Кто из нас не наблюдал, как кошка шлёпает своего непослушного котёнка лапой? Или птиц, выталкивающих птенца из гнезда – учись, мол, летать! И, кстати, мать гренландского тюленя уже через две недели после родов бросает своего малыша одного на холодном льду. Выжить детёныш должен сам. Так устроено в природе. Мы – люди. У нас всё сложнее.
Всё «по-взрослому»
Мы – не звери, решили люди и стали думать, как защитить детей от насилия. Было это в конце ХIХ века в США, и речь шла о том, чтобы к несовершеннолетним преступникам не применять стандартные наказания. С этим в Америке было всё «по-взрослому». Там и сегодня во многих штатах к уголовной ответственности привлекают с 10 лет и могут дать пожизненное наказание. А смертную казнь для 13–14-летних подростков отменили только с 2006 года.
Идея была благая, поэтому пошла по миру. Но за полтора века обросла такими деталями, что стала почти абсурдной – детей начали защищать… от родителей. Ведь мы, о ужас, наказываем своих детей! Особенно преуспела в защите детей от семьи Финляндия. В этой весьма благополучной стране под контроль органов опеки попали 80 тыс. детей. Многие из них просто изъяты из семей. Поэтому неудивительно, что, когда закон о ювенальной юстиции хотели принять в России, общественность его категорически не приняла.
Российские деятели культуры написали открытое письмо президенту с просьбой не допустить у нас введения ювенальной юстиции. А родители вышли на улицы в пикеты. В Ростове-на-Дону такой пикет собрал человек 30. Петицию же против принятия ювенальной юстиции подписали 10 тыс. жителей Дона. Ростовская область оказалась лидером по количеству собранных подписей.
– Как адвокат скажу: в том виде, в котором у нас пытались внедрить ювенальную юстицию, она не нужна, – считает адвокат Елена Павлова. – Получилось, что судьи просто стали специализироваться на рассмотрении дел в отношении несовершеннолетних. Ввели должность психолога, который сидел в судебном заседании и «ловил мух». Каких-либо особенностей при рассмотрении дел в отношении несовершеннолетних законодательно не предусмотрено.
«Бьют, кусают, царапают и пинают»
Официально ювенальной юстиции у нас в стране нет. И, казалось бы, что с этим вопросом от нас пока отстали. Но у нас есть Семейный кодекс РФ, а в нём статья 56. Право ребёнка на защиту. По ней у детей и подростков есть право при «ненадлежащем выполнении родителями своих обязанностей» самостоятельно обращаться в орган опеки и попечительства, полицию или в суд. Правда, что такое «ненадлежащее» исполнение родительских обязанностей законодатели не разъясняют. Про то, что у ребёнка кроме прав, есть ещё и обязанности, тоже ничего не говорится.
До суда детей над родителями дело, может, и не дойдёт, но органы опеки и попечительства на сигнал среагировать обязаны. Вплоть до изъятия ребёнка из семьи. Конечно, забрать дитя могут только в том случае, если его жизни угрожает моральное, психическое или физическое насилие. Под эти определения может попасть всё, что угодно. А для принятия мер достаточно одной жалобы.
Помню, моя трёхлетняя дочь была в другом городе у бабушки. Звоню ей, спрашиваю:
«Как ты там, доченька, не обижают тебя дед с бабой?»
«Обижают», – говорит.
«Как?» – спрашиваю.
«Бьют, царапают, кусают и пинают!» – причём, серьёзно так отвечает.
Конечно, я не поверила. Сакральное «ребёнок врать не станет» на меня не действует. Я хорошо знаю своих родителей – они воспитали нас с братом и пальцем никогда не тронули. Ремня в доме не держали. А уж внучек своих просто боготворили. Над этой семейной историей мы до сих пор смеёмся (дочери уже 30 лет). Представляю, что с нами сделали бы социальные службы сегодня. Вряд ли бы мы смеялись.
Бедность как порок
Защищать детей от насилия в семье, безусловно, нужно. С этим у нас в государстве, кстати, тоже очень большие проблемы, но это другая тема. Беда в том, что чётких критериев «насилия» нет. И, наверное, быть не может. В итоге в зоне риска «особой заботы» оказываются не только дети-сироты, дети родителей-наркоманов или уголовников, но и дети из малообеспеченных и неполных семей. А их у нас в стране, ох, как много. Причём, вполне благополучных. Диагноз же страдает или не страдает в семье ребёнок ставит чиновник. Ориентируясь, чаще всего, на своё субъективное мнение. Усугубляет ситуацию то, что воспитывать ребёнка без наказания невозможно. А любое наказание – это насилие. В итоге под гриф неблагополучия в семье всё чаще стали попадать обыкновенные родительские меры воспитания детей.
