В конце января 30-я кавалерий.ская дивизия подступила к Азову...
Тонкий лёд прогибался под тяжёлыми орудиями артиллеристов. Шли медленно, прислушиваясь к треску замёрзшего Дона и к грохоту канонад на том берегу.
Мальчишки-добровольцы путались в длинных полах шинелей, падали от пуль снайперов, уходили под воду. В живых оставалось всё меньше солдат. Одним из них был Фёдор Жалыбин.
Судьба всегда оберегала его. Может, оттого, что ростом был всего метр с кепкой, а может, потому, что дома ждала его любовь - первая красавица школы Лариса.
- В феврале 1943-го мы подошли к Ростову. Город пылал в огне, после бомбёжек центр напоминал одну бесконечную баррикаду из сотен разрушенных домов, - вспоминает Фёдор Петрович. - Ночью мы получили приказ прорваться к Кумжинской роще и закрыть для фашистов выход из города.
Он точно и скупо перечисляет военные даты - день за днём. Но, когда останавливается на эпизодах, которые за.тронули его душу, голос орденоносца Жалыбина начинает дрожать.
- Никогда не забуду 14 февраля. Весть об освобождении Ростова разнеслась по городу молниеносно, - говорит фронтовик. - Люди вы.шли из подвалов и бомбо.убежищ и устроили на Соляном спуске настоящий пир.
Женщины приносили из дома клеёнки и скатерти и расстилали их прямо на усыпанной камнями земле, до.ставали из потаённых углов самое дорогое - хлеб, лук, сметану. Но уставшие бойцы не спешили набрасываться на еду: делили угощение с оголодавшими детьми, уговаривали присоединиться к трапезе женщин. А потом все вместе взялись за расчистку заваленной обломками дороги. В тот день всем казалось, что война подходит к концу...
- После этого нас отправили в Матвеев Курган. И там я впервые понял, что боль объединяет даже врагов, - вспоминает ветеран.
Фёдора ранили. Он потерял сознание. Очнулся в подвале старой фермы. Вокруг него вперемешку лежали стонущие немцы и русские. Село несколько раз переходило из рук в руки. И защитники, и захватчики сбрасывали своих раненых в единственное безопасное в окрестностях место - тот самый подвал.
- Мы лежали и шёпотом переговаривались. Не зная языка, понимали друг друга. И всем нам хотелось одного - вернуться домой живыми...
После освобождения донской земли Фёдора отпустили в отпуск. Завязая в сугробах, он бежал к домику любимой. Добрался, постучал в дверь и замер... Лариса открыла и виновато опустила глаза - она уже была замужем. За таким же солдатом, только изуродованным войной.
Со временем женился и Фёдор. У него уже пятеро детей, трое внуков и долгая память о прошлом...
Светлана Ломакина
Живая душа Андрея Живого 
Осколки юности. Как воевали вчерашние школьницы 
Как открыть сулунит. 94-летний геолог рассказал о маршрутах своей жизни 
Монумент вместо крыши. Как дончанин взял кредит и сделал памятник землякам