Его зовут Аветик, её Динара. Он армянин, она татарка. Они живут по соседству с турками-месхетинцами и уже много лет помогают благоустраивать улочки донского хутора. «АиФ-Ростов» рассказывает историю семьи Давтян из хутора Объединённый Егорлыкского района, которая выращивает цветы и капусту и не верит, что «карантинная мода» жизни на земле будет держаться долго.
Сделайте нам красиво
Светлана Ломакина, «АиФ-Ростов»: Динара, в хуторе вашу семью любят за щедрость и радушие. Люди говорят, что каждый год вы дарите для благоустройства по несколько сотен петуний и бархатцев.
Динара Давтян: Так мы делаем только пять последних лет, а до этого два года у нас цветы не шли в рост и давать было нечего... Петуньями мы начали заниматься в 2013 году, получилось случайно. Муж ездил на рынок торговать капустой. И заметил, что у одной девушки очень хорошо разбирали цветы. Значит, кризис кризисом, а люди хотят, чтобы в их дворах было красиво. Мы тоже решили попробовать. Первая партия была очень неудачной. Виноват интернет – я прочла там, что семена петуньи лучше положить сверху на почву и не присыпать. Оказалось, это не так, и больше половины цветов испортилось.
На следующий год мы уже посадили семена обычным способом, но землю взяли с огорода, а этого делать нельзя: почва плотная, семена не дышали. Надо было присыпать их специальной смесью с удобрениями. Это мы узнали уже потом, когда 80% сгнило. В следующем году обрушились новые испытания: мы построили теплицу – кирпичную, мощную, а крышу закрепили плохо. Налетел ураган и сорвал её – это был вечер, пришли заморозки, скользко. Дети держали фонарики, а мы таскали в дом рассаду. Заняли всё – спали все вместе на одной кровати, ходили по тонкой дорожке между цветами, но всё равно больше половины замерзло, пока мы их переносили. На следующий год уже потерь таких не было, но у мужа умер отец – мы занимались похоронами и поминками и не успели всё распродать. Только в этом 2020 году наконец-то всё нормально. Рассада получилась прекрасная и много.
– Всё продали? Карантин же был?
– Да, мы переживали по этому поводу. Слышали, что в Краснодарском крае фермеры тоннами выбрасывали овощи, потому что не могли их продать. А у нас каждый год столько вложений – теплицы новые строим, покупаем семена, торф, стаканы, когда же они окупятся? Уже смирились, что будем не то что на нуле, а в минусе. В Егорлыкском районе на рынок-то мы съездили всего один раз, но муж поехал в Зерноград, там нашёл оптовиков, кое-что они забрали, что-то мы вывозили сами. За три недели, пока рынок был закрыт, люди соскучились по рассаде, ждали, и, когда мы вышли, всё разлетелось очень быстро.
Межнациональный брак
– Динара, вы родились здесь? На Дону?
– Да, я из соседнего села. А муж приехал с родителями из Армении, когда был ещё ребёнком. Они здесь занимались сельским хозяйством, а я работать на земле не планировала: у меня педагогическое образование, год пробыла учителем в сельской школе, но платили тогда очень мало, а у меня уже ребёнок на руках, это было и материально трудно, и в целом очень неудобно.
Садик в другом хуторе: надо было сына рано разбудить, чтобы довезти на автобусе, а в обед, когда в саду тихий час, будить, чтобы домой уехать. Мы помучались-помучались, а потом решили, что займёмся чем-то своим, чтобы я была дома, а ребёнок рядом. Это был 2008 год, мы начали заниматься овощами.– Сейчас реально прожить на эти деньги, которые вы зарабатываете на земле?
– Прожить – да, разбогатеть – нет (смеётся). У нас один огород в том хуторе – гектар, и здесь один огород. Справляемся, в основном, своими силами, потому что растим не очень капризный овощ – капусту, раннюю или среднюю. Рассаду я выращиваю сама, а потом остаётся её высадить и прополоть. Высаживать надо одним махом, чтобы она была одинаковая, вот тогда нужны помощники. После отвозим урожай на оптовый рынок в Ростов, сегодня так проще.
Подъём в 3.40
– Как строится ваш день сегодня?
– Встаём в 3:40 – это если надо везти на продажу цветочки. В 4:10 мы уже выезжаем из дому. Когда цветов меньше, можем встать и в 4:15 – тоже рано, но на рынок приезжать поздно нельзя. Надо занять хорошее место, разгрузиться, чтобы первые покупатели пришли, а мы их уже ждали – это уважение и внимание. Когда товара совсем мало, в половину шестого встаём. Хозяйства мы не держим, потому что два огорода, теплицы и коровы – это совсем уже было бы нереально. Только утки и гуси – по десятку завели, они быстренько вырастают, и к Новому году у нас есть своё мясо.
Получается, что мы круглый год при деле: цветы продаём, потом капусту высаживаем. Заканчиваются цветы, надо срезать капусту, потом зима. В холодные месяцы нужно готовиться к сезону: купить удобрения, землю привезти, заготовить дрова. Закупить стаканчики. Стаканчиков бывает до 15 тысяч штук, в них мы делаем дырочки: зимой сидим перед телевизором и колем. Потом сажаем, пикируем, поливаем, ящики с рассадой таскаем. На отдых, на море, мы можем съездить один раз в год; 4 августа у старшего сына день рождения – стараемся попасть к дате. Отдыхаем и в новогодние праздники, остальное время работаем без выходных.
– Много ли в хуторе многодетных семей?
– Почти нет. Ну, вот брат мужа остался здесь, у них тоже трое детей. В основном живут турки-месхетинцы. Они приехали сюда в 1989 году, теперь их почти половина, но мы довольно мирно уживаемся, дети наши дружат.
Три сына – это богатство
– Со стороны вы выглядите счастливыми и спокойными. И хвалят вас в хуторе, что не жалуетесь, трудности переносите стойко.
– Это правда. У нас всё хорошо. Трое сыновей – это богатство. Старшему Арутюну поможем поступить в радиотехнический: когда закончит, хотим, чтобы своё дело открыл – ремонт техники или машин, как получится. Мы будем рядом. Потом на очереди младшие – Араму 10 лет, Ромику 3 года, надо будет пристраивать и их. Забот много. Но и победы есть – цветы у нас с каждым годом всё лучше и лучше – долго не портятся, растут, я считаю, что это наше достижение, что не бросили, добились, чего хотели.
– Если бы вам предложили переехать в город, согласились бы?
– Ну, нет. Это не наша жизнь. Мы дом строим, пока только фундамент, но выстроим со временем – 120 метров, для нас и для сыновей. Чтобы они приезжали из города, внуков привозили, оставляли на лето, потом правнуков...
– То есть, вы допускаете, что дети будут жить в городе?
– Ну, а как? Минимум по 4 года им надо будет учиться, потом армия, из армии придут – надо искать работу. Здесь её нет, так что первое время они в любом случае будут в городе. А потом уже решат: останутся там или вернутся на землю.
– Сейчас, после самоизоляции, все резко захотели в деревню, цены на дачные участки выросли, вошёл в моду огород и труд на природе.
– Я думаю, это временно, потому что жизнь в деревне трудная. Корова не может ждать, пока ты выспишься, куры тоже, если вовремя не посадил или не прополол капусту, остался без заработка. Мы с мужем выросли в таких условиях, поэтому нам это подходит, а городским жителям – не уверена. Это просто новый виток истории – ещё в XIX веке было модно переселиться в деревню, жить просто и честно. Переселялись, но мало кто оставался здесь надолго. Поэтому детей на этот путь мы не программируем – они сами решат, что для них лучше.