Крест Ивана Колодкина. Донской казак, которого знает каждый

Иван Иванович Колодкин – историк-краевед из хутора Богураева и казак, которого знает каждый, кто хоть раз побывал на донских шермициях. Высокий, фактурный. С ним любили сфотографироваться и погутарить «за жизнь».

В нынешнем году Иван Иванович на шермиции не приехал. Поэтому мы сами отправились в гости к легендарному казаку.

О сиюминутном и вечном

Хутор Богураев – живописное селение недалеко от Белой Калитвы. По дороге – холмы да пригорки, пасутся бараны и гоняет на великах ребятня. Дом Колодкина знают все – он несколько выше других и выстроен по-казачьи. Во дворе много зелени и живности. Вначале нас встречает невысокая симпатичная женщина – жена Колодкина, Наталья Николаевна. А потом уже появляется сам хозяин.

Ивану Ивановичу 28 июля исполняется 75 лет. Говорит, хорохориться можно сколько угодно, но возраст берёт своё – вот и поездку в мае в Волгоградскую область он перенёс сложно. А ездили на открытие поклонного креста казакам-старообрядцам Донской армии, вставшим на защиту веры Христовой и Всевеликого войска Донского в 1918–1920 гг.

Инициатором установки креста стал именно Колодкин. Он обратился к местным главам казачества с просьбой о помощи в установлении места гибели своего предка, о котором он отыскал запись в архиве: «Хорунжий Колодкинъ Иванъ Фелиппьевичъ и прапорщикъ Багровъ были взяты въ пленъ и зверски казнены подъ хутором Сухов-2». Местные краеведы данные подтвердили и нашли место. Для Ивана Ивановича это было большое событие и эмоциональное потрясение, потому что этот крест – восстановление истории своей семьи он несёт всю жизнь.

Рассказывать о поездке казаку помогает Наталья Николаевна. Она вынесла под тенистое дерево, где мы сидим, травяной чай. Я удивлялась, что Иван Иванович вышел к нам при полном параде. Но как выяснилось, так он встречает гостей последние десятилетия. А до этого носил обычные вещи и поменял немало специальностей – вначале рабочих, потом 15 лет был хуторским учителем истории, а после Колодкина пригласили в Старочеркасский музей донского казачества. Вот там он был на своём месте.

– У меня дед – белый офицер, атаманец, – рассказывает Иван Иванович. – Фамилия у нас давняя казачья, все служили в гвардии при царе. А ещё раньше предок мой, дворянин Плещеев-Колодкин, был послом в Иране...

Иван Иванович уходит в исторический экскурс. Наталья Николаевна же аккуратно расставляет чашки – пока казак говорит, надо держать уважение, не шуметь. Из этого же уважения я прошу у Ивана Ивановича разрешения поговорить с его женой. Он соглашается.

– У вас в семье, наверное, казачий уклад?

– Сейчас уже нет, – задумывается Наталья Николаевна. – Только я признаю, что Иван Иванович главный. А так... Раньше у казаков жёны не работали – вели хозяйство и воспитывали детей. Я учитель русского языка и литературы в школе. Пока я там, Иван Иванович дома занимается своими делами. Как приду, надо ему помогать... После свадьбы я хотела, чтобы у нас было, как у всех – после работы старалась убрать и приготовить, а он говорит: «Бросай к чёртовой матери! Это сиюминутное! Мне нужно, чтобы ты мне помогла писать, оформлять, разбирать документы...»

– Но при мне она кончила два высших учебных заведения! – добавляет Иван Иванович. – Педагогический институт у неё, и китайский язык выучила.

– Почему китайский, а не английский?

– Мне было интересно. К тому времени стало понятно, что детей у нас по медицинским показаниям не будет, а что так сидеть? Это были 90-е годы, английский учили все, а мне хотелось чего-то нового. Потом я два года преподавала китайский. В Славянске был тогда международный институт управления бизнеса и права, но дальше перспектив не было – страна-то разорена. Пришлось вернуться и снова помогать Ивану Ивановичу.

Они сошлись. Волна и камень

История знакомства казака Колодкина с женой напоминает старое советское кино. Вот, хорошенькая выпускница техникума Наташа приезжает по распределению из Крыма в донскую глубинку. Работает горным мастером на Богураевском каменно-щебёночном заводе. Всё ей здесь чужое, и всеми правдами и неправдами она пытается вернуться домой. Даже уезжает в отпуск с полными чемоданами, думая, что навсегда. На остановке её встречает высокий видный бородач Иван. Предлагает помочь с сумками. И поскольку автобуса долго нет, они решают идти пешком. По пути бородач приглашает девушку в дом, она отказывается, и тогда он клянётся, что ни один волос не упадёт с её головы.

