«Спасите моего сына!» Медику с острым лейкозом ищут донора стволовых клеток

«Сын хотел просто делать людям добро...» — эти слова отца 19-летнего Никиты Маркушина из Азова звучат особенно горько сегодня. Ведь тот самый парень, который ещё недавно мечтал спасать жизни, теперь сам борется за свою.

Rostov.aif.ru поговорил с отцом Никиты, Евгением Маркушиным, чтобы узнать, как сейчас чувствует себя юный медик, как семья справляется с испытаниями и почему каждому из нас важно задуматься о донорстве, даже если вы уверены, что «это никогда меня не коснётся».

«Хотел помогать людям»

Ещё недавно Никита сам помогал другим. Он мечтал стать врачом не ради карьеры, а потому что искренне хотел делать людям добро.

«Сын очень хотел помогать людям, спасать жизни. Каждый месяц, как только узнавал, что какой-то ребёнок заболел, он отправлял на благотворительность часть своей зарплаты. Я его всегда в этом поддерживал», — с теплотой вспоминает Евгений в интервью rostov.aif.ru.

Всё началось в июне: сначала — головокружение и усталость, которые Никита списал на учёбу и работу санитаром. Но уже через несколько дней он еле говорил, не мог встать с кровати. Врачи поставили диагноз — острый лейкоз.

Сейчас тому, кто всегда заботился о других, самому срочно нужна помощь. После трёх курсов химиотерапии, множества переливаний крови и тяжёлых осложнений, Никите удалось добиться ремиссии. Это важная победа, но не окончательная. Чтобы закрепить результат и дать организму шанс на полное восстановление, ему необходима пересадка стволовых клеток (костного мозга).

Как рассказывает Евгений, ранее на призыв о помощи откликнулись около 300 человек.

«Они приходили сдавать кровь, распространяли информацию, писали слова поддержки. Многие спрашивали: „Можно ли сдать именно для Никиты?“. Но стволовые клетки — это генетика. Подходят только индивидуально. Сегодня вы регистрируетесь и можете спасти не его, а другого парня, девушку или ребёнка. Чем больше нас в реестре — тем выше шанс выжить у всех», — поясняет Евгений.

Он старается развеять страх перед донорством, потому что часто сталкивается с непониманием и даже паникой у людей, когда речь заходит о «сдаче костного мозга». Многие сразу представляют себе больничную палату, иглы в спине и серьёзную операцию. Но на самом деле всё гораздо проще и безопаснее.

«Многие думают: „Костный мозг? Значит, будут колоть кости?“ — рассказывает Евгений. — На самом деле, чтобы стать потенциальным донором, достаточно один раз сдать обычный анализ крови, буквально 3–5 миллилитров из вены, как при сдаче крови на сахар или холестерин. Эта кровь отправляется в специальный реестр, где определяют вашу генетическую совместимость с пациентами».

Евгений говорит об этом с болью, потому что знает, как много зависит от простого шага — прийти и сдать кровь.

«Недавно я был на похоронах. Парню только 20 лет исполнилось. У него тоже был лейкоз. Нашли донора, стволовые клетки уже были в пути... А он не дожил до пересадки всего два дня», — делится мужчина.

Но почти сразу после этих слов в голосе Евгения появляются отблески надежды — той самой, что держит всю его семью на плаву уже несколько месяцев.

«Сегодня острый лейкоз — уже не приговор, как 30–40 лет назад. Медицина даёт реальный шанс на выздоровление, но он зависит от двух вещей: есть ли лекарства и есть ли донор. С лекарствами бывают перебои, а реестр доноров костного мозга в России пока очень мал. В Германии — миллионы доноров, шансы найти совпадение там гораздо выше, но пересадка стоит от четырёх миллионов рублей. У нас лечение бесплатное, но найти подходящего донора крайне сложно».

«Пап, пусть меня увидят!»

Сам Никита, несмотря на слабость и боль, настоял на том, чтобы записать видеообращение — лично поблагодарить тех, кто не остался равнодушным. Ему было невероятно трудно говорить: химиотерапия измотала организм, голосовые связки почти не работали, в голове стояла тяжесть от нехватки кислорода, и каждое слово давалось как подвиг. Но он сказал отцу: «Пап, пусть меня увидят. Пусть знают — я жив».

На видео бледный юноша в домашнем кресле. За его спиной стопка медицинских учебников и на полке маленький кораблик, собранный еще в детстве. Взгляд уставший, но твёрдый. Он медленно, с паузами, но чётко благодарит всех: кто сдал кровь, кто написал слова поддержки, кто просто не прошёл мимо.

«Хотел бы сказать всем огромное спасибо. За такую поддержку и помощь! Я видел, сколько людей откликнулось. Это очень важно для меня», — говорит он, и в этих простых словах вся его благодарность, всё его мужество и надежда.

Сейчас Никита чувствует себя немного лучше. Медленно, но верно возвращается к жизни. Голос, который едва слышался ещё недавно, становится всё громче. Он снова может самостоятельно питаться, вставать с постели, ходить по комнате, улыбаться и разговаривать.

Впереди четвёртый блок химиотерапии и самое главное — ожидание донора. Врачи говорят, что для его возраста и диагноза состояние сейчас благоприятное. Это не гарантия, но шанс, и Никита им дорожит. У него есть цели, есть мечты, есть планы: он взял академический отпуск на два года, чтобы все силы отдать борьбе за жизнь. Он верит, что вернётся к учёбе, снова наденет белый халат и продолжит то, о чём мечтал с детства.

«Мы делаем всё, что можем»

Отец Никиты просит не ждать, пока беда коснётся вас или ваших близких.

«Пока это не случилось с тобой, кажется, что всё где-то далеко, что это бывает только с другими, — говорит он с тихой болью. — Я сам раньше так думал. А теперь понимаю: это рядом. Очень рядом. И если мы не начнём помогать заранее, пока ещё есть время, многие просто не доживут до того самого „потом“».

В завершении Евгений признаётся: путь, по которому они идут, очень трудный. Впереди новые курсы лечения, тревожные дни ожидания анализов и самое главное — ожидание донора.

«Мы делаем всё, что можем, — говорит он. — Хотелось бы, чтобы люди поняли: острый лейкоз — болезнь страшная, но её можно победить. Главное чтобы рядом оказался человек, готовый помочь. Может, не Никите, а другому ребёнку, подростку или взрослому. Но именно ваш поступок, сданная кровь и запись в регистр доноров, может спасти чью-то жизнь».