«Может, борща вам предложить?» Как Ростовская область встретила беженцев

Вечером 18 февраля в непризнанных республиках ДНР и ЛНР была объявлена эвакуация жителей из-за угрозы нападения Украины. 19 февраля несколько тысяч беженцев, большая часть из которых женщины с маленькими детьми, оказалась возле пунктов временного размещения в Ростовской области. Из-за наплыва прибывающих из-за границы людей губернатор донского края Василий Голубев объявил ЧС. Корреспондент «АиФ-Ростов» побывала в одном из пунктов распределения беженцев.

«Таких туристов мы не ждали»

В Красном Десанте спрашивать о том, где находятся беженцы, не имело смысла – в хуторе одна центральная улица и уже с утра она визуально была разделена на две части. В одной – вереница автобусов из ДНР и толпы людей, в другой – обычная местечковая жизнь и разговоры.

А разговоры среди местных ходят разные: от «таких туристов мы не ждали» до «давайте вынесем людям борща». Впрочем, борщ не выносили – хотя один мужчина, как позже выяснилось, военный в отставке, ходил вдоль дороги с чайником кипятка и предлагал свой двор в качестве туалета.

Лагерь в «Красном десанте» заселили быстро, первыми пускали матерей с грудничками и стариков. Счастье быть первыми досталось не всем, потому что с утра в Неклиновский район для дальнейшего распределения приехали 40 автобусов. К полудню осталось тридцать. И вот эти тридцать – дети-сироты, бабушки, мамы, инвалиды – стучали в ворота и требовали их пустить туда, где всё уже было занято. Некоторые пошли по дворам – спрашивали, сдаются ли комнаты.

«Скажите, что нам делать?»

Красный Десант – курортный хутор, комнаты обычно сдаются, это написано на воротах. Но в летних домиках, где нет обогрева и удобства на улице, зимой с грудничками жить невозможно.

– Мы не бомжи какие-то,  мы благополучные образованные люди, — наперебой рассказывали две женщины, Аня и Наташа. — Привезли с собой деньги и всё золото, что было в доме - мы можем заплатить! Поместите нас куда-нибудь, дайте нам угол, стариков и детей заберите в тепло! Хоть что-то сделайте!

Аня и Наташа из Ясиноватого. Аня работала на железной дороге, муж военнослужащий. Сын работает в МЧС. Они остались на родине, а Аня с онкобольной мамой и дочерью выгребли до копейки всё, что было в доме и сели в автобус в одном из пунктов сбора. Поехали в неизвестность. И это не фигура речи – они действительно не знали, куда едут. По телевизору объявили режим полной эвакуации. А дальше сказали – там вам помогут и всё объяснят. Это было вчера. И пока никто ничего не объяснил – Ане от всего, что она видит вокруг, страшно. И я ее понимаю: еще два дня  назад жизнь была обычной, а сейчас - неизвестность.

У Наташи четверо детей. Старший сын остался в ДНР, трое уехали с мамой - они маются вокруг автобуса.

– Люди впопыхах хватали ерунду – я взяла печенье и бананы. Сейчас всё это пригодилось, — говорит она.  

– Вас не кормят?

– Пока нет, мы ждём. Хотим понять, что дальше: нужны мы тут кому-нибудь? Скажите, что нам делать?

«Мы тут только из-за детей»

Когда происходит такое массовое перемещение людей, возникают проблемы с организацией. И люди подходили к журналистам и задавали всё те же вопросы: кто может помочь? как получить гражданство? как? как? как?

– Успокойте нас, назначьте главных! Хоть что-то скажите, как нам быть? – ходило волнами по толпе.

Но ответов на тот момент не было. Люди льнули к воротам лагеря – там за воротами по аллеям гуляли «везунчики» – те, кто уже имел койко-место и тарелку супа на обед. Время от времени ворота открывались и из них выскальзывала уставшая женщина с тетрадкой: звала водителей автобусов - они невольно оказались главными. Просила огласить количество прибывших и предлагала выбрать место, в которые надо было везти беженцев: Ростов, Аксай, Усть-Донецк, Батайск.

– Что такое Аксай? Где это? –  шумела толпа.

– Это очень неплохой городок рядом с Ростовом, не отказывайтесь, — подала я голос.

– Что значит неплохой? – взвилась девушка с малышом на руках.  – Мы там в палатках будем или как?

На этот вопрос ни у меня, ни у женщины с тетрадкой ответа не было.

– У меня дома... У меня дома – дом! – расплакалась она. – Большой красивый дом! Мы после свадьбы сделали ремонт! Я сама всё вначале нарисовала - весь проект, а потом муж мне всё сделал! И кроватку даже дочке сам сделал! Дочка спокойно спит только в той кроватке! Там собака осталась у нас! Там моя мама, ей 60 лет! Я не хочу никакой Аксай! Я хочу домой!

Разговоры становились всё плотнее и плотнее. Осела без чувств старушка: закатывались в истерике дети. Я вышла из толпы и увидела, что чуть дальше, под деревом, стоят несколько женщин. Совершенно спокойные. Одна даже улыбалась.

– Вы местные? - спросила я.

– Нет, тоже из Донецка.

– А почему вы не у ворот. И очень спокойные...

– От того, то мы будем кричать что-то изменится? Всё равно все уедем. Зачем пугать своими криками детей? – ответила улыбчивая брюнетка.

– Мы тут только из-за детей.

– А как вы их успокаиваете?

– Играем с ними в города и учим стихи из школьной программы. Дочка учебники взяла – надеемся, что всё-таки будем учиться.

В Красном Десанте всё наладилось к обеду. Людей распределили по автобусам, и они двинулись в разные концы Ростовской области.