28 августа в этом году исполняется 75 лет Дню Шахтёра и 300 лет российской угольной промышленности. Её история тесно связана с Донским угольным бассейном. С каким настроением встречают свой юбилейный профессиональный праздник донские шахтёры сегодня, разбирался «АиФ-Ростов».
Былое и драмы
Примерно треть территории угольного бассейна Донбасса – крупнейшего месторождения угля в Европе – находится в Ростовской области. С него-то и началась история угольной отрасли в России: в 1722 году вышел указ Петра I – добыть и изучить обнаруженный на Донбассе уголь.
К середине XIX века на Дону работало около 80 шахт. На всю страну гремели Грушевские месторождения (Шахтинские). Шахтёрские города Восточного Донбасса росли и процветали: Гуково, Шахты, Новошахтинск, Каменск-Шахтинский, Донецк и т. д. Пик расцвета и добычи угля пришёлся сначала на 30-е годы прошлого века, а потом и на послевоенное время. К концу ХХ века в Ростовской области добывали более 30 млн тонн угля в год. И ничто не предвещало беды.
Но в 90-е годы в углепроме началась реструктуризация, за ней последовал кризис нулевых и стагнация отрасли. Сегодня в Ростовской области всего 15 угольных шахт, из них действующих только пять. Трудится на них почти шесть тысяч человек.
«Шахтёрские предприятия оказались не готовы к переходу на рельсы рыночной экономики. Нужно было уметь ориентироваться в меняющейся отечественной и мировой конъюнктуре, а главное – с умом вкладываться в отрасль. Но тогда ни денег таких ни у кого не было, ни коммерческого опыта», – говорит историк Андрей Кедров.
В итоге шахты стали хиреть и закрываться: пошло затоваривание углём, снижение добычи, невыплаты по заработной плате и как следствие – развал отрасли. Не только в Ростовской области. Это беда страны. Да и в мире сегодня в угольной отрасли не всё так прекрасно, как раньше – новые экологические стандарты и переориентация на «зелёную» экономику оставляют углю мало шансов.
От процветания к упадку
Труднее всего приходится моногородам и посёлкам, для которых добыча угля – основа физического существования. Большинство угольных шахт закрыты, а инфраструктура брошена. Те, кто смог, уехали из шахтёрских поселений в поисках лучшей доли. И это не только горняки, но и инженеры, ремонтники, строители, железнодорожники – все те кадры, которые угольная промышленность когда-то сюда привлекала. Оставшиеся выживают, как могут: нехватка работы и мизерные зарплаты повышению уровня жизни особо не способствуют.
«Мы переехали в Гуково из Припяти после аварии на Чернобыльской АЭС в 1986 году. На переселение нам дали подъёмные: мы купили дом и открыли небольшой бизнес. Тогда казалось, что очень удачно выбрали место для жизни – в городе работали несколько шахт и кипела жизнь, – рассказывает житель Александр Романов. – Лет десять всё было прекрасно. Сегодня времена сложные, да и мы сами уже пенсионеры. Бизнес давно закрыли, пенсии у нас с женой небольшие, а на переезд денег нет. Дом наш теперь ничего не стоит. Хорошо, что хоть дети выучились и уехали».
Гуково и другие подобные ему шахтёрские города власти пытаются, как могут, поддерживать. Чтобы повысить инвестиционную привлекательность бывшим моногородам присвоили статус территории опережающего развития. Прилагающиеся к нему налоговые льготы и другие преференции должны были привлечь желающих вложить деньги в развитие этих территорий и создать новые рабочие места. Сработало это слабо: кардинальных положительных изменений в уровне жизни шахтёрских городов и посёлков пока не заметно, но держаться на плаву помогает.
…и обратно
Власти Ростовской области проводят и другие мероприятия, направленные на поддержку угольной отрасли. В 2017–2021 годах донскому углепрому предоставили господдержку на 477,9 млн рублей. Не оставляют без внимания угольную отрасль и федеральные власти. В 2020 году в стране утвердили новую редакцию «Программы развития угольной промышленности России до 2035 года». На развитие отрасли к 2035‑му планируют потратить шесть триллионов рублей. Из них почти 57 млрд рублей в программе предусмотрено для Ростовской области. Это не только субсидии, но и заёмные и собственные средства компаний-владельцев.