Девушка соглашается пройти, и перед ней открывается удивительная картина: на полу разложены старинные книги, фотографии и рукописи. Иван рассказывает, что он потомок белого офицера. Сегодня копать историю семьи опасно, но он будет, потому что предать свои корни нельзя...

– Я осталась от той встречи под сильным впечатлением, но уехала с мыслью, что никогда больше не вернусь. Однако с завода меня не отпустили. И мы снова встретились в автобусе. Я была вся в слезах, – вспоминает Наталья Николаевна. – Мы поговорили, а через несколько дней он постучал в окно. Потом начал меня каждый вечер ждать у калитки.

Год они встречались. И Иван постоянно тестировал Наталью: то спросит, как звали сына Одиссея, то что-то «забудет» из истории Великой Отечественной войны. Но все тесты Наталья проходила на пятёрку. Через год они поженились.

– Мы с ним разные: я – во, – Наталья Николаевна показывает невысокий свой рост. – Он – во! Внешность разная и взгляды на мир разные. Чуть что, у нас вспышки. Как-то поругались в грозу, когда дождь закончился и мы остыли, пошли на прогулку. Идём по хутору, и вдруг Иван Иванович говорит: «Смотри-смотри, это же куски горшков! А там ещё и ещё – они накрыты камешками. Так это же кладбище!» Он собрал всё это и поехал в Ростов к историкам. Там молодые ребята даже не поверили, что такие находки могут быть у нас в области. И привёз их кто? Мужик с бородой, немодный. Иван Иванович приехал домой не в настроении: «Ладно, поеду в Киев, в институт археологии». Там к нему отнеслись с уважением, определили возраст вещей и написали целую бумагу, мол, находки IX века до нашей эры. Вот тогда он приехал домой совсем другим.

– У вас же таких находок было очень много. Где они хранятся?

– В музеях Новочеркасска, Старочеркасска, что-то здесь. В 1969 году Иван Иванович начал собирать книги. У него самое большое собрание на Дону старообрядческих рукописей и рукописных книг. Часть он отдал в центральный государственный архив древних актов. У нас много благодарностей, писем от крупных историков...

– А самые запоминающиеся находки какие?

– Впечатляющие были. После свадьбы он поехал в Тюменскую область к двоюродному брату. Там они шли по следам Ермака Тимофеевича на лодке. И Иван Иванович привёз из Сибири огромный ящик. Там были и луки, и копьё, и предметы быта – вы даже не представляете его размер. И вот как этот ящик он доставил сюда, для меня загадка. А предметы, что там нашёл, теперь тоже в музеях.

Гости тянутся круглогодично 

– У вас большое хозяйство – три собаки, пять кошек. Всех надо кормить. Какая у Ивана Ивановича пенсия?

– До недавнего времени была 6 200 рублей. И зарплата тысячи две в клубе – Иван Иванович там работал как консультант. Сейчас обычная, минимальная. Но он без работы всё равно не сидит. К нему обращаются по казачьей тематике постоянно: он помогает организовывать праздники, в школы его приглашают, и как бы себя ни чувствовал, идёт.

История для школьников – это больная мозоль Ивана Колодкина. Тридцать с лишним лет назад горсовет Белой Калитвы принимал решение об открытии в хуторе Богураеве этнографического музея. Там Колодкин должен был оформить два класса: один – царского периода, другой – советского времени. Экспонаты были собраны и подготовлены. Но не случилось. Поэтому в роли музея стал выступать старинный семейный курень Колодкина. Гости тянутся сюда круглогодично, а книга отзывов уже превратилась в много­томник.

В курене Колодкина снимали два фильма, сюда приезжали иностранцы и постоянно наведываются местные казаки, журналисты, а теперь и блогеры.

Раньше Иван Иванович при гостях зажигался с пол-оборота, говорил много и с воодушевлением. Сейчас градус поубавился плюс давит жара. Поэтому говорит больше Наталья Николаевна. Мы вспоминаем, как рос Иван Иванович, как слушал истории мамы и бабушки о прошлом, как в детстве у него в доме были порожки из скифской каменной бабы, маленький Ваня бежал, упал, рассёк о меч этой бабы губу, а спустя годы, решил, что это был знак судьбы, его посвящение. Собственно так, с этим посвящением, он и живёт – увлечённый историей бессеребренник, ранимый, взрывной и уже оставивший миру предметы старины, книги, архивы и памятник-крест, к которому теперь будут ходить молодые казаки.