Александр Пахомов: «Некоторые копии делаю год, потом тяжело их отдавать»

Работы Александра Пахомова - уменьшенные в десятки раз копии шедевров деревянного и каменного зодчества.

Будто по желанию волшебника ожили миниатюрные церквушки, часовенки и казачьи курени, многие из которых давно исчезли, затерялись в веках...

Среди тайги

Юлия Морозова, «АиФ на Дону»: Изготовление макетов храмов очень редкое и трудоёмкое увлечение. Как получилось, что вы стали этим заниматься?

Александр Пахомов: Я родом из Пермского края, наш посёлок Боровск расположен недалеко от Соликамска. Это город древний, возник аж в 1430 г. при соляных промыслах. Его главное богатство не только «белое золото» - соль, но и старинные храмы и монастыри. Подростком я мог бесконечно бродить в центре Соликамска. Любовался пятисотлетним Троицким и узорчатым Крестовоздвиженским соборами, скромной красотой Воскресенской церкви, изящными колокольнями. Посмотреть было на что, недаром местных мастеров-строителей приглашали работать в Таганрог, Петербург и Москву.

Мы с отцом часто ездили на мотоцикле по еле заметным дорожкам в тайгу за грибами. И в заброшенной деревне Верх-Боровой я вдруг увидел самую древнюю из сохранившихся на Урале каменных церквей, 1678 года постройки. Храм опоясывает надпись на старославянском языке, сложенная из кирпичей. Над каждым окошком изразцы с рельефным рисунком.

И уже несколько столетий эта красота разрушается среди лесов. Лишь монахи живут в обветшавшем храме и даже проводят службы. Летом там ещё ничего, а вот каково им зимой, когда мороз –40ОС и снег по пояс?

- И это не единственная ваша находка?

- Мы несколько раз находили в таёжной чаще деревянные церкви, до сих пор отлично сохранившиеся: стены из лиственницы от времени стали только крепче и будто бы окаменели. Несколько веков назад здесь открывали соляные разработки и первым делом мастера ставили церковь. Уже давно ушли отсюда люди, а православный крест на маковке всё так же устремлён в небо. Вот среди всего этого я рос. Занимался в кружке резьбы по металлу и дереву, посещал фотостудию. Отец все мои начинания поощрял. На любой вопрос давал разъяснение и показывал, как что делать в домашней мастерской. Мне кажется, очень важно не оттолк­нуть ребёнка, когда он что-то захотел попробовать. Потом желание это может перегореть.

Я поступил в строительный техникум, потом армия, работа. В Ростове оказался случайно со своей монтажной бригадой и остался, потому что предложили квартиру от предприятия. Позже, когда уже обзавёлся семьёй, мы переехали в Обуховку. Хотели пожить в частном доме.

Работал сварщиком-монтажником. Пришлось много ездить по стране. И всегда в таких командировках я брал фотоаппарат и шёл осматривать церкви, ведь в каждом городе свой стиль.

Маяк для умельца

- Не разочаровались в православной архитектуре Ростовской области?

- Что вы! Здешние храмы и церкви очень красивы и с богатой историей. Мне приходилось делать на заказ старочеркасский Войсковой собор. В петровские времена его стены были из красного кирпича, не оштукатурены. Тогда на всех кирпичиках обязательно стояли клейма артели, где они были изготовлены. Отвечали мастера за каждый камешек! Делая заказ, узнал, что знаменитая фраза «наготовить, как на Меланьину свадьбу» родилась у стен этого собора.

Мне заказывали макет храма Александра Невского, который разрушили в 1930-м. На его месте сейчас сквер перед зданием Ростовской администрации. А раньше кафедральный собор гордо возвышался на новой Базарной площади (пересечение Большой Садовой и Большого Столыпинского проспекта, ныне  Ворошиловский проспект). Это было самое высокое здание в городе с четырьмя величественными колокольнями. Не могу понять, как у кого-то рука поднялась на него? Как можно разрушить то, что строили 16 лет?

Очень люблю наш Обуховский Преображенский храм. Пожалуй, он единственный в нашей области не закрылся во время войны, там также шли службы. Во время обстрелов в толстые стены попадали снаряды, но не взрывались. Храм, кстати, не разрушили после революции только потому, что к нему вела очень плохая дорога. Повезло...

- Первый макет храма, который вы сделали, - это Успенская церковь в Кондопоге. Почему выбор пал именно на неё?

