1 декабря одному из самых известных следователей России и всего постсоветского пространства Амурхану Яндиеву исполнилось 80 лет. Почти 30 лет оперативной практики позволили ему раскрыть преступления, которые гремели и повергали в ужас весь Советский Союз. Кровожадные маньяки, наглые коррупционеры во власти, дерзкие главари банд...
По прошествии лет те жуткие сюжеты, которые становились повседневной рутиной легенды отечественного сыска, легли в основу его книг и мемуаров. Могут ли сейчас шататься по подворотням новые Чикатило, об интеллектуальных поединках между следователями и убийцами, о том, когда профессия сыщика становится призванием, Rostov.aif.ru побеседовал с Амурханом Хадрисовичем.
«Все трупы — твои»
Амурхан Хадрисович сейчас живёт в Ростове, его адвокатский кабинет — в самом центре донской столицы. Настоящий советский интеллигент, который на память цитирует классиков, а ещё — борец. Во всех смыслах этого слова.
В своём почтенном возрасте Амурхан Яндиев продолжает работать, много общается с людьми. Его даже представить сложно где-нибудь дома на диване. Тот самый случай, когда небеса даровали человеку талант — на раз-два раскалывать подлецов. Здесь воедино переплелись пытливый, если не сказать гениальный, ум, умение всё чётко расставить по полочкам, не упустив ни малейшей детали, а главное — стремление дойти до самой сути, разложить эпизоды на атомы. Или разделать под орех!
Амурхан Яндиев: — В школе я очень любил физику, меня даже прозвали Омега — угловая скорость. И химию любил, в совершенстве знал таблицу Менделеева. У нас были очень хорошие учителя, в те годы мы также получали практические специальности — я стал краснодеревщиком, мастерил из дерева различные приборы.
Rostov.aif.ru: — Но наверняка чувствовали, что должны стоять на страже закона? Ведь известно, что своё первое преступление вы раскрыли в 14-летнем возрасте...
— Было желание докопаться до истины. Да, я много об этом рассказывал. Тогда мой молодой родственник попытался инсценировать нападение на него, показал нам одежду — рубашку, майку — с ножевыми разрезами. А на теле — ни царапины. Согласитесь, это очень подозрительно.
— Ваши детство и юность прошли во Владикавказе?
— Да, всё так. Я родился в Казахской ССР в первый год депортации ингушского народа в Сибирь и Казахстан. Но вскоре мы с мамой, двумя братьями и сестрой переехали. С юности я начал подрабатывать, время было непростое. А ещё я профессионально занимался борьбой. Чтобы учиться, поддерживать семью и заниматься спортом, нужны были средства. Я несколько лет проработал в торговле. Строго следил за чистотой и порядком, на глаз мог взвесить 200 граммов конфет — и не ошибался. Даже Народный контроль не мог найти, к чему бы придраться. Но я ощущал, что всё это не моё. В те годы у нас была своего рода знаменитость — следователь Исса Костоев. О нём ходили легенды. Я хоть и не был с ним лично знаком, хотел не походить, а превзойти его. Поступил на юридический, отучился. А мой старший брат тогда — человек жёсткий, принципиальный — дружил с прокурором Республики Владимиром Димитровым. Владимир Дмитриевич и предложил направить меня в Ростовскую область.
— Как встретил Дон?
— Меня назначили в Цимлянский район. Поезд довёз до Волгодонска, оттуда надо было добираться на автобусе. Я вышел — в туфлях, легко одет. А стояла зима, февраль, повсюду грязь, да ещё и снег пошёл. Подумал, что за захолустье? Даже хотелось развернуться и уехать. Нашёл здание прокуратуры — старенькое, низенькое, всего четыре комнаты. Но всё же зашёл, поздоровался. Прокурор тогда сказал: «Пока не аттестуешься, все трупы — твои». Я вызов принял! Сейчас понимаю, то была проверка на прочность.
Снимай штаны!
— За годы работы вы ловили маньяков, душителей и потрошителей Чикатило, Бурцева, Черёмухина, Муханкина...
— Говорил и снова повторю: очень многое зависит от семьи. Я не видел ни одного маньяка, который бы воспитывался в благополучной, зажиточной, финансово стабильной семье. Значение имеет даже период беременности женщины, которая плохо питается, находится в постоянном стрессе. Мой прогноз о том, что очень многие дети постперестроечного времени вырастут жестокими, склонными к совершению правонарушений, оказался верным. Посмотрите на статистику преступлений сейчас.
— Но второго Чикатило, к счастью, нет.
— Потому что всех этих насильников и убийц оперативно ловят, спасибо камерам наружного наблюдения, Интернету. В наше время было не так...
— Как вам удавалось наладить контакт с людьми?
