Тренер из Ростова: «Нужно возвращать НВП, тимуровцев и трудовое воспитание

Когда Виктор Бодров идёт по Белой Калитве, все встречные ребята с ним здороваются. Потому что это его ученики или их дети, а может, даже внуки учеников. Виктор Иванович в прошлом воин-интернационалист, служил в Афганистане, получил ранение, сегодня член правления Союза ветеранов Афганистана. Также Бодров преподаёт в местном техникуме и руководит молодёжной общественной организацией «Витязь».

Но всё-таки в Белокалитвинском районе его больше знают как тренера карате-кёкусинкай и человека, который водит группы альпинистов и скалолазов в горы.

Ко Дню тренера, который отмечают 30 октября, мы поговорили о старой школе и новом поколении.

Когда вместо отца тренер

– Слово «тренер» для меня не подходит. Я, скорее, наставник. Да, среди моих учеников есть и профессиональные спортсмены с достижениями и наградами, но в первую очередь мы воспитываем людей. Наверное, поэтому, спустя годы, а то и десятилетия, мы поддерживаем отношения. И все мои знают: каждый понедельник, среду и пятницу они могут найти меня в зале...

Корреспондент rostov.aif.ru Светлана Ломакина: Виктор Иванович, по статистике 60% браков в России заканчивается разводами. Дети остаются, как правило, с мамой, и в роли мужского авторитета часто выступает тренер...

Виктор Бодров: Да. Но так было всегда – дело не только в разводах. Сколько мужчин погибло в Великую Отечественную? И следующее поколение выросло благодаря дедам, наставникам, тренерам. Каждому неокрепшему уму нужен авторитет. Особенно в возрасте 13-15 лет. Именно в эти годы в человека можно заложить правильную программу.

Очень много людей живут неинтересно, потому что не знают, что может быть по-другому. Но если в жизни подростка есть спорт, походы, увлечения, он привыкнет и дальнейшую свою взрослую жизнь построит правильно. И детей будет воспитывать также. В этом я вижу свою основную задачу.

Да, на этой работе не заработаешь миллионов, но когда видишь, что у твоего ученика что-то получается, что он подтянулся, окреп, превратился в мужчину и даже пошёл дальше, чем ты, это дорогого стоит.

– Много таких примеров у вас?

– Ну, представьте, я начал тренировать 30 с лишним лет назад. И не могу вспомнить никого, кто бы выстроил свою жизнь откровенно плохо. Из ближайших положительных примеров – моя бывшая ученица, мать четверых детей, работает на заводе, при этом до сих пор ходит ко мне на тренировки. А пришла подростком, из сложной семьи. Мы начали заниматься карате, ходить в походы, прибавили альпинизм на среднем уровне, потом бардовскую песню. Может, для кого-то это и не супердостижения. А я за неё рад.

Вчера в зал приходили ребята: один успешный предприниматель в Ростове, другой – на Ямале, третий служит в Москве. А один мой ученик, которого я учил сварке, стал лётчиком-истребителем. И все они патриоты с правильными жизненными ориентирами, с пониманием, что такое честь, родина, на них можно положиться.

Учитель не должен работать за копейки

– Виктор Иванович, сегодня по Сети гуляют ролики, где дети издеваются над учителями. Складывается ощущение, что престиж профессии снизился. Что вы думаете по этому поводу?

– Это проблема острая. Но мы, наконец-то, начали возвращение к истокам – заговорили о важности профессии учителя, заработной плате.

Не хочу жаловаться, но у меня всегда были две-три работы, иначе я не смог бы поднять дочерей. Но вот насчёт издевательств – это результат того, что случилось со школой в 90-х. В системе образования сегодня кадровый дефицит, в хуторских школах один учитель ведёт пять предметов, о каком качественном подходе тут можно говорить, о каком престиже учителя?

Педагогов, которые могут дать отпор зарвавшимся ученикам, в школах единицы. Я никогда по отношению к себе такого поведения не позволял, но знаю, что справляются не все. Тут и личная проблема учителя, и государственная проблема – в Советском Союзе учитель и врач были статусными фигурами, уважаемыми. А потом всё ушло в песок.

Авторитет учителя вернётся, когда он начнёт прилично зарабатывать. Вот тогда в школу пойдут не по остаточному принципу, а из-за веры в профессию и престижа. И поскольку тенденция к изменениям прослеживается, я очень на­деюсь, что со временем ситуация повернётся в лучшую сторону.

– Вы обмолвились, что не со всем согласны в нововведениях. С чем именно?

