Это было больше пяти лет назад. Дату своего знакомства они оба помнят: 8 мая 2008 года. Её положили в больницу на плановое лечение. Разложив вещи в прикроватной тумбочке, она с досадой подумала: забыла взять из дому хоть какую-нибудь книгу.
Посмотрев в открытую дверь палаты, увидела идущего по коридору паренька, окликнула: мол, нет ли чего почитать. И через пару минут он принёс ей целую охапку - популярный в те годы роман Паоло Коэльо «Алхимик», детективы, журналы, газеты.
- Я тогда ещё подумала: «Надо же! Наверное, всё, что у соседей по палате было, сгрёб да притащил», - смеётся она.
Она выбрала «Алхимика», ещё какие-то журналы, поблагодарила. И больше о том пареньке не думала.
Хотя стоял май, в степном Сальске уже было жарко. И пациенты, чтобы не сидеть в духоте, выбрались в больничный двор, сели на лавочки. Болтали. Наташа стояла у окна и слушала доносившиеся обрывки разговоров. Ей было 33 года, 17 из которых она жила со страшным диагнозом - рассеянный склероз. Каждый день он отнимал кусочек её жизни. Наташа уже фактически не могла ходить. Опираясь на спинку стула, она с усилием толкала его вперёд и перетаскивала непослушные ноги. Чтобы добраться до тех скамеек, ей понадобилось бы минут 40, хотя палата была на первом этаже. В этот момент в палату заглянул тот парень: «На улицу хочешь? А почему не идёшь?» Она опустила голову. Он увидел её руки, тяжело навалившиеся на стул. Всё понял. Подошёл и, взяв её на руки, вынес во двор.
Пациенты открыли рты от изумления. Он, тоже лежавший в этой больнице, выносил её во двор и на другой день, и на третий. Потом принёс букетик полевых мелких тюльпанов, потом - огромную охапку пахучей сирени. Ещё через неделю его выписали. Она не верила в продолжение. Он был на 9 лет её моложе. Она уже с трудом поднималась с постели, а он, молодой, сильный, поправится после травмы в ДТП - и прощай. Зачем ему инвалид в коляске?
Потому, когда он, уезжая, попросил её номер телефона, она отрицательно покачала головой.
Внезапный звонок
Когда говорят, что рыцари перевелись, не верьте. Ведь есть же Миша Петухов.
Его обожал весь больничный персонал. Потому что не жалел себя и жалел других. Носил медсёстрам ящики с физраствором и огромные кастрюли с супом в больничную столовку. Помогал положить на носилки тяжёлого больного или тащил его на себе до кабинета врача, физиотерапии и т.д. Он и сейчас остался таким же. Не может пройти мимо человека, лежащего на тротуаре.
- Если ребёнок на детской площадке упал, он его поднимет, спросит адрес, обязательно поведёт домой, - рассказывает Наташа.
Впрочем, её он не пожалел, а полюбил. В конце мая её отпустили домой. В один из дней в родительской комнате (Наташа жила с родителями в «двушке» обычной сальской хрущёвки) раздался звонок. Отец вошёл в её комнату с трубкой радиотелефона: «Наташа, это тебя». Она удивилась.
- Просто мне уже давно никто не звонил, - тихо рассказывает она.
Нет, не то чтобы друзей или подруг не было. Но у всех, кроме неё, уже давно были семьи, дети. Точек соприкосновения с больной Наташей у них было всё меньше. Она недоверчиво поднесла трубку к уху и... услышала его голос. Оказалось, он разыскал по «справке» её номер. А в ближайшие же выходные приехал к ней. Они вместе ходили на футбол, даже... на карусели. Как маленькие, полные восторга, катались на паровозиках.
- Было это так: он брал такси, например до стадиона, а оттуда нёс меня на руках до наших мест, - вспоминает она.
«Выходи за меня»
Вопрос о том, что он в ней нашёл, ему потом не однажды будут задавать родители. А он будет твердить своё: что с первого взгляда полюбил её глаза, что оценил доброту, искренность, деликатность, а ещё потрясающее её жизнелюбие. Она почти не могла передвигаться на костылях, теряла равновесие, но всё равно улыбалась.
- Знаете, сейчас очень мало людей умеют радоваться жизни - закатам, рассветам, улыбке чужого ребёнка на улице. А моя Наташка всё это умеет, - говорит он.
Я сижу у них дома, точнее, в той самой комнате тесной «двушки», где они живут до сих пор (во второй комнате - Наташины родители), и наслаждаюсь трогательными деталями их любви. Тем, что теснота не убила в их крошечной комнате уюта. Что его номер забит в её мобильнике не на букву «М» (Михаил, Миша), а на «Л» (Любимый муж). Тем, что его знания о её болезни едва ли не обширнее, чем у каких-нибудь столичных медицинских светил.
Они встречались года полтора, после чего зимой, в лютый мороз, он сделал ей предложение прямо в ювелирном салоне. Просто хотел доставить ей особую радость. Стал посреди салона на одно колено и, протянув простенькое узенькое колечко, тихо произнёс: «Выходи за меня».
Бездушная власть
Наташа до последнего старалась хотя бы как-то передвигаться без инвалидной коляски. Но когда спустя год забеременела, сделать это пришлось. И ноги стали уж совсем непослушными. Да и жалко было Мишу, которому приходилось то и дело таскать её на себе. Врачи настоятельно советовали сделать аборт, но оба они мечтали о ребёнке. Мечте суждено было сбыться. В их жизни два с половиной года назад появился Ванечка, совершенно здоровый и весёлый малыш.
Теперь у Наташи единственная мечта: «Хоть немножко здоровья. Я не прошу его столько, чтобы ходить, как нормальные люди. Но чтобы хоть чуть-чуть я могла двигаться». Пусть с палочкой, на костылях, но по улице... Тогда бы сбылось её самое заветное: САМОЙ отвести сына в садик.
Но оба не раскисают. У них нет машины. Зато вот-вот появится велорикша - трёхколёсный большой велосипед с диванчиком сзади, на который наконец-то скопили деньги.
Ещё мечта - квартира. Не дворец на Рублёвке. Пусть такая же крошечная однушка, но на первом этаже, а не на пятом, где они живут сейчас. Чтобы Наташа могла сама кое-как выходить во двор. Мечта эта, впрочем, ещё более недостижима, чем избавление от её болезни. Они рассказывают, что обращались во все инстанции. Но никому там не нужны и не подпадают ни под одну госпрограмму. Да, они инвалиды, но не малоимущие, ведь Миша пашет на трёх работах - электриком в ЖЭКе, слесарем, дворником. Получается заработать меньше 20 тыс. руб., но малообеспеченной семья уже не считается. Мечтали взять льготную ипотеку по городской программе поддержки молодых семей. Но и тут не получилось: чиновники ответили, что Наташа уже слишком старая, ей 38 лет. Ещё ей, колясочнице, положены 15 кв. метров дополнительной площади. Но всюду отказы.
Он почти каждый день берёт её на руки. И так, на руках, спускается с ней с пятого этажа на первый.
Там достаёт из чуланчика инвалидную коляску. Раскладывает. Бережно сажает её. Катает по городу. Часто они гуляют втроём: она держит на коленях сына.
