Впервые за полвека ростовчанин ступил на снега южного континента. Полвека назад его бы считали героем. Как Челюскина и Папанина. Но у нового времени новые герои. Хотя прежним остался снег, мороз в -89ОС и всё так же чешут о земную ось свои спины доверчивые пингвины...
- Слышали, наверно, что пингвины, если упадут, сами подняться уже не могут и умирают от голода? - с улыбкой спрашивает Поважный. - Поэтому на полярных станциях специально существуют люди, которые называются "подниматели пингвинов". На самом деле это всё неправда. Но байка живёт, и каждого новичка в Антарктиде встречают таким приколом, отправляя его, как самого молодого, "поднимать пингвина". Я так потом в письмах родным и коллегам и писал: "Ваш Василий, штатный подниматель пингвинов". Народ верил.
Жизнь вверх ногами
25-летний младший научный сотрудник Южного Научного Центра Академии наук Василий Поважный стал первым за многие десятилетия ростовчанином, ступившим на южный континент. В команду полярников ростовского учёного взяли по двум причинам. Во-первых, таких, как он, специалистов по морским экосистемам в стране не так много. Во-вторых, это не было похоже на обычную научную командировку в какой-нибудь зарубежный университет. Об этом предупредили сразу, как прежде уже предупреждали многих других претендентов. Число желающих при этом обычно резко сокращалось. 22 февраля 2007 года Поважный прибыл на российскую полярную станцию "Беллинсга.узен". - С первых же дней как-то не по себе было, - рассказывает Василий. - Сперва думал, что это из-за местного "лунного" ландшафта: вокруг только скалы, тишина, всё такое пустынное... А потом заметил: жизнь-то вся вверх ногами! Солнце идёт не по часовой стрелке, как у нас, а против и по северной части неба. Месяц ночью висит рогами вниз. Вроде бы ничего такого, мелочи, но всё равно чувствуешь себя как-то неуютно, словно на другой планете оказался. Потом, правда, привыкаешь. Тюленя, который на станцию от любопытства заполз, за домашнее животное принимаешь. Их там много, и людей они совсем не боятся.
"Здесь вам не равнина, здесь климат иной"
Станция "Беллинсгаузен" в Антарктиде - одна из самых молодых. "Место, где не может жить человек", - отзываются о ней на зарубежных форумах. - Да нет там ничего страшного, - пожимает плечами Поважный. - Климат... Ну нормальный, в общем. Зимой в среднем -20ОС. Правда, постоянно дует сильный ветер, поэтому за ночь может нанести сугробы под два метра высотой, так что дверь на улицу не откроешь. Но тут что за проблема: помахал лопатой полчаса, и всё нормально. Может, они социальные условия имеют в виду? Ну да, станцию как построили ещё в шестидесятые, так она с тех пор и осталась прежней. Жить, конечно, можно, но у соседей-иностранцев всё намного лучше. Например, нашим механикам приходилось круглосуточно нести вахту, потому что дизель-генератор в любое время мог заглохнуть и станция осталась бы без энергии. А китайцы просто нажимали кнопку и спокойно шли отдыхать. Хорошо, с водой нормально, хотя всё равно приходилось в чайниках греть. В общем, всё как дома. Так что для русского человека особых трудностей в жизни там нет. Зато кормили от пуза. Рядом побережье Чили, оттуда самолётами любые продукты поставляли. А ещё прямо перед моим приездом неподалёку от станции сел на мель корабль, перевозивший мороженое. Чтобы его спасти, пришлось разгружать трюмы. Мы это мороженое потом три месяца каждый день ели...
