«Бэла», «Анна» и «Казаки». Шедевры для Мариинки пишет донской композитор

В конце прошлого года в концертном зале Мариинского театра прошла мировая премьера оперы «Бэла»: музыкальная история трагической любви русского офицера Печорина и похищенной им юной черкешенки по мотивам одноимённой повести Михаила Лермонтова. Постановку приурочили к 200-летию со дня рождения великого классика.

Автор музыки и либретто - Леонид Клиничев, ростовский композитор, профессор Ростовской государственной консерватории им. Рахманинова, Заслуженный деятель искусств России. Это уже не первая его работа, написанная по заказу Мариинского театра и Академии молодых оперных певцов. В числе совместных проектов - оперы «Анна» и «Страсти по Марине», посвящённые Анне Ахматовой и Марине Цветаевой.

Сейчас Леонид Павлович работает над оперой «Казаки» по мотивам произведения Льва Толстого, которую тоже заказал Мариинский театр.

Мы встретились там, где рождается музыка, - в квартире у маэстро в обычной панельной 9-этажке.

Статья по теме

Мелодия любви звучит в песнях слепого музыканта

Штучный товар

- Леонид Павлович, для одного из известнейших композиторов нашего времени вы живёте довольно скромно...

- Самая большая награда для меня не деньги, а услышать своё произведение в таком исполнении, как оно звучало у меня в голове. По молодости хотелось, конечно, многое иметь, зарабатывать, красиво отдыхать. Но ветхозаветный Моисей не зря 40 лет водил своих соплеменников по пустыне, чтобы они отвыкли от золотого тельца.

Сейчас всё перевёрнуто с ног на голову, во главе угла стоят деньги и всюду культивируется пошлость, в том числе и в музыке. Конечно, чем ты старше, тем консервативнее становишься. Как говорил Бернард Шоу, если в 20 лет мужчина не революционер, то у него нет сердца, а если в 60 он не консерватор, то дурак. Времена меняются.

Я слыву отшельником: когда работаю, отгораживаюсь ото всех, могу неделями не выходить из дому. К счастью, родные привыкли. Жена с утра до вечера работает в театре, так что  я могу писать в полном одиночестве. Чтобы сосредоточиться, мне часто не хватает тишины. В панельном доме с этим сложно: раньше, когда не было специальных наушников, соседи, слыша фортепьяно, начинали бить по батарее. А как-то мальчишке снизу купили ударную установку, и я с ума сходил, никакие наушники не помогали.

- Далеко не каждому современному композитору выпадает шанс услышать своё творение со сцены Мариинского театра.  Как приняла «Бэлу» искушённая санкт-петербургская публика?

- Приняли очень тепло, многие подходили после выступления. А главное, исполнение было просто потрясающим: оркестр, хор, солисты - все как на подбор. Партию Бэлы исполняла Ольга Пудова, великолепная певица, которая выступает по всему миру.

Новость по теме

Ростовский музыкальный театр уехал на гастроли в Москву

«Бэлу» я писал несколько месяцев. Некоторые композиторы работают над одним произведением всю жизнь, а я не люблю мучить музыку: она должна как-то созреть внутри, прежде чем вылиться на одном дыхании. Даже сейчас она звучит у меня в голове.  После премьеры я почувствовал облегчение. Даже подумал: «Вот это да! Неужели я написал?»

- А как вы поняли, что музыка - ваше призвание? Вы ведь росли в немузыкальной семье...

- Отец был зоотехником, мать - ветврачом. Но родители любили музыку, у нас дома были все пластинки Шаляпина, Лемешева. После войны отец привёз мне с фронта трофейный аккордеон. С него всё и началось. Я сам учился играть, потом родители стали приглашать домой преподавателя. В школе на мне держалась вся самодеятельность, и в сельском клубе выступал. Заболеет местный баянист - меня зовут играть на танцах. Ещё тогда сочинял какие-то пьески. Некоторые гармонические сочетания, которые я, ещё будучи мальчишкой, придумал, спустя много лет использовал в одной из своих сюит.

Мелодия Тихого Дона

- Знаю, вас приглашали работать за границу...

- Я стал членом Итальянского авторского общества. А случилось это так: на одном концерте мои произведения услышала итальянская женщина-импресарио. Она спросила у музыкантов: «В каком веке жил этот композитор?» А затем разыскала меня. Мы подписали контракт. После я часто бывал в Италии. В Болонье мне заказывали фортепианный концерт, в котором участвовал и Эннио Морриконе: он написал произведения для голоса и оркестра. Приглашали переехать в Италию насовсем и работать на радио - делать аранжировки, оркестровки. Неплохие деньги предлагали. Но я отказался: не хотел заниматься чужой музыкой, к тому же тогда я уже начал писать для Мариинского театра.

- До этого там уже ставили ваши произведения?

 - В Ленинграде, в театре им. Мусоргского, шёл мой балет «Тихий Дон». Позже я общался с Валерием Гергиевым, и его сестра Лариса, художественный руководитель Академии молодых оперных певцов, предложила «написать что-нибудь» и для них. Так появились оперы «Анна» и «Страсти по Марине».

Статья по теме

На дне. Как известный артист, создававший в Ростове балет, попал в ночлежку

- После окончания аспирантуры Московской консерватории вы работали там, имели связи в Союзе композиторов СССР. Почему же променяли столицу на Ростов?

- Я мечтал написать оперу по «Тихому Дону» Шолохова. Это была любимая книга в нашей семье: помню, родители прятали от меня роман, мол, не дорос ещё, и я тайком читал его по ночам, накрывшись простынёй. Конечно, можно было бы просто приехать в Ростовскую область ненадолго, в фольклорную экспедицию, чтобы собрать нужный материал, но мне хотелось пожить на Дону, проникнуться здешним колоритом. К тому же в Ростове тогда как раз открылась консерватория, где мне предложили возглавить отделение композиции. Я объездил всю область, общался с местными старожилами и записал больше 400 казачьих песен, многие из которых звучат в романе Шолохова. Вместо оперы я решил написать балет «Тихий Дон» и использовал их в нём. Балет показали на сцене Большого театра к 85-летию Шолохова.

- Так вы возвращались обратно в Москву?

- Ненадолго: в 90-е пригласили стать оргсекретарём Союза композиторов СССР. В этой должности фактически был правой рукой Тихона Хренникова, бессменного руководителя Союза композиторов СССР. По статусу это была должность замминистра культуры СССР. У меня появился личный шофёр, а в бумажнике - какая-то невероятная сумма денег. Около года жил в Москве, периодически приезжая в Ростов, т.к. параллельно вёл класс в нашей консерватории. А потом развалилась страна. Помню, Тихон Николаевич сказал: «Теперь мы с вами, Лёня, безработные». А я подумал: «И слава Богу!» Почему? Казалось, я просто зря трачу время на всю эту организационную работу. Всегда хотелось узнать, на что я способен как композитор, а для этого надо было побыть наедине с собой. Искусство не терпит суеты.