После того как в Ростове обрушилась часть жилой многоэтажки на ул. Нариманова, жильцов сначала отвезли в ПВР. А после уже каждый устраивался, как мог: одни ушли к родственникам, другим власти предоставили временное жильё. И теперь 121 человек, оставшийся без крыши над головой, надеются на квартиры от государства.
Но есть те, кому не на что надеяться и некуда пойти. История Виктории именно такая.
«Мама, дом рушится!»
Вика приехала в Ростов от безысходности. Она рано осталась без родителей, окончила в Семикаракорске техникум, потом получила вторую специальность — выучилась в Белой Калитве на курсах поваров. Но в районе работы не было.
Когда родился сын, чтобы успевать присматривать за ребёнком, пошла в дворники. Получала за полдня уборки 8000 рублей в месяц. Жила в старом доме с печным отоплением. Экономила, перебивалась, но бреши выскакивали и выскакивали — за долги отключили свет, а на уголь денег не было.
И она ринулась в Ростов, в благотворительный фонд — просить совета и помощи, искать работу, делать что угодно, чтобы вылезть из долговой ямы и начать жить, как нормальные люди. Помощь взяла, работу сразу не нашла, но когда уезжала, на вокзале увидела объявление о том, что требуется сотрудница в «Рабочий дом».
«Рабочий дом» — это хостел для мужчин, которые оказались в трудной жизненной ситуации и без жилья. Отсидевших, бездомных и алкоголиков в завязке. Этим людям предоставляют койко-место, еду и низкооплачиваемую работу. Если человек начинает пить или буянить, в жилье ему отказывают. Ну, или сам он, если устал от жизни по строгим правилам, может уйти.
То есть работа для небрезгливых и стрессоустойчивых. И для тех, кто не надеялся больше на чудеса. Для Вики.
В первое время у неё на попечении были 16 человек. За стирку и уборку женщине платили 500 рублей в день плюс отдельная комната, где она могла жить со своим ребёнком. Из плюсов: в доме было тепло и неголодно. Вика готова была принимать спартанские условия ночлежки ещё и ещё, но подопечные после зимы разбежались. Поскольку обслуживать стало практически некого, зарплата её снизилась до 250 рублей. Надо было искать другую работу.
И однажды ей повезло — Вику взяли продавцом на рынок. А потом повезло второй раз — знакомая предложила жильё, вот это самое, в общежитии на Нариманова. Отдельная комната, общие кухня, душ и туалет. Всё это стоило 6000 рублей в месяц плюс электричество по счётчику. Она поняла — потянет.
В сентябре прошлого года они въехали. Викин мальчик пошёл в первый класс, она ездила на автобусе на работу. Жизнь более-менее наладилась.
А в субботу, 27 января, когда она ехала с работы, ей позвонил сын. По выходным он оставался дома один, и каждый час они созванивались: чем занят, всё ли нормально — за хорошее поведение мама вечером должна была повести его за вознаграждением в «Фикс Прайс».
День был в смысле заработка удачный, Вика решила не ждать автобус, доехать домой на такси. И вот в пути раздался звонок: «Мама, срочно покупай свечки! Соседний дом рушится!» Это странное сообщение расшифровалось потом: соседка сказала сыну, что в соседнем доме что-то посыпалось и у них могут отключить свет. Но о выселении в ту минуту речи ещё не шло.
Их проблемы никому не нужны
Когда Вика подъехала к дому, там уже стояли шесть пожарных машин, полиция и скорая. Женщина понеслась на свой второй этаж. В голове стучало: «Только бы не мой!»
Но сын был жив, надевал под руководством сотрудника МЧС первое попавшееся под руку — резиновые сапоги. Вике тоже дали пять минут на сборы одежды и документов. Остальное нужно было оставить.
Потом их повезли в ПВР. Около полуночи позвонила работодатель и забрала Вику с ребёнком на ночь к себе домой. Затем на неделю устроила их на квартиру. За это время женщина должна найти жильё, но рядом со школой, потому что сын любит свой класс и к нему хорошо относится учительница, для Вики, которую жизнь не баловала, это ценно. Да и ей самой совсем не хочется бросать долгожданную нормальную работу.
И она ищет. Но упирается в цены аренды, которые для матери, которая везёт всё сама, неподъёмны. Вике кажется, что рухнул не только дом, но и вся её жизнь, которая только-только вырулила на нормальные рельсы. Поэтому, когда я стала задавать уточняющие вопросы о жизни в общежитии, Вика сорвалась: мол, на их горе мы, журналисты, делаем себе репутацию. А на самом деле её проблемы никому не нужны. Жильцам поможет государство, а таким, как она, в общаге их было около 20 человек, кто поможет?
Если речь не о жилье, то семьям вроде Викиной помогает, к примеру, благотворительный фонд «Доброе дело». Так уж случилось, что территориально фонд находится рядом с обрушившимся домом и трое жильцов с Нариманова были уже подопечными.
Когда всё случилось, и сотрудники «Доброго дела», и их благотворители, да и просто отзывчивые люди собрались, чтобы помогать. Ростовчане, не сотрудники фонда, сами сделали чат: одни отдавали вещи, другие готовы были их отвезти, третьи взялись за закупки и лекарства. За два дня потребности в вещах закрыли. Остались просьбы о деньгах, спортивной форме для детей и вопросы мебели. Всё это тоже решается благодаря соцсетям чуть ли не за минуты.
«История с домом показала, насколько сильно изменились ростовчане за последние годы. Пандемия, приток в регион беженцев, СВО мобилизовали нас — люди быстрее и чаще откликаются на чужую беду. И помощь ближнему вошла у них в привычку, — говорит директор фонда „Доброе дело“ Татьяна Аладашвили. — Поэтому количество добровольцев в чате растёт. И мы надеемся, что всем миром решим даже самые сложные проблемы. Главное, что все живы...»
Власти объяснили маленькие компенсации за жилье на Нариманова в Ростове 
В Ростове жильцы рухнувшей пятиэтажки недовольны помощью властей