— Был у меня один случай — мальчики играли в прятки, залезли в колодец. А там — два трупа. Девушки по 15 лет. Сначала задержали их парней, я посмотрел на них: по речи, мимике, жестам было ясно — не причастны. Я их выгнал. Пошёл во двор дома, где был колодец. Сидят на лавочке бабушки судачат, ругают Ельцина на чём свет. Я подошёл к ним, стал рядом, слушал-слушал, да тоже начал Ельцина ругать. А позже невзначай спросил: «А что здесь у вас произошло?». Я подумал — если б трупы привезли на машине, бабушки бы об этом сообщили. А может, и номер бы назвали. Тогда сказал бабушкам: «Видимо, какой-то негодяй здесь живёт». Они переглянулись и ответили, что в первом подъезде есть подозрительный тип. Я сообщил оперативникам, что есть интересный фигурант. «Берите его в оборот!». Мы поместили его в «бомжатник». Вскоре стало известно, что одна из девушек болела гонореей. Я пошёл на хитрость: сообщил подозреваемому, что у убитой был сифилис. Мужик занервничал. Я оставил его на несколько дней в камере, чтобы мог всё обдумать. А тем временем к нему под видом медработника пришёл оперативник в белом халате. Фигурант, пообщавшись с якобы медиком, стал выяснять, как лечиться от сифилиса... Вскоре он признался в убийстве.
— Как вы взаимодействовали с оперативниками на месте происшествия?
— Никогда не ставил себя выше оперов! Дружил с ними. Как иначе? Как можно раскрыть дело, если разные отделы не будут взаимодействовать друг с другом? Хотя сейчас сотрудников нагрузили отчётами, показателями, творчески работать по уголовным делам времени нет. Да и люди на контакт не идут, не доверяют. Наверное, в этом виноваты мы сами — работники правоохранительных органов. Бывает, затаскаем человека по допросам, кто-то по невнимательность допустит ошибку...
— А как семья относилась к вашей непростой работе?
— Иногда я проводил на рабочем месте по 24 часа подряд! Конечно, это очень сложно для родных. Но супруга Раиса Умаровна во всём меня очень поддерживала, относилась с пониманием. Мы воспитали двух прекрасных дочерей.
— Чтобы раскрывать преступления, часто приходилось идти на хитрость?
— Преступнику всегда нужно показывать, что всё про него знаешь. В 1995 году на улице Орбитальной был найден труп девочки. Мать видела из окна, как дочь зашла в подъезд. Но до квартиры ребёнок не дошёл. Обнаружили на пожарной лестнице — изнасилована, задушена. Между 4 и 5 этажами. Сопоставив все факты, я понял, что это сделал кто-то из жильцов этого дома. Нашли подростка, вызвали на допрос. В присутствии педагога, психолога, законного представителя. Я предложил ему — снимай штаны! Он послушно их опустил. Кинув беглый взгляд, я с презрением отвернулся и сказал быстрее штаны надеть. Я сделал вид, что мне всё ясно: он — убийца. Затем использовал особый тактический приём: завёл разговор о некой другой девушке, подозревая его и в её убийство тоже. Я спросил его, где она сейчас. Парень ответил, что уехала, но там всё было по согласию. Тогда спрашиваю: «А её зачем убил?». Ответил, что она расскажет маме. Так было раскрыто это убийство.
— С одними нужно жёстко, а с другими — проявить сочувствие?
— С самого начала я установил доверительные отношения с Чикатило, Муханкиным. С первым даже обнимался, пожимал его руку, и не показывал, насколько это мне противно. Во время учёбы в университете студенты больше уделяют внимание уголовному праву, криминалистике. Но хочу сказать, что очень важно владеть психологией, психиатрией, судебной медициной. Каждого можно понять. Чикатило был трус, его жена Феня гоняла по дому со скалкой, а мать била. Муханкина ненавидела родная мать, выгоняла его из дома, избивала. А вот жену свою очень любил. Ненавидел собственную мать и Черёмухин, потому что узнал, что он — внебрачный ребёнок. Конечно, всё это их не оправдывает.
— Вы иногда читаете лекции в вузах. Среди нового поколения есть ли те, у кого горят глаза? Будущие великие сыщики?
— Практически нет. Я очень недоволен той системой образования, которая создана сейчас. Скопировали всё у Запада — но зачем? Сплошная зубрёжка. Это касается и школ с их ЕГЭ, и вузов. А ведь система образования в Советском Союзе была одной из лучших в мире.
— Может, стоит собрать группу студентов, которым вы могли бы передать свои знания, опыт? Ведь это феноменально, такого даже в фильмах нет!
— Я бы, может, и хотел. Но, к сожалению, не всегда наши желания совпадают с реальностью. А что касается фильмов, то о сериале с Нагиевым я уже говорил — он мне не понравился. Это не Чикатило. Тот был сутулый, гнусавый, эдакий гундос. Ни разговор, ни личность не переданы. Но иногда я действительно смотрю кино про следователей. Например, детектив «Невский» неплохой. Хотя, конечно, переигрывают. В 2025 году я, надеюсь, закончу собственную книгу. Расскажу, как зэки пытались меня сбросить с обрыва, как сажал проворовавшихся депутатов, как раскрыл дело «чёрных риелторов». А уж сколько раз мне угрожали, обещали убить. Страха перед бандитами не было никогда. Как говорится, двум смертям не бывать! Над названием книги пока не думал, но скорее всего будет лаконичное «Я — следователь».
«Убей. Лучше убей». Сыщик Яндиев представил новые детали о маньяке Чикатило 
Легендарный сыщик Яндиев рассказал, почему становятся убийцами 
Муханкин, Чикатило и колбаса. Следователь рассказал, как распознать маньяка 
Насильник по наследству. В колонии «Белый лебедь» умер «Каменский Чикатило»