Казусы Сикорского. Как один мужик обустроил целое донское село

Пётр Ефимович Сикорский – едва ли не самый известный житель села Николаевка Неклиновского района. С его лёгкой руки через село протянулась асфальтированная дорога, выросла каштановая аллея, появились тротуары и многое другое. В редакцию «АиФ-Ростов» Пётр Ефимович обратился с очередной проблемой – в селе нет клуба, нет ремонта в амбулатории, а местные власти дали разрешение на спил его каштанов. Наш корреспондент отправилась посмотреть, как на самом деле обстоят дела в Николаевке. И привезла текст о герое своего времени, человеке, которому «больше всех нужно» и который ничего за это не требует.

Кроличья шапка и груши

Светлана Ломакина, «АиФ-Ростов»: Наверное, самые тяжёлые ваши воспоминания – о войне?

Пётр Сикорский: У меня есть два воспоминания об оккупированном Таганроге. Первое такое. Питьевой воды у нас в Северном посёлке не было, и мы ходили за ней три километра в Стахановский городок. Однажды я нёс пятилитровый бачок, а мимо ехали немцы – военная часть стояла в Самбеке. Фашист взял этот бачок, вылил воду в радиатор. Потом забрал мою кро­личью шапку, посмеялся и уехал. Я сел на обочине и заплакал – воды нет, шапка была самой дорогой и тёплой вещью. Мимо ехал на легковушке немецкий офицер, остановился и спросил на чистом русском: «Мальчик, почему ты плачешь?» Я рассказал. «А ты сможешь показать мне того дядю?» Мы приехали в их подразделение, офицер построил немцев, и я сразу узнал того, кто меня обидел. Офицер его отчитал и два раза ударил по морде. Шапку он мне отдал, воды налил, добавил булку хлеба, банку консервов и отвёз домой.

– Ещё был второй запомнившийся вам случай?

– Дети во дворе обломали ветки груше. Мимо проходил немец, собрал малышню и начал говорить: что же вы делаете? Что за варварство? Это же ваша земля, ваша культура – когда вы ломаете деревья, совершаете преступление. Я не обеляю немцев – просто рассказал случаи, которые мне запомнились, и равняю их с сегодняшним днём. А сегодня произошло вот что: три дня назад я возвращался из больницы, выхожу и вижу, что у дома соседа спилили три крепких красивых каштана. 45 лет назад я привёз в Николаевку полторы тысячи каштанов.

До этого две недели ходил к директору и просил, чтобы Таганрогский комбайновый завод купил саженцы. Потом ходил уже по дворам, чтобы люди их высадили, что это культура села и экология – мы будем меньше болеть. Жители откликнулись, посадили и вот они 45 лет росли. Центральная улица была ухоженной. Теперь трёх де­ревьев нет. Я к соседу: почему? Ему надо строиться, у него разрешение от главы района. Эх, – Пётр Ефимович машет рукой.

Герой нашего времени

– Знаю, что вы служили в исправительных лагерях, не тяжело это? Там такое переплетение судеб.

– Служил, в основном, при исправительных лагерях. Был начальником караула, затем конвоя. Заключённые меня уважали за справедливость. Я изучал карточки всех, кто у нас содержался. Воров и насильников не любил, а если человек попал случайно?

На стройке упал у него кирпич и ранил кого-то – парню дали три года за нарушение техники безопасности. Я помог ему отсидеть «половинку». Был и рыбак, который побил участкового – тот требовал отдать ему рыбу. Тоже три года, я сократил до половины, но дал наказ – с негодяями больше не связываться. Когда лагерь расформировали, работал в органах пожарной охраны и многих своих бывших заключённых трудоустраивал. Я же уже знал, с кем имею дело.

– А как вы оказались в Николаевке?

– В Николаевку я приехал в 1966 году, нашёл здесь спутницу жизни и остался. Село полюбилось мне, а я ему пришёлся по вкусу – шесть раз меня избирали народным депутатом и как-то даже я был старостой села. Не остаюсь в стороне и по сей день. До 1982 года у нас не было дороги. Но я её выбил, и знаете как? Вначале обратился к первому секретарю райсполкома. Ответ был такой: «Средств нет». Я не опустил руки: обращался в Таганрог, потом в область и даже в Москву. Конечно, начальникам не понравилось, что я дошёл до самого верха, но дорога была сделана – пять километров отличного полотна, вдоль которого мы потом посадили каштаны – это то, чем я могу гордиться.

Те, что пошли за солнцем. Как семья пермяков переехала на Дон Подробнее

– Что это за папка у вас? Документы и обращения?

– Это история борьбы за наше село. Допустим, вот копия обращения из начала 90-х. Читаем: «Люди не могут своевременно получить крупу, сахар, сигареты, спиртное. Бензин на заправке отсутствует... Питьевой воды у нас нет. На всю Николаевку три колодца, и те с большими санитарными нарушениями. Не исключено, что произойдут отравления. А это недопустимо! Избиратели жалуются на плохое обеспечение углём, отсутствует баллонный газ». Время прошло, проблемы другие, но они есть.

Променял Америку на село

– Сейчас тоже за что-то боретесь, руки не опустились, не устали?

– Времена раньше были очень трудные, сейчас проблемы другие, но тянутся они с тех времён: почти на десять тысяч населения одна маленькая школа, детям приходится ездить в Таганрог. Больницу снесли, осталась одна амбулатория, да и та давно ждёт ремонта. На сельсовет без боли не взглянешь – маленький, неухоженный. Клуб снесли, когда ещё я молодым был – обещали новый, но не построили. Так и стоит на его месте пустырь. Молодёжи деться некуда. Да, построили новый парк в центре, но это же не клуб, туда же не придёшь вечером на танцы? Спортивных секций, развлечений – ничего такого у нас нет. Скоро губернаторские выборы, надеюсь, что рассказ о наших проблемах не останется незамеченным.

– Вам 85 лет, возраст солидный. Как вам удаётся быть таким бодрым?

– Жену я похоронил два года назад, сыну уже за шестьдесят. А я вот живу, и прожить планирую до 102 лет. Пока мне всего 85. И на каждый день есть план, который я строго выполняю. Утром физкультура, потом завтрак.

Торты, майонезные салаты и жирную пищу я не люблю. Кофе крепкий тоже. Ем, в основном, простую еду – картошку в мундирах, капусту, котлеты, огурцы. Много двигаюсь и много читаю. Раньше и художественную литературу, а теперь по большей части газеты, книги о политике, исторические. Если книга хорошая, могу прочитать её за ночь. Память у меня крепкая, номера телефонов запоминаю после первого набора. В 1982 году родственники звали меня в Америку. Мой дядька – авиаконструктор, учёный и изобретатель Игорь Иванович Сикорский (русский и американский авиаконструктор, учёный, изобретатель, философ – ред.), наверное, слышали эту фамилию. Он переехал туда после революции, и сейчас там и дети, и внуки. Но я отказался. Я патриот этой страны, патриот своего села. Поэтому, если есть надежда хоть что-то изменить к лучшему, буду это делать.