«Проблема воспитания без наказаний в том, что за ошибку или безответственность наказать может не родитель, а окружающий мир, не имеющий родительской любви и снисходительности к мелочам, – считает представитель ростовской общественной организации «Родительское всероссийское сопротивление» Игорь Бигаев. – И хватит одного раза такого наказания, чтобы всё закончилось. То есть, защитники детей от родительского насилия ратуют за социальный дарвинизм».
Без крайности и фанатизма
Конечно, цели во что бы то ни стало прижать к ногтю родителей никто не ставит. Все принимаемые меры – вынужденные: у нас в стране продолжает расти подростковая преступность. Этот факт зафиксировала Генеральная прокуратура РФ.
«Нравится это кому-то или не нравится, но факт остаётся фактом: ответственность за действия несовершеннолетних детей и их безопасность, кстати тоже, лежит на родителях. По-другому не бывает, – уверена сотрудник одного из подразделений по делам несовершеннолетних МВД Елена Макарова. – Конечно, и мы, инспекторы по делам несовершеннолетних, педагоги общеобразовательных учебных заведений, проводим колоссальную профилактическую работу по предотвращению таких правонарушений, но без поддержки семьи настоящего результата не будет».
Работать с детьми с каждым готом становится всё сложнее – это сегодня признают даже педагоги, чья профессия напрямую связана с воспитанием. Некоторые просто расписываются в своём бессилии и уходят в другую сферу. И дело не в детях – хулиганы и сорванцы в школах были во все времена. Но если когда-то было нормой воспитывать детей розгами, сегодня другая крайность – дети стали неприкасаемыми во всех смыслах. Они защищены законом, родителями и общественным мнением.
«По новым образовательным стандартам считается, что ребёнок всегда прав. Даже если он всё занятие бегал и мешал другим детям заниматься. Теперь это называется «индивидуальность», – говорит бывший воспитатель детского сада Тамара Горячева. – В любой мало-мальски сложной ситуации крайним будет педагог. Ты будешь писать объяснительные во все инстанции и доказывать, что ты не верблюд. Можете считать меня профнепригодной, но я ушла из детского сада и ни за что больше не буду работать с детьми. А ведь когда-то я мечтала быть воспитателем».
Сегодня страсти по ювенальной юстиции подзабылись, но проблема воспитания без наказаний осталась. И решать её обязательно нужно. Главное – обойтись без крайностей и фанатизма.
Комментарий власти
Депутат Законодательного собрания Ростовской области – председатель комитета по социальной политике Сергей Михалёв:
«Я регулярно получаю информацию от МВД, что подростковая преступность растёт. Мы реагируем на это, само собой, также постоянно. Стараемся регулировать областное законодательство, выслушиваем рекомендации, предложения – от полиции, других органов, вроде бы, всё делаем правильно, но растёт преступность-то всё равно! Нас, депутатов, интересует, что ещё нам необходимо сделать – законодателям, правительству региона?»
Вопрос без ответа
Первый детский суд для работы с несовершеннолетними правонарушителями и беспризорными детьми был основан в 1899 году в США.
С 1908 года направление ювенальной юстиции стало активно развиваться в Великобритании.
Первый ювенальный суд на основании опыта США учредили во Франции в 1914 году.
В России до 1917 года тоже существовало такое правосудие. Современные попытки ввести ювенальное правосудие у нас в стране пока тормозят.
Уроки Макаренко
Воспитание подрастающего поколения никогда не было лёгкой сферой. Педагогические срывы были даже у легенды советской педагоги Антона Макаренко.
«В состоянии гнева и обиды, доведённый до отчаяния и остервенения всеми предшествующими месяцами, я размахнулся и ударил Задорова (ученика) по щеке, – писал великий педагог в «Педагогической поэме». – Ударил сильно, он не удержался на ногах и повалился на печку. Я ударил второй раз, схватил его за шиворот, приподнял и ударил третий раз».
И уже позднее, осмыслив ситуацию: «Нужно правду сказать, я не мучился угрызениями совести. Да, я избил воспитанника. Я пережил всю педагогическую несуразность, всю юридическую законность этого случая, но в то же время я видел, что чистота моих педагогических рук – дело второстепенное в сравнении со стоящей передо мной задачей. Я твёрдо решил, что буду диктатором, если другим методом не овладею».
Никто ни в коем случае не призывает бить детей. Просто вопрос «чистоты педагогических рук» и «стоящих перед ним задач» по-прежнему открыт. Однозначного ответа на него нет. А, возможно, никогда и не будет.
Помощь семье. Как поддерживают многодетных родителей в Ростовской области 
Меры поддержки семей с детьми обсудили в донском парламенте 
Бесстрашная семья. Чем беспокойнее родители, тем пугливее ребёнок 
Это всё цветочки. Свой бизнес и общая мечта объединили донскую семью 
Алексей Логвиненко: «Крепкие семьи – крепкая страна!»