Результат поддержки угольной отрасли в регионе можно видеть уже сегодня: по итогам прошлого года угольные компании Дона добыли рекордные для нового времени 7,3 млн тонн угля. На треть больше, чем годом ранее: тогда горняки добыли 5,5 млн тонн угля. С советскими временами, конечно, не сравнить, но и такой результат – достижение.
Зачем продали шахты?
Ещё в мае стало известно, что Сбербанк передал свои активы по угольным шахтам в Ростовской области кипрской компании Valleyton Investments. Речь идёт о продаже шахт «Донской антрацит», «Сулинантрацит» и «Шахтоуправление «Обуховская». Все они входили в ООО «ДТЭК» украинского бизнесмена Рината Ахметова. Из трёх предприятий прибыльной на тот момент считалась только АО «Шахтоуправление «Обуховская». «Донской антрацит» и «Сулинантрацит» в настоящее время убыточны.
По мнению экспертов, продать три донские шахты именно сегодня Ахметова подстегнула геополитика: как раньше поставлять уголь через Украину стало невозможно. А поставку донского антрацита в Турцию или страны Азиатско-Тихоокеанского региона могут ограничить вводимые Западом санкции. Поставлять уголь в третьи страны с территории России компании, зарегистрированной на Кипре, может быть удобней и экономически безопасней.
«Теоретически новый собственник может и перепродать компанию. А может, вложив дополнительные инвестиции, начать её развивать. Намерения нового собственника обычно становятся понятны после покупки очень быстро. Никто не покупает предприятия для того, чтобы они просто стояли – это невыгодно. Это бизнес», – пояснил юрист и частный инвестор Сергей Панин.
Пока продажа трёх шахт на работе шахтёров и экономике донского региона особо не отразилась. Но если новые рентабельные источники сбыта донского угля действительно будут найдены, есть надежда, что угольные шахты Дона продолжат работать и развиваться.
Золото из угля
Как долго донские шахты останутся на плаву, прогнозировать никто не берётся. Зато все говорят о приближении очередного кризиса в угольной отрасли. Но выход есть: переориентация на глубокую переработку угля.
Уголь содержит в себе много редких металлов. Из него можно получать свинец, цинк, ртуть, кобальт, бериллий и так далее. Но технологий для глубокой переработки угля у нас нет. Покупать западные дорого. Да и учитывая напряжённую геополитическую обстановку, нам их сейчас могут не продать. Поэтому судьба угольных шахт Дона пока будет очень сильно зависеть от менеджмента угледобывающих компаний. Во всяком случае до тех пор, пока на федеральном уровне не будет принято решение об изменении стратегии по развитию углепрома.
Мнение эксперта
Заместитель председателя Гуковского территориального комитета Росуглепрофа Вячеслав Петрович Калюжин:
– Наша отрасль многое пережила и в 90-е годы, и в 2000‑е, и вот теперь непростые времена. С 2016 года у нас были и митинги, и невыплаты заработной платы, но мы с этим справились. Сегодня ситуация везде разная, но наши предприятия АО «Донской антрацит» и АО «Шахтоуправление «Обуховская» работают нормально: есть рабочие места, люди зарабатывают деньги, кормят семьи, платят кредиты. Коллективный договор выполняется. Как и раньше горды тем, что они шахтёры. Единственная беда – это нехватка кадров. Особенно на вспомогательных участках. Что касается сбыта угля, это коммерческая тайна предприятия. Но пока сбыт есть. Пусть не полностью и не влёт уходит, но работодатели находят пути реализации угля.
Мнение власти
Председатель Законодательного собрания Ростовской области Александр Ищенко:
– На Дону существуют большие перспективы для сохранения угольной промышленности. Цена, которую могут получить донские угольные компании, позволяет вкладываться в развитие и производство, акцентировать внимание на новых современных технологиях. Мы очень рассчитываем на то, что в Ростовской области углепром получит должное развитие.
Глава ВТБ предложил создать платформу поддержки российской промышленности 
Горняков в Ростовской области освободили из-под завала в шахте 
Донские шахты проданы. Что будет с угольными предприятиями дальше? 
Таксисты не хотят ездить в посёлок под Ростовом из-за «пылевых бурь»