Полярные страсти
"Единственное, к чему не может привыкнуть человек, - это холод", - писал Фритьоф Нансен. "Чувство холода действительно действует как-то одурманивающе, ты словно перестаёшь соображать, всё становится безразличным, - соглашается Василий. - Но не холод самое страшное: гораздо труднее защититься от психологического срыва. Когда весь твой мир в течение года - это шесть квадратных метров комнаты, во.круг один лишь снег и нет ни кино, ни театра и вообще ничего, а всё общество - двенадцать человек, которых видишь изо дня в день и их лица, такие добрые и открытые, но так уже надоели, - трудно оставаться спокойным. Об этом будущих полярников предупреждали ещё до отъезда. "Зимовка в Антарктике - это словно полёт на Марс. Чтобы не сойти с ума, у вас есть только одно спасение - развлекайтесь". Сначала они просто выполняли приказ. Потом поняли: это действительно спасение. - Рядом с нами стояла чилийская полярная станция, - вспоминает Василий. - Неподалёку - китайская, корейская и уругвайская. Вот и решили устроить Антарктиче.ские Олимпийские игры. В теннис играли, в волейбол, в футбол. Потом праздники вместе отмечать стали, концерты устраивали. Чилийцам очень наши песни понравились, особенно про зайцев из "Бриллиантовой руки". По ритму: слов-то они не понимают. Бывало, сидят, подпевают: "А нам всьё рафно, а нам всьё рафно". Ещё в церковь по выходным ходили.
Собор на снегу
- Церковь? Настоящая церковь? - Деревянный храм, как в Кижах. С ним вообще интересная история получилась. В Антарктиду последние лет десять - пятнадцать корабли возят туристов. И вот однажды на "Беллинсгаузен" занесло одного нашего земляка. Такого - с амбициями и с деньгами. Походил он по станции, посмотрел вокруг, потом подошёл к начальнику. Говорит: "Пацаны, вы тут все типа герои, поэтому просите чего хотите - всё будет". Тот и ответил: дескать, всё есть, только церковь не вечной мерз.лоте не поставили. Гость кивнул молча и уплыл. А спустя год пришло судно: "Забирайте ваш груз". Оказывается, турист по возвращении сразу приказал рубить храм. На Алтае по его заказу построили церковь, потом раскатали по брёвнышку, пронумеровали и погрузили в контейнеры. А ещё он поехал в Троице-Сергиеву лавру и договорился с настоятелем, чтобы отправить батюшку миссионером в Антарктиду. Так и появился храм. Единственный на южном континенте. Православный. - Католики, протестанты и буддисты на это как - нормально смотрели? - Абсолютно. Вообще там ни у кого даже такой мысли не возникало: мол, православные в Антарктиде свой символ установили. И не могло возникнуть. Потому что в Антарк.тике нет национальных во.просов, нет религиозных распрей, нет войн, нет политики. Есть только люди Земли, которые пришли покорить этот белый континент. В наш храм приходили со всех станций: кто молился, кто просто службу смотрел. И батюшки наши (там постоянно двое находились), тоже, возможно, кому-то покажется, себя вели не так, как церковным уставом предписано. Однажды они на Пасху вели службу на испанском языке. Чтобы латиноамериканцы, которых в храме в ту ночь было большинство, понимали, о чём говорится. В итоге один из чилий.ских полярников перешёл в православие. Другой тоже крестился, а потом ещё и пришёл венчаться со своей невестой. Впервые в Антарктиде играли свадьбу. В Ростов Поважный вернулся в конце марта. - Первую неделю не мог привыкнуть, что вокруг столько людей, - говорит он. - А дорогу неделю переходить боялся: совсем отвык от машин. Некоторые говорят, что, уехав в Антарктиду, я вычерк.нул год своей жизни. А я считаю иначе - это был замечательный опыт. Сейчас на "Беллинсгаузен" снова набирают команду на следующую зимовку, меня опять зовут гидробиологом. Очень хотелось бы поехать. Теперь я понимаю, что полярники прошлого были правы: Антарктика - это действительно навсегда.
Александр КЛЮЧНИКОВ
Фото из архива Василия ПОВАЖСКОГО
Как успешный бизнесмен стал учителем церковнославянского 
Художница с богатым прошлым. Почему Оксана Бегма рисует исчезающий Ростов 
Как связать мужчину брачными узами? 
Звёзды сошлись. Жители Дона рассказывают о знаках судьбы 
«Жену пилил и протыкал шпагами». Артист о тайнах фокусов и цирковой жизни