"С Бондарчуком мы разгружали вагоны"

В те годы в Ростове играли великие актёры

В песне Владимира Высоцкого есть строчка: "Мы живы все - спасибо Дупаку". А у самого Дупака по сей день хранятся письма Высоцкого и фотографии Марины Влади, но это лишь малая часть его "культурного наследия".

Николай Дупак снимался в кино с Орнеллой Мути и Нонной Мордюковой, много лет был директором Театра на Таганке, уговорил Любимова взять Высоцкого в труппу. Но главное - Николай ДУПАК до войны учился в театральном училище в Ростове, снимал комнату вместе с другим голодным студентом - Сергеем Бондарчуком, а позже участвовал в боях за Ростов.

Вкус нормального бытия

Сегодня Николаю Дупаку под девяносто. На встречу с корреспондентом "АиФ на Дону" он приехал сам - за рулём чёрной "Волги", а затем без лифта поднялся на третий этаж одного из культурных центров в Москве, где была назначена встреча. Беседе мешал разве что насморк Николая Лукьяновича. Не выпуская платка из рук, артист не раз повторял: "Сидел бы себе дома, но не смог отказать, раз речь пойдёт о Ростове". В Москве он живёт с 1944 года.

- Николай Лукьянович, говорят, что перед войной в Ростове были голодные времена...

- Вполне возможно, что так, но не скажу, чтобы студенты театрального училища голодали. Нам платили стипендию. Ещё по пять рублей мы получали за каждый выход в спектакле. Ну и, конечно, у каждого из нас были подработки. Например, я с Серёжкой Бондарчуком грузил вагоны на обувной фабрике "Большевик"... За один вагон платили 36 рублей. Этот гонорар мы и делили между собой. А ещё ваш покорный слуга устраивал концерты в Фонд помощи студентам театральных училищ. И в этих ночных концертах принимали участие артисты Театра музкомедии, Театра рабочей молодёжи, драматиче.ские артисты... То есть студентов в Ростове всячески старались опекать. Никакой конкуренции или злобы я не помню. На дворе были тридцатые годы. И довольно приличные суммы мы собирали, а затем выдавали нуждающимся на покупку обуви, рубашек и прочего.

- Раз была необходимость в благотворительных концертах, получается, что и времена на вашу юность выпали не самые радужные?

- И в то же время я вспоминаю наш театральный буфет в театре Горького - какие были блюда! Так что до войны я успел почувствовать вкус нормальной жизни. Серёжа курил, а я нет. Но после обеда у нас была привычка: мы, молодые дураки, выходили на остановку перед театром и собирали "бычки" от сигарет. Дома Серёжа вытряхивал табак, а потом раскуривал его в самокрутке.

- Как же так: молодость была сытая, а на сигареты денег не хватало?

- Мы с Бондарчуком не голодали...

- Тогда зачем бычки?

- А почему нет? Мы были неизбалованными, поэтому Серёжа получал удовольствие, если скрутит самокрутку. Ещё нас часто подкармливал его отец - председатель колхоза.

"Так мы подружились"

- Великого кинорежиссёра Сергея Бондарчука вы называете с завидной фамильярностью - Серёжкой. А помните, как познакомились с ним?

- Это было на вступительных экзаменах в училище. Народу была тьма: в Ростов съехались не только молодёжь, но и весьма взрослые артисты, которые давно уже сделали свои первые шаги на сцене, но хотели получить профессиональное образование. Длиннющая очередь. В аудитории кресла расположены амфитеатром, сидит солидная комиссия. Вдруг подходит мой черёд, и я, дурачок, прежде чем туда войти, громко сказал в коридоре: "О великое искусство, прими мои первые шаги". И трижды перекрестился. Наверное, публика смеялась над моим поступком, но я этого не заметил, поскольку вошёл в аудиторию.

Перед комиссией читал стихи Маяковского, чеховский рассказ и ещё одно стихотворение собственного сочинения. Мне сказали: "Спасибо, достаточно". И в дверях я услышал: "Следующий - Бондарчук". А до этого я с ним не пересекался. И вот спустя несколько дней, когда выяснилось, что мы поступили, нам объявили, что училище будет снимать для своих студентов комнаты, только нужно разбиться на группы - кто с кем будет жить. Меня подозвал какой-то парень: "О великое искусство, иди сюда". Подошёл ближе. Он протянул руку, сказал: "Меня зовут Сергей, давай вместе жить в комнате". Так мы и подружились. Я был совсем ещё пацан, а Серёжка вызывал у меня доверие: он был на год старше, но уже успел поработать артистом ейского театра.

- Вы играли вместе на сцене?

- Да, но в учебных спектаклях. Он очень легкомысленный был. Например, на экзамене играл Нила из "Мещан", а потом ему вдруг надоело и он стал над нами посмеиваться. В итоге ему влепили "трояк", а я получил "пятёрку".

- Говорят, девушки в него влюблялись без оглядки...