- Когда мне было лет 20, в одной из книг увидел икону Николы Можайского из Чердыня. На ней святой в правой руке держит уменьшенную копию храма. Вот тогда-то я и подумал, что мог бы создать макет церкви. В голове буквально стал разворачиваться чертёж, я представлял себе всё до малейших деталей. И это была деревянная Успенская церковь Кондопоги, которая стоит на скалистом мысе, выступающем в озеро Онего, высота её 42 метра (14-этажное здание). В былые времена она служила своеобразным маяком для кораблей и путников, заплутавших на водных просторах. Стала она маяком и для меня, первой работой, первым опытом.

Следующие макеты храмов я тоже делал из древесины, но если церковь была каменная, то я изготавливал миниатюрные кирпичики из разных пород деревьев: груши, вишни, лиственницы, дуба и бука. Всё зависит от того, какие храмовые стены. Ведь я краской не пользуюсь: только натуральный цвет более тёмного или светлого оттенка. Древесину приносят местные жители, которые знают о моём увле­чении. А ещё на моей нынешней работе на базу приходят станки в ящиках из ценных пород: бука, например. Я договорился с начальником и стал забирать их себе.

Под свои мастерские я занял веранду, комнату и два помещения во дворе. Много заготовок, дерева, где-то стоят уже собранные работы. Часто мне помогает дочка, особенно в поиске информации по тому или иному храму. Ведь иногда бывает, что заказчик просто привозит фотографию: «Сделаете такое?». Вот и приходится рыться часами в Сети, обращаться к музейным работникам.

Какие-то работы делал по чертежам, что находил в старинных книгах, но это единицы. Ведь 300 - 500 лет назад мас­тера держали весь план постройки в голове, не было у них ни линеек, ни циркулей. Они из досок выкладывали на земле православный крест - это основа всех церквей, а потом на него «наращивали» стены. Доски выпиливали заранее, потом, как конструктор, за день-два возводили храм.

Восхищает меня старинная технология обработки досок, благодаря которой деревянные церкви стоят веками. Например, храм Преображения в Кижах считаю верхом православной архитектуры.

Не зря же даже вражеские лётчики во время Второй мировой войны не смогли сбросить на него бомбы, поразившись величием храма. Двадцать два его купола крыты фигурными деревянными плашками, которые отлично выглядят и сейчас, 300 лет спустя после постройки. Эти плашки - лемех. Топором фигурно обтёсывали доску, а потом опускали в чан с горячей смолой. Сушили на солнце и повторяли эту процедуру несколько раз.

Божья искра

- Вы делаете не только храмы и церкви...

- Да, очень люблю, когда заказывают макеты казачьих куреней: азовские, вёшенские - они разные по архитектуре, но очень уютные. Некоторые делаю с рыбачьей сетью на подворье. Придумал провести внутрь куреня маленькую лампочку, и теперь из окон льётся мягкий свет, как от керосинки. Не так давно музей Танаис заказал мне макет древнего городища. Первый раз работал с камнем. Все домики, городские стены и площади собирал из малюсеньких камешков, которые кропотливо искала на улицах моя дочка. Несколько мечетей изготавливал, среди них Кул-Шариф. Она очень изящная, но душа моя отдана православным храмам. Обычно я работаю вечером. Закрываюсь в комнате и ставлю трансляцию службы или церковный хор. Мне надо настроиться на определённый лад. Для меня это не только заработок, это и часть моей души. Некоторые копии делаю год, прикипаю к ним. Потом очень тяжело отдавать заказчику, какое-то время очень переживаю...

- А что самое чудесное, необычное было в вашей работе?

- Знаете, как-то настоятель нашего Обуховского храма попросил меня отреставрировать раму большой иконы. В мастерской сделал для неё стол, разложил инструменты. Но мне было нужно уехать, а на обратном пути узнал, что у нас в Обуховке наводнение. Как я переживал за икону! Но когда добрался до мастерской, то оказалось, что вода не дошла до стола буквально на 1 сантиметр. Для меня это просто чудо!

- Есть ли у вас ученики, с которыми вы готовы поделиться своим мастерством?

- Я всегда готов учить, и секретов особенных нет. Но мне кажется, что, помимо усидчивости и мастерства, в человеке, который захочет продолжить моё дело, должна быть божья искра. Надеюсь, что мой ученик обязательно ко мне придёт.