и любви, требует, чтобы дети всегда были счастливы. Я не знаю, что из этого выйдет.
Более того, вижу часто, что это не приносит детям счастья. Они тоскуют и грустят, они плохо понимают, на что они уже способны, им нечего хотеть и не за что бороться. Их дефициты так малы, что непонятно, зачем вообще становиться взрослыми, если ребёнку и так кайфово. При этом взрослые соревнуются в том, чтобы их детям жилось лучше всех. На это трудно влиять. Я тоже как мама хочу дать ребёнку лучшее.
Потому что ведь «всё лучшее – детям», и мы пока только начинаем задумываться, чем это может обернуться в перспективе.
Помощь семье. Как поддерживают многодетных родителей в Ростовской области 
Бесстрашная семья. Чем беспокойнее родители, тем пугливее ребёнок 
Как рождается семья. Секреты профессиональной свахи 
Кто лидер дома? Как донские семьи пережили пандемию коронавируса