Из Чикаго с любовью. Как поездка в Таганрог стала началом семейной саги

На кинопорталах есть раздел «русские семейные саги» – это особая рубрика, потому что русские саги не похожи ни на американские, ни на испанские, ни даже на французские. История семьи Ольги Устиновой именно такая: в ней и жизнь, и слёзы, и любовь, и множество поворотов, которым позавидовали бы даже мастистые сценаристы.

Любовь к опере и её последствия

Светлана Ломакина, «АиФ-Ростов»: Ольга, вы написали мне коротко сообщение об истории знакомства прадедушки и прабабушки. Давайте немного расширим его для читателей. Итак, ваш прадедушка Моисей Эскин в XIX веке жил в Чикаго.

Ольга Устинова:  Да, и приехал на заработки в Таганрог, потому что был шикарным портным – специализировался на верхней одежде для состоятельных людей, шил фраки и визитки. А Таганрог тогда считался городом, в котором люди могли себе позволить такую роскошь. И потом в Таганроге был театр – там «выгуливали» свои наряды состоятельные кавалеры и барышни. Дело развивалось неплохо: Моисей поднакопил денег и решил вернуться в Чикаго. Но к тому моменту он встретил мою прабабушку Сарру. Предложение руки и сердца она приняла, но ехать в далёкое Чикаго?.. Зачем? Там же нет итальянской оперы, которая каждую зиму приезжала на гастроли в Таганрог. Моисей так любил Сарру, что они остались здесь. Жили счастливо, прабабушка родила 16 детей.

– Никто не поехал на родину папы?

– Из 16 до взрослых лет дожили 13. И один из сыновей всё-таки уехал в Чикаго, но тут началась Первая мировая вой­на. Его призвали. И прадед написал ему: «Иосиф, ты вернись, пожалуйста, иначе я должен буду заплатить большой штраф золотом». Он вернулся. И поскольку был очень красив, похож на Грегори Пека, его призвали в гусарский Его Величества лейб-гвардии полк. Оттуда он сбежал, уехал через Варшаву в Чикаго. И писал бабушке до 1937 года, пока её мужа Семёна и двух братьев Абрама и Якова не посадили. Тогда он написал бабушке: «Олечка, а где Семён, Яков?» Она ответила: «На Соловках». После того, как он спросил: «Зачем, там же холодно?», бабушка перестала с ним переписываться. Связь была утеряна и концов в Америке мы не нашли. Но я помню цветную 30-х годов фотографию, где он стоит, высокий и красивый, на фоне своего дома.

«Что вы меня пугаете, я при Ленине родилась!»

– Как сложилась судьба других детей?

– Ещё один брат Михаил, так как не все евреи могли получать высшее образование в России за чертой осёдлости, уехал учиться на врача в Германию, в Гейдельберг. Это было очень дорого, но прадед нашёл деньги. Когда Михаил вернулся в Таганрог, быстро прославился как один из лучших довоенных гинекологов.

Потом начались репрессии. Как говорила бабушка, муж Семён «отделался лёгким испугом», то есть отсидел два года с 1937-го по 1939 г. Так как Семён был хорошим специалистом, его сделали главным инженером кожевенного комбината. Во время войны его с комбинатом эвакуировали в Казань, туда потом уехала и бабушка с дочерьми.

Брат бабушки Михаил отговаривал её: куда ты едешь, немцы – интеллигентные люди, культурные, я там учился и никаких проблем не было. Его ждала страшная судьба – соседи прятались в подвале, а его полицаям сдала собственная жена, и он был расстрелян в Таганроге в балке, где были казнены ещё несколько тысяч евреев.

Был ещё брат Абрам, он уехал в Москву учиться и стал наркомом заготовок.

В 1937 году был посажен и расстрелян. Причём, когда в 90-х годах открыли архивы и мы с братом пошли смотреть дела наших дедушек, выяснилось, что его расстреляли на третий день после ареста, а жена Вера ещё полгода, пока её не арестовали как жену врага народа, носила ему передачи. Веру сослали в Казахстан в лагеря. Вернулась она уже сломленным, психически больным человеком и закончила свою жизнь в больнице.

– В Таганроге сохранилось место, где стоял дом дедушки?

– Да. Вначале мы жили на Греческом, а когда вернулись из эвакуации – на Фрунзе. Потом дедушку направили восстанавливать кожевенную промышленность в Эстонии, а затем был Ростов – здесь ему предложили должность главного инженера обувной фабрики. У мамы Сарры Семёновны судьба тоже очень интересная, во время эвакуации она училась в Казанском университете, работала на лесоповале, на торфовых разработках во время войны. В мирное время более сорока лет была в школе учителем истории, выучила пол-Ростова и дожила до 92-х лет – мыслила совершенно ясно, ничего не боялась и любила пошутить. Когда ей было 90 лет, пришли очень серьёзные женщины из администрации и с очень серьёзными лицами зачитали письмо президента. Мама посмотрела на них и сказала: «Что вы меня пугаете, я при Ленине родилась!»