- Наверное, и влюблялись. Но я помню, что он крутил роман с Женей Белоусовой, тоже студенткой. Какая она красавица была! Иной раз не приходил домой ночевать, а вскоре роман начался и у меня - я влюбился в Аллу Вановскую, дочку актёра Юрия Вановского. Семья жила в Доме актёра на Горького, в просторной трёхкомнатной квартире, и к 1940 году мы поженились, я переселился к ним.

- Вы родились под Донецком, а как вообще попали в Ростов?

- Это целая история. Дело в том, что при нэпе наша семья жила очень хорошо. Государство сказало: зарабатывайте на подсобных хозяйствах. Мой отец понял это всерьёз и развёл бурную деятельность. А в 1930 году нэп отменили и нас раскулачили, отправив в ссылку на север. Поезд ехал восемнадцать суток. Но и на севере отец не растерялся: детей через дальних знакомых выслал назад в деревню, а к 1934 году вернулся в Таганрог. Снял половину дома и перевёз нас туда. Так что в школу я ходил в Таганроге. Потом были драм.кружок, выступления перед стахановцами, и однажды в Таганроге меня заметил главный режиссёр местного театра Бережной. Он сказал: "Слушай, парень, я сейчас ставлю "Тартюфа", и нужно, чтобы сын Оргона был твоего возраста. Как ты на это смотришь?" Конечно, я согласился. Меня зачислили в театр. Я учился в школе, а вечерами играл в спектаклях. Это был 1938 год.

- В ту пору в Ростове открыли грандиозное здание на Театральной площади, и театр возглавил выдающийся режиссёр Юрий Завадский. Благодаря ему открылось и училище при театре. Видимо, у вас была мечта поступить туда?

- Нет, никакой мечты не было. Завадский сам пригласил меня на курс.

- Шутите?

- Нисколько. Однажды он приехал в командировку в Таганрог. Несколько дней подряд приходил на спектакли, устраивал для артистов мастер-классы, а потом сказал мне: "Вот вы молодой артист, а не хотели бы продолжить учёбу? Я организовал театральное училище в Ростове". Что тут скажешь? Я и мечтать об этом не мог и с радостью согласился. Он назвал дату, когда будет конкурс. И в указанный день я поехал в Ростов. А дальше - вы уже знаете, как развивались события.

"За квартал было видно, что это артист"

- Говорят, что Вера Марецкая со студентами вела себя очень раскованно. Могла щёлкать семечки и травить анекдоты...

- Этого я не помню. Она мало занималась с нами. Я ведь недоучка - всего лишь два года проучился в театральном училище и ушёл на войну. Но что касается Мордвинова, Завадского, Плятта, Марецкой, то, разумеется, мы смотрели на них как на небожителей. Помню, как по улице шёл Мордвинов: за квартал было видно, что идёт великий артист. Все оборачивались, иногда сигналили машины. А Марецкая после спектакля буквально утопала в цветах... Их очень любили в Ростове, но мы понимали, что рано или поздно они вернутся в Москву.

Но благодаря этому театру в Ростов в ту пору тянулись очень интересные люди. Например, меня однажды в коридоре театра встретили два человека с фотокамерой и предложили позировать перед объективом. Оказалось, что это помощники кинорежиссёра Довженко. Они специально приехали в Ростов - проводить отбор артистов для съёмок фильма "Тарас Бульба". Позировать нужно было в таком месте, где никто бы не мешал, поэтому меня затащили в стеклянную галерею, а там сказали: "Представьте, что по площади идёт симпатичная девушка. Каким будет ваше выражение лица? Вы должны подойти к окну и проводить её взглядом". На дворе был март 1941 года. В Ростове тепло, прекрасная погода. Зарядили фотоаппарат, я подхожу к окну и в самом деле вижу девушку, которая идёт по площади. Даже играть ничего не пришлось: я наблюдал за ней, а спустя какое-то время из Киева пришло приглашение. Меня утвердили на роль Андрея в "Тарасе Бульбе". Съёмки начинались в июне.

- Надо полагать, продлились они недолго, ведь 22-го числа началась война...

- Да, но я к этому времени успел поучиться верховой езде в Новочеркасском кавалерий.ском училище, поскольку Андрей должен был отлично скакать на лошади. Война застала меня в Киеве - на киностудии Довженко. Оттуда я и ушёл добровольцем на фронт.

- А как же Алла Вановская?

- С женой мы долго не виделись. Я воевал, участвовал в боях за Ростов, потом служил под Москвой, воевал на Брянском и Валуевском фронтах и, как полагается, перечислял ей половину зарплаты. Мы переписывались. Но вдруг я получил ранение и попал в Чапаевск, в госпиталь. И жена там оказалась в эвакуации. Ну и вдруг я узнаю, что она давно уже крутит роман с другим и что у них очень серьёзные отношения, поэтому попросил отправить меня в другой госпиталь. И меня отправили в Актюбинск, где я встретился со старшим братом.

- А театральное образование вы всё-таки получили?

- После войны окончил оперно-драматическую студию в Москве, но, вы знаете, Володя Высоцкий однажды спросил у меня: "А кого ты считаешь своим педагогом?" И я назвал тех, кто преподавал у нас в Ростове.

Виктор БОРЗЕНКО, специально для "АиФ на Дону". Фото автора

Смотрите также: