Досье
Геннадий ВЕЧЁРКИН - заслуженный работник культуры Российской Федерации, начальник отдела культуры Администрации Боковского района. Родился 5 ноября 1961 года. Окончил Краснодарский государственный университет культуры и искусств. Создатель и руководитель Войскового муниципального фольклорного ансамбля «Православный Дон».
Этот коллектив знают и любят по всей России. Тепло принимали ансамбль казаков в Германии, Австрии, Малайзии, Болгарии, Италии.
- Я родом из небольшого казачьего хутора Малахов Боковского района. Когда ещё мальчишкой был, здесь жили старые казаки-песенники, - говорит Геннадий ВЕЧЁРКИН, руководитель Войскового муниципального фольклорного ансамбля «Православный Дон». - Помню, выйдешь на Чир и слышишь, как запевают казаки и несутся слова во все хутора над водой: «Течёт речка да по песочку, вода камень точит. Молодой жульман, молодой жульман начальничка просит». То была наша, малаховская, песня. Сегодня это уже редко услышишь. Казачий фольклор, к сожалению, стал чем-то музейным...
О старых песнях о главном и о том, к чему приводит исчезновение традиций, наш разговор.
Голос сердца
- Геннадий Иванович, сегодня вы выступаете далеко за пределами донского края и даже России. А с чего всё начиналось?
- Начиналось всё с самодеятельности. Я родился в семье немузыкальной, но культурной: родители работали киномеханиками. А кино на селе было важнейшим из искусств, и мы с братом выросли буквально в сельском клубе. Отец немножко играл на баяне, возил меня в станичную музыкальную школу на класс баяна. Я окончил музучилище и в 86-м году поступил в Краснодарский институт культуры, на отделение народного хора. Там судьба свела с Виктором Захарченко, руководителем Кубанского казачьего хора, пожалуй, самого известного в стране. Оказалось, что любовь к народной песне заразительна, и я загорелся идеей создать молодой коллектив у себя в районе. Сперва это были всего несколько человек: мой брат, муж сестры, друзья из соседних хуторов и я - все потомственные казаки и казачки. Я некоторое время работал в Боковской музыкальной школе и приглашал к нам талантливых молодых ребят, преподавателей. Нас часто звали на праздники, фестивали народной культуры. И в 91-м году ансамбль получил звание народного, а в 2000-м стал муниципальным. С тех пор коллектив остаётся почти семейным - это мои родственники, коллеги, наши ученики. Самой большой помощницей всегда была моя жена, которая тоже ездит на гастроли и знает весь репертуар. Часто берём с собой дочерей.
На чужой сторонке
- Как о вас узнали за рубежом?
- Это всё - дело случая. Как-то в 91-м году мне позвонил из Москвы наш земляк, ныне покойный писатель Евгений Лосев, предложил поехать через торгпредство в столицу Малайзии Куала-Лумпур: там в одном из дорогих отелей организовали фестиваль русской кухни и культуры. Дело было в январе, мы прилетели в шубах, а там жара, дышать нечем. Выступали по вечерам в небольшом ресторанчике отеля. Давали концерты и на улицах: местные собирались толпой, расстилали такие маленькие коврики прямо на асфальте, просили исполнить что-нибудь весёленькое и подпевали. Однажды мы сделали концерт для горничных и официантов отеля, так те вместе с нами пустились в пляс.
В Германии, наоборот, любят протяжную песню, многоголосие и исполнение а капелла. Первый раз мы отправились туда в 97-м году выступать на улицах. Решились на авантюру: взяли казачью справу, инструменты да и поехали во Франкфурт-на-Майне. Нас там должен был встретить один знакомый немец. И вот выгрузились на вокзале в 12 часов ночи, а никто нас не ждёт. Что делать? Кое-какие деньги с собой были, и мы остановились в гостинице. Познакомились с хозяином, бывшим военным лётчиком, накрыли стол со своими харчами да и запели под водочку. Немец рот раскрыл от удивления. «Оставайтесь у меня в гостинице выступать, - говорит. - За жильё денег не возьму». Там мы и пробыли 1,5 месяца: пели, продавали кассеты. Под Новый год вернулись домой на собственных машинах.
Позже ездили выступать на фестивали этнической музыки в Австрию, Италию, Польшу.
Вообще европейцы очень удивлялись нашей манере исполнения, ведь там представление о казачьем творчестве связано со знаменитым хором Сергея Жарова, созданным ещё в начале 20-го века. Это был коллектив из эмигрантов: тогда казаки массово уезжали за рубеж. Они исполняли казачью музыку, но в академической и церковной манерах. Например, там знают «Вечерний звон», «Однозвучно гремит колокольчик» и т.д. Но это совсем не похоже на то, что исполняем мы.
- А каков репертуар «Православного Дона»? Наверное, вы на этой музыке выросли?
- Это традиционная протяжная казачья и другие народные песни о донском крае - семейно-бытовые, военные, игровые, любовные, которым уже больше ста лет. Есть и современный репертуар, многое написал мой брат Николай. Я никому не давал ноты, но пару раз слышал его произведения по радио. У казачьих песен ведь и не было письменной традиции: их передавали из уст в уста, привозили домой с гулянок из других станиц, добавляли что-то своё.
Сегодня я редко встречаю аутентичный казачий фольклор в быту, собираю его буквально по крупицам. В нашей песне ведь важно услышать настоящее. Чего греха таить, в современной музыке много фальши. В основном крутят какую-то вульгарщину, тексты высосаны из пальца. А казачья песня вечная: в ней интонации прошлого и настоящего. «Ой да разродимая моя сторонка. Ой да не увижу больше я тебя. Ой да не увижу, голос не услышу. Ой да звук, да на зорьке, да в саду соловья» - такое просто так не сочинишь, это пережить надо.
Современная публика хочет чего-то лёгкого, развлекательного. А протяжная казачья песня - очень трудный для восприятия материал. Чтобы её понимать, надо немножко знать историю. Сегодня даже школьники не имеют представления, что такое Казачий круг, как выбирали атамана, кто такой Платов. Многие и Шолохова не читали...
Память вольной старины
- А у вас, в Боковском районе, казачьи традиции и обряды сохранились?
- У нас очень изменился состав населения. Это большая проблема донской глубинки: хутора пустеют, народ, особенно молодёжь, уезжает на заработки в города.
Обряды и песни когда-то были частью быта. А что такое казачий быт? Это будни семьи военного человека, у которого есть шашка, винтовка, боевой конь. Это работа на земле. Быт изменился совершенно, потому и творчество казачье, к сожалению, становится музейным. Те же военные песни, например, исполняли, провожая казака в армию и на сборы. Где их теперь услышишь?
Отчасти сохранились свадебные обряды. Например, семья жениха ездит к родителям невесты свататься, а они приезжают «на стенки»: смотрят, где будут жить молодые. Ещё 20 лет назад я был на женитьбе у друзей: там казачки пели оба свадебных дня и весь праздник был завязан на песне. Сегодня два дня свадьбу уже не гуляют или не играют вообще, потому что дорого. А то и вовсе молодые не женятся. Казачьи традиции - это ведь не только песни и пляски, но и нравственные устои. А сейчас многое изменилось и, увы, не в лучшую сторону. Может быть, это старомодно, но я и представить себе не могу, чтобы, к примеру, наша дочь жила в гражданском браке. Как-то это против Бога.
Главные традиции казаков - семейные. Это совместный быт, отношения мужа и жены, детей и стариков. А мы живём в странное время, когда всё перевёрнуто с ног на голову. Мужчина становится безвольным, женщина часто играет его роль, и ей некогда заниматься семьёй. Молодые бросают стариков, каждому хочется жить своей жизнью.
Вот мы с братом, жёнами и родителями всегда жили в одном доме. Сами его строили, вместе трудились. Всякое бывало, ведь ладить - это тоже великий труд. Конечно, раньше экономический вопрос заставлял всю семью жить под одной крышей: попробуй-ка в одиночку землю вспаши... Но совместный быт давал очень много плюсов: дети воспитывались в труде, учились помогать и уважать старших. А сейчас ничего этого нет. Отсюда и бездуховность наша...
«Физик и лирик». Сюжеты из жизни ростовской поэтессы 
Единственная на Юге России женщина-пиротехник делится секретами мастерства 
Владимир Гутерман: «Нужно возрождать химическую отрасль в регионе» 
«Я по натуре кочевник». Рассказ донского художника о жизни и творчестве 
Мелодия любви звучит в песнях слепого музыканта