Диалог с деревом. Панно с «живыми» казаками Геннадия Сухорукова

В России по пальцам можно пересчитать настоящих мастеров декоративно-прикладного искусства. Один из них, резчик по дереву Геннадий Сухоруков, создаёт из разных пород деревьев по­истине невероятные произведения. Кажется, что герои его панно вот-вот оживут и сойдут с деревянных «полотен».

Как дончанину это удаётся, разбирался rostov.aif.ru.

Верхом на осетре

Что в доме живёт мастер, можно заметить уже с улицы. Здание украшено замысловатой резьбой. Внутри — ощущение полного попадания в сказку, все стены увешаны работами Сухорукова. Весёлые, суровые, отважные казаки и прекрасные казачки.

Казалось бы, всем, кто живёт на Дону, очень близка тема казачества. Но не тут-то было! Одни мастера идут к ней не один год, в искусстве других это вообще не находит отклика. А вот для Геннадия Сухорукова, резчика по дереву из города Шахты, тема донского казачества — это родное. Все Сухоруковы родом из станицы Кундрюченской. Его предки давно здесь обосновались и, как принято у казаков, веками защищали родные прос­торы от врагов.

«Я люблю читать историческую литературу о нашем донском крае и особенно казачестве. Вот оттуда и возникают персонажи моих будущих работ», — говорит Геннадий Сухоруков.

Историй из жизни донских казаков он знает, действительно, много и с удовольствием их рассказывает. Например, во время интервью вспомнил предание, как рыли котлован рядом с рекой и туда пускали осетров, которых тогда на Дону очень много водилось. Была эта рыба прос­то огромной. Проводили даже своеобразные состязания. Считалось, что казак, который дольше всех продержится верхом на осетре, победит.

А началось деревянное творчество Сухорукова, когда ему было всего 20 лет. Всё про­изо­шло совершенно случайно. Однажды он увидел, как товарищ очень увлечённо работает с деревянной заготовкой, да так, что и самому захотелось что-то сделать. Вот так появились индийские и китайские маски. А уже потом — первые панно с казачьей тематикой.

Муки творчества

Многие творческие люди знают, что это такое — муки творчества. Бывает, что за какие-то две минуты всё сделаешь, а иногда ходишь, думаешь, а дело с места не движется. Тогда приходится делать «рыбу» — заготовку, которая до определённого времени полежит, а уж потом созреет до кондиции.

У Геннадия Сергеевича немало таких отложенных заготовок на потом, но он их не бросает и ­позже доводит до совершенства. Начинается творческий процесс, конечно же, с идеи. А потом делается набросок, эскиз. Оформленная идея переносится сначала на картон, а уж только потом на доску.

И уже на дереве происходит волшебство, секреты которого знает только мастер: и чем покрывать, и как добиться определённых оттенков, создать выпуклости на панно, ложках, тарелках, не говоря уже о входных резных дверях. Столько всего нужно знать!

Каждая работа, как ребёнок

В своей работе, рассказывает Геннадий Сергеевич, электрическими инструментами не пользуется, хотя это могло бы облегчить труд. Художник считает, что так он хуже чувствует материал, потому резьбу по дереву выполняет вручную. Сам изготавливает инструмент. Наверное, поэтому его персонажи словно живые. На панно можно рассмотреть не только фигуры героев, но и самые разные эмоции от печали до радости на их лицах.

Когда любуешься работами мастера, кажется, что вот-вот казак с деревянного панно оживёт и предложит тебе погутарить на разные темы, особливо о наступившей весне, любимом коне и о том, что скоро ему в поход собираться.

Каждое деревянное панно — это буквально ювелирная работа с отточенными деталями и неповторимым сюжетом на тему казачества. А потому назвать Геннадия Сергеевича прос­то резчиком по дереву язык не поворачивается, он — мастер, творец, художник. И ведёт свой, только ему понятный диалог с деревом. Ведь у каждой породы дерева своя история, и к каждой деревяшечке нужен особый подход. Дуб, по словам Сухорукова, сложный, серьёзный, липа — мягкая и добрая, а вот сосна режется не всегда легко, но не так и плоха для работы.

«Когда я преподавал в Шахтинском филиале Южно-Российского института, то в группе были, в основном, девушки и два-три парня. Как-то одна из барышень мне сказала, что своё изделие решила делать из берёзы. А ведь это очень твёрдое дерево, явно не для девичьих рук. Тем не менее, знаете, дончанка сдержала своё слово, сделала из этой породы дерева своё произведение. Так что многое зависит от наших желаний и упорства», — говорит шахтинский мастер.

Он размышляет: сын дело его жизни продолжить не захотел, но зато сколько учеников, успехам которых можно порадоваться!

У Сухорукова тоже был свой учитель, о котором он до сих пор вспоминает с любовью и большим уважением. Это бывший главный художник Шахтинского керамического завода Анатолий Кравцов. Много лет они дружили, немало интересных творческих идей вместе реализовали.

Кстати, на этом заводе в 1980 году сделали одного из лучших олимпийских мишек в нашей стране.

Сейчас проще найти материал для будущей работы, а раньше приходилось носиться по складам, выискивать необходимое. По словам Сухорукова, на одну работу уходит недели две, потому что при создании таких деревянных произведений важно соблюдать все требования технологии, иначе будущее панно можно испортить.

«Одинаковых работ у меня нет. И не только потому, что стараюсь делать по-разному. Допустим, чуть передержал на солнце начатую работу, покрытую специальным составом, смотрю, а листья не такого цвета, как было задумано. В процессе работы приходиться немало экспериментировать, зато потом результат радует», — улыбаясь, говорит мастер.

Цвета природы Сухоруков подсматривает у неё самой: любит побродить по степи, лесочку, погладить рукой траву, задержаться перед красивым цветком, не­обыч­но изогнутой веточкой. А потом в его работах появляются новые цветовые оттенки — всё это благодаря матушке-природе.

Признается, каждая работа для него — это как маленький ребёнок, самые трудные из них наиболее ценны и любимы.

«Я хочу в своих работах оставить память о донском казачестве. Чтобы все помнили о том, где родились и живём», — говорит Геннадий Сергеевич, и его голос немного дрожит от волнения.

Электрическими инструментами мастер не пользуется, хотя это проще. Так он хуже чувствует материал, поэтому режет по дереву вручную.