Таганрог - небольшой южный город, омываемый Азовским морем. Рыбацкий район, возникший на оконечности полуострова несколько сотен лет назад, - одно из самых старинных и знаменитых мест города. Время здесь замерло и именно это привлекает многочисленных туристов. Подробности в материале «АиФ-Ростов».
Слоёный пирог
За этот текст я садилась трижды с перерывами в год. Всегда хотелось привезти из Богудонии что-то особенное, но ничего не находилось. Дважды меня довольно грубо выгнали из таганрогских «фавел» (трущоб, так похожих на бразильские). Один раз - маргиналы, которые всегда не рады чужому глазу, второй - рыбаки. Тогда же разговорилась с мужчиной, который искал на берегу старинные монеты. Он посоветовал идти своей дорогой и на местное население особенно не напирать.
И только в третий раз, когда спикер СовФеда РФ Валентина Матвиенко взялась за Таганрог, и в Богудонию потекли толпы туристов, мне повезло чуть больше, чем обычно.
Нет, обычно тоже было неплохо: походить по лабиринтам улочек, почувствовать себя где-нибудь в старом Крыму - крыша набегает на крышу, под ногами шныряют разномастные коты, а на берегу тянут свои лодки бронзовые от загара люди. Людей уже, правда, тут живёт не так много. Год за годом море откусывает от Богудонии, как от слоёного пирога, нижние ярусы уже смыло, уже почти расселили средние, на очереди верхушка. Тут всё ещё живут люди: надеются на властей, чудо и заступничество личного ангела этих мест - отставного поручика Богудона.
Домик у моря
При жизни об Александре Ивановиче Богудоне (1791 -1881) болтали всякое. Во-первых, был он не Богудон, а Боудон. Но в имя это, неудобное для русского уха, тут же вплелся южный звук «г». Новое слово полетело по берегу, осело в памяти поколений людей и осталось на века в названии этой земли - Богудония, что теперь называлась Богудония.
Во второй половине XIX века Богудон вместе с рыбопромышленниками Мартовицким и Рочеговым открыл здесь рыбоперерабатывающий завод. Рыбы было так много, что, казалось, жить ею можно будет вечно. Но Александра Ивановича, помимо дел земных, занимали и дела духовные. Он, французский эмигрант, неизвестно, из каких соображений купивший здесь дачу, избегал суеты и праздности, много молился, мало ел, не собирал в доме своём гостей. У него было всего двое слуг – пожилые мужчина и женщина, к которым он относился как к членам семьи.
Сегодня, выйдя на берег моря и оглянувшись на свисающие над обрывом дома, нетрудно представить всё, что происходило тут полтора века назад. Потому что время в Богудонии замирает. Быть может оттого, что из-за особенностей почвы невозможно вставить сюда очередную стеклянную громадину и изменить что-то кардинально нельзя. Хотя жители надеются. А после того, как к ним стали толпами ходить туристы, уже и верят.
Берег уходит, а люди остаются
Одна из таких, верящих в счастливую судьбу Богудонии - Валентина Николаевна Кононова. Сегодня её дом на 3-ем переулке – самый приметный в округе. Расписные ворота и скульптурные композиции превратили этот участок у моря в фотозону.
Поселилась тут Валентина Николаевна с семьёй 21 год назад. Пришла вынуждено, потому что место, где они жили раньше, попало под общее строительство. Детям взяли жильё получше, а себе домик-развалюху без крыши в Богудонии.
Сегодня от развалюхи сохранились только колонны внутри дома и удивительный лепной потолок. Историю своего дома Валентина Николаевна не знает, но предполагает, что здесь мог жить священник – рядом церковь да и планировка намекает на то, обитатель этих стен имел вес в обществе.
Кононовы сохранили всё, что подлежало восстановлению, а ещё добавили от себя - вот эти самые росписи и фигурки из гипса. Валентина Николаевна говорит, что шли за желаниями внуков: рисовала и лепила героев мультфильмов. Один из них - водяной из советского мультфильма «Летучий корабль» стоит на углу дома. Теперь он добрый охранник улицы – с ними здороваются рыбаки и туристы на счастье хватают его за руку -– уже трижды пришлось восстанавливать пятёрню.
Но эта земля всегда была богата артефактами и традициями. По одной из местных легенд, чтобы у рыбаков был хороший улов, они должны были отдать богу дань – отсюда и вольная интерпретация топонима «Богудо (а) ния». У Валентины Кононовой есть и третья – Бог у Дон(а) и я. То есть, места эти у Дона - божьи и если ты сюда попал, прикоснулся к древним стенам, то тоже в каком-то роде особенный человек, а милости судьбы надо отрабатывать.
Добрыми делами, к примеру, вот как Валентина Ивановна. Расписала улицу, установила указатель о том, что рядом обрыв, старалась укрепить берег - вставили трубы, но что трубы против сил природы? Берег уходит из года в год. И если сейчас посмотреть на него со двора Валентины Николаевны, то увидишь уже пустые дома - тот уехал, та ушла на небо, этим дали жильё. Никого почти из «нижних» жителей не осталось.
«В городах так уже не живут»
Во дворе Кононовых - целая «летняя резиденция» - беседка с видом на море. Здесь она принимает туристов, здесь же тёплыми вечерами они сидят с соседками. Иногда и поют. Запевала Богудонии - Любовь Александровна Петренко. Ей 82 года. Всю жизнь проработала бухгалтером на заводе и пела. Две толстенных тетради с текстами песен - её богатство. Многие песни там о разлуке и об ожидании любви.
Когда рыбаки уходили в море, женщины ждали их дома - смотрели с берега, идёт ли к берегу баркас? На удивление, ни у Валентины Николаевны, ни у Любови Александровны в семьях не было рыбаков. Но обе женщины очень хорошо разбираются в рыбе - по погоде понимают, будет ли улов, а по тому, как идут по морю лодки, делают вывод, хороший улов или нет.
С рыбой тут до сих пор просто - как только лодка причалила, можно позвонить рыбакам и они принесут сколько надо прямо к дому.
Сегодня на ужин была сула «с подливкой» - готовил муж Валентины Николаевны. Рыба вышла по-мужски основательной и пахла свежими помидорами и домашним подсолнечным маслом. На десерт шёл традиционный донской «кохфий» с пряниками. Запах хорошего кофе и рыбы плыл на улицу, под беседкой, что висит над морем, то и дело останавливались случайные путники или соседи.
– Мы живём так же, как и наши родители жили, и их родители, – рассказывает Валентина Николаевна, - если я что-то приготовила, любой сосед может прийти на обед. Если они что-то готовят и ко мне поднимается запах пирожков или шашлыка, могу позвонить и попросить принести пару кусочков.
– В городах так уже не живут, – соглашается Любовь Александровна. – Да и у нас уже не так, как раньше. Я родилась до войны - помню, как мы тут прятались от фашистов, как рвы рыли оборонительные. Потом, после войны, тут ещё стенка Петровская (со времён Петра Первого) была. Фотокарточка даже есть, как мы сидим детьми на этой стенке. Стенки уже тоже нет. Потом детьми мы катались на крыгах. Знаешь, что такое крыги?
Рыбацкие лабиринты старого Таганрога – Богудония
Рыбацкие лабиринты старого Таганрога – Богудония
– Санки?
– Толстые льдины! – разочарованно машет Любовь Александровна. – Вот было интересно тогда... А сейчас зимой выйдёшь на берег - никого нет. И детей мало уже, на пальцах сосчитать можно.
Детей мало по понятным причинам - молодые семьи в зоне, которая понемногу уходит в воду, жить не хотят. А старики так прикипели к этой земле, что уезжать не хотят, а часто и просто некуда.
Но время от времени Богудония встряхивается ото сна и расправляет плечи. Так было в августе 2016 года, когда депутаты гордумы и чиновники приехали сюда и обещали что-то решить. Так есть и теперь, когда Таганрог начали приводить в порядок. Но пока всё ещё так, как было, Валентина Николаевна рисует и рисует Богудонию: в штиль и в шторм, в солнце и в дождливую погоду. Со временем же всё изменится - всё-всё вокруг изменится. А море останется и память о французе-Богудоне останется, а кто-то может вспомнит и о её уличных росписях: русалках, лебедях, берёзах и рыбах.
Когда деревья были большими
Владислав Ветров, советский и российский актёр театра и кино, режиссёр, сценарист:
– С Богудонией у меня связаны первые детские впечатления. В конце 60-х мы приехали в Таганрог, на родину моей мамы, из Ессентуков. Поселились в пятиэтажке в профессорском дворе, на Добролюбовском. И отправились с отцом искать море, а оно оказалось совсем рядом, только перейти Богудонию. Мне было лет пять. И слово «Богудония» завораживало. Потом в моём детском сознании появились и другие загадочные топонимы Таганрога: Собачеевка, Касперовка, Русское поле.
Я ходил с папой на рыбалку через этот район Богудонии, необычные кривые улочки, необычные дома - это был особый мир. Богудония всегда пользовалась уважением среди пацанячьего населения. И среди взрослых чувствовалось особое отношение к этому месту. Меня предупреждали: ты смотри там, аккуратнее, придут местные мальчишки и вам настучат. Я представлял их «неуловимыми мстителями», но на самом деле всё оказалось гораздо проще: это район трудового народа, рыбаков, которых лишили работы. Как следствие, пришла нищета и низвергла Богудонию. Я недавно приезжал туда, посмотрел - за 50 лет стало только хуже… Это запредельное равнодушие города, канализация по улице, постройки громоздятся одна на другой, разрушается береговая линия, унося за собой нехитрые постройки, нет фонарей и так далее…И всё это в двух шагах от центра. Наверняка, можно было как-то помочь, озаботиться, облагородить берег.
Но это я увидел сейчас. А тогда в 1970-х: рыбалка, романтика и приключения. Таким я и запомнил это место. И хорошо, что таким.
Жители Таганрога заставили власть сохранить трущобы Богудонии 
«Мама, а двора-то нашего нет!» Дома жителей Таганрога сползают в море 
«Или привалит, или рухнем». Как целый район Таганрога сползает в море 
«Прямо как бразильские фавелы!» Почему умирает душа Таганрога