«Не мучь себя, ребёнка и соседей»

– Вы родились в Ростове. Ростов вашего детства и сегодняшний – это разные города?

– Конечно. Я родилась в знаковом месте, в Доме актёра. Мой папа Устинов Дмитрий Иванович был актёром театра Горького и одним из тех, кто начинал ростовское телевидение. С мамой они познакомились, когда папа работал в Таганрогском театре, а мама – в крае­ведческом музее. Они были зрелыми людьми, у обоих уже по браку за плечами, поэтому относились друг к другу бережно. Я росла в атмосфере любви, у меня было совершенно счастливое детство. Дома часто бывали гости: актёры и врачи, потому что папа руководил Студенческим театром эстрадных миниатюр мединститута.

Встреча на Мундиале. Как турист из Мексики нашёл свою любовь в Ростове Подробнее

– О ростовском Доме актёра ходит масса легенд и анекдотов. У вас они тоже есть?

– Конечно! Я застала ещё то время, когда на первом этаже было училище искусств и мраморная лестница с величавыми перилами, на которых мы, дети, съезжали до разбитых коленок. Даже не знаю, жива она или нет, ведь потом в той части дома сделали общежитие. Хорошо помню коммунальную кухню. И что мама любила дождь. Потому что в дождь в парке Революции не работала танцплощадка, а значит в окна не била музыка и она могла меня спокойно уложить. Папа дружил с Кимом Назаретовым, он тоже был у нас в гостях и даже спас моё детство.

– Что вы имеете в виду?

– Мама привела меня к нему в пять лет и сказала: пора ребёнку музыкой заниматься. Ким Аведикович послушал меня и сказал: «Саррочка, не мучь себя, ребёнка и соседей, у неё нет слуха». И я ему очень благодарна. Но мы очень любили кино: по выходным его показывали прямо на стене нашего дома. Там были скамеечки, люди сидели и смотрели. Вокруг клумбы, беседка, совершенно невероятная какая-то была атмосфера, как маленький городок в большом.

Ещё я помню, как мальчишки гоняли в футбол на Театральной площади, на том месте, где сейчас стоит стела. На территории мединститута мы играли в казаков-разбойников, ничего не охранялось: в любое время дня и ночи можно было пройти и зайти куда угодно. А если захотел пить, то в центре города были колонки, на Кировском одна стояла ещё несколько лет назад. И когда не было воды, все жильцы выстраивались в очаровательную длинную очередь.

Обогреет, накормит и рассмешит

– Мы поговорили о Ростове прошлого. Он сильно изменился?

– Конечно. Сегодня он пыжится, пытается что-то из себя изобразить. Но нового лица у него, к сожалению, нет. А старое теряется. Раньше Ростов был зелёным, а теперь, когда отправляю фотографии друзьям, они удивляются: «Ой, а где это?» – «А это теперь у нас такая улица Горького». – «А деревья где?» Слава богу, я живу на Пушкинской и надеюсь, что кровожадные руки зелёных вредителей до неё всё-таки не доберутся.

«Зачем тебе глухонемая жена с ребёнком?» Супруги Мишины - о любви без слов Подробнее

– Как сложилась ваша судьба? Не пробовали перебраться в Чикаго?

– Нет, не пробовала, да и зачем? Как говорят, где родился, там и пригодился. Я училась в РИСИ, прошла путь от лаборанта до старшего научного сотрудника, в 1989-м родила сына – стало понятно, что надо на что-то жить. Я начала заниматься рекламой («Донская биржа», «Билайн», «Регата») и теперь, представляясь, говорю, что я бабушка ростовской рекламы и ростовского пиара. Раскрашивала первый рекламный троллейбус, на нём был знак «Донской биржи», плёнок самоклеящихся ещё не было, поэтому рисовали через трафарет, придумывали слоганы, местную рекламу. Сегодня, когда пересматриваю архивы, удивляюсь, сколько мы всего сделали и как свободно было работать.

– Если бы я попросила вас продать мне тур в Ростов, то как бы вы его презентовали? Зачем сюда ехать?

– В Ростов надо ехать без­условно. Потому что другого такого города в России просто нет. Он горячий, вкусный и гостеприимный, невзирая ни на что. Сегодня он пытается выжить, и я уверена, что он выживет. Но самое главное – он тёплый, в какое время года вы бы ни приехали, он обогреет, накормит, обнимет и рассмешит. Приезжайте.