– Сейчас начальную военную подготовку введут в раздел ОБЖ. Это правильное решение. Но преподавать НВП должны не учителя, которым это дадут в качестве дополнительной нагрузки, а офицеры в отставке. И подчиняться они должны не школе, а военкомату. Надо вернуть тиры, строевую подготовку, и ничего плохого нет в том, что мы в институте ходили на военную кафедру, а девчонки учились перевязывать раны. Никто не пожалел об этих знаниях.

Дальше – волонтёрство. Это хорошо? Да как продолжение наших тимуровских команд. Но мы вскапывали ветеранам огороды и ничего за это не просили. А у волонтёров сегодня книжечка: сделайте за доброе дело отметку. Волонтёр за то, что помог бабушке, получает баллы для ЕГЭ. Тогда, постойте, это добровольчество или очередные коммерческие отношения?

Таких вопросов миллион. Но само направление верное, надо с чего-то начинать, а дальше, я оптимист, будем что-то видоизменять, в итоге выйдём на верную дорогу.

Эти скользкие личные границы

– Виктор Иванович, история из жизни: 14-летняя девочка отказывалась наводить порядок в своей комнате, её комната – её выбор. А требование навести порядок – это нарушение личных границ. Тогда мама девочки собрала чемодан и выставила дочь за дверь. Мол, грязь в квартире – это уже нарушение границ других членов семьи. Это подростка отрезвило, порядок был наведён. Что вы думаете про личные границы?

– Это тоже последствия 90-х и то, что нам принесла западная культура. Мы живём на Дону, у казаков проблем с воспитанием детей не было, потому что с детства все вопросы были строго регламентированы. Ценность родительского слова имела вес. Было понятно, где чёрное, а где белое. У ребёнка не возникало лишних вопросов.

«Мы не такие, как вы». Почему в Ростове дети уходят из семьи в субкультуру Подробнее

У меня две взрослые дочери, и воспитал я их именно так: до совершеннолетия я определял границы возможного. И это вполне закономерно, потому что я нёс за них ответственность. Плюс физический труд. У нас в семье это норма. И в школах раньше у детей были обязанности, при школах были садово-огородные участки. Летом – практика: красили лавочки, подметали, тогда же общались. Это формировало их, давало представление о том, как устроена жизнь. А потом вдруг нагружать детей стало нельзя. И мы получили такой результат, который сейчас тоже пытаемся исправить.

Личные границы – скользкая штука. Как и слово «толерантность». Я сто раз гулял на свадьбах на Кавказе – был там другом и гостем. Но чётко понимал, где я нахожусь, уважал их законы. И слово «толерантность» нам было неведомо. А сейчас оно в ходу, и когда я смотрю, что подразумевается под этим в Европе, складывается ощущение, что где-то наверху сидит кукловод, который ведёт человечество к пропасти... Я не хочу нашей стране такого пути. И, к счастью, не один в своих взглядах.

– Вы водите детей в горы: в наше технологичное время этот опыт, наверное, дорогого стоит?

– Отвечу примером. Был у меня паренёк, в 9 лет он пришёл с папой, и первое время, скажу честно, с ним было довольно сложно. Но прошёл год, другой, третий. К 14 он стал совершенно другим человеком. Горы – это не цифровая реальность. Если ты не сваришь себе на костре кашу, не продумаешь заранее, как будешь при -20 греться, не просушишь за ночь одежду, никто за тебя это не сделает. Даже за один поход у человека может произойти осознание реальности...

– Дайте три совета родителям трудных подростков?

– Можно ограничиться и одним. Помните: они такие же, как и вы. Проблемы, которые вам кажутся детскими, для них серьёзные. И если сегодня вы проигнорируете их беды, завтра это может дать самые тяжёлые последствия. Поэтому, пока дети растут, бросьте всё и поговорите. Если люди не разговаривают, они додумывают. И додумывают, как правило, плохое. А избежать этого легко, сесть рядом, обнять, если ещё даётся, и сказать: «Вижу, что-то случилось. Давай поговорим?»

Серёжа и гвозди. Зачем нужно трудовое воспитание в ростовских школах Подробнее

Когда появилась НВП

В 1968 году во всех советских школах был введён новый предмет – начальная военная подготовка. Как правило, в школах выделялся отдельный кабинет НВП, оборудование которого обычно составляли тематические плакаты, противогазы, муляжи автомата и гранат.

А как у них?

В Израиле допризывную военно-физическую подготовку молодых людей к службе в армии осуществляет молодёжная военизированная организация «Гадна» («Корпус молодёжи») в координации с министерством образования. Старшеклассники привлекаются к полевым сборам.

Военизированная подготовка входит в программу скаутского движения США. Вооружённые силы предоставляют свою инфраструктуру для учебных занятий скаутов.