Эхо войны. Донские поисковики возрождают память о погибших

Февраль - для нашего региона месяц знаковый, ведь именно в это время враг покинул такие города, как Батайск, Аксай, Шахты, Новошахтинск, Новочеркасск.

   

   

На территории всей нашей области в годы Великой Отечественной войны шли ожесточённые бои. Останки солдат, погибших, защищая Родину, находят и сегодня. «Миус-фронт» - поисковое объединение, которое активно ведёт раскопки в Донском регионе.

Активисты организации подарили нам уже не одну исторически важную находку. Об успехах и трудностях такой работы корреспондент «АиФ на Дону» Кристина Ткачёва поговорила с руководителем объединения Андреем Кудряковым.

Неизвестная земля

Кристина Ткачёва: Андрей Юрьевич, вашему поисковому объединению уже почти 20 лет. Интересно узнать, а с чего всё начиналось?

Андрей Кудряков: Во второй половине 90-х годов небольшая группа единомышленников, состоящая в основном из офицеров, прошедших горячие точки Кавказа, отправилась на Миус (река в Ростовской области. - Прим. авт.). Об этом месте мы узнали от историка и краеведа Владимира Афанасенко. В то время это была своего рода «терра инкогнита» - неизвестная земля, о которой практически не говорили. И вот мы приехали туда и по-настоящему ужаснулись. Прямо на поверхности лежали черепа, кости, поржавевшие каски, осколки боеприпасов. Всё вперемешку. Ощущение такое, будто война была не десятки лет назад, а буквально вчера.

При этом местные жители настолько привыкли к такой картине, что не считали её вопиющей. Мы же, зная, каково это - лишиться товарища в бою, веря, что каждый павший солдат должен обрести покой, дали друг другу слово: всё своё свободное время посвятить поиску и захоронению останков, найденных здесь. Как говорится: своих на войне не бросаем.

- Как же так получилось, что спустя столько лет после войны останки павших валялись на поверхности и никому до них не было дела?

   

   

- История эта берёт своё начало сразу в послевоенные годы. Дело в том, что на Миусе было такое количество потерь - свыше 800 тысяч человек, что говорить об этом, было просто не принято. В советские годы даже существовал негласный запрет на раскопки в этих местах. Но, конечно, жители близлежащих населённых пунктов всегда знали, что здесь происходило. Ведь сражались тут в основном ростовчане и жители донских станиц. Те, кого мобилизовали и порой без всякой подготовки бросали на штурм одной из самых совершенных в инженерном смысле армий.

В то же время многие ветераны сегодня сходятся во мнении, что коренной перелом в ходе Великой Отечественной войны произошёл именно благодаря прорыву Миус-фронта. Это позволило нашим солдатам дойти до Днепра, отогнать врага с украинских земель. По мне, так это самое настоящее поле ратной славы.

На чёрную доску

- Изначально вы планировали заниматься только перезахоронениями, но сегодня и уроки мужества проводите, и памятники устанавливаете, и реконструкции организуете...

- Однажды мой товарищ взял с собой на раскопки двух трудных подростков. Современные дети ведь мало что знают об истории своей страны, о войне. А наши поездки сильно влияют на молодёжь. Те ребята, которым в своё время грозила колония, пошли в армию, поступили в военные училища, стали офицерами. Сегодня мы их встречаем, и они признаются, что именно работа на Миус-фронте помогла им по-новому взглянуть на себя, свою семью, жизнь.

Что касается другой нашей работы, то во время первых поездок на Миус выяснилось, что во многих маленьких населённых пунктах военные мемориалы разрушены и нуждаются в обновлении. Сегодня мы за свои средства их восстанавливаем, заказываем новые скульптуры, плиты, ставим кресты. Вот хотим сделать памятник бойцам бригады Мадояна, освобождавшим Ростов. Другая задумка - установить вдоль дорог щиты с информацией. Например, «Здесь сражались артиллеристы батареи Оганова».

- А как обстоят дела с братскими могилами? Вы часто проводите перезахоронения, видите, в каком они состоянии.

- У нас очень много людей, которые ездят за рубеж и знают, как должны выглядеть образцовые братские захоронения. Во многих странах в таких местах дежурят сторожа, территорию очищают от листвы, мусора. Да что далеко ходить. Посмотрите под Волгоградом, как выглядят захоронения немцев. Там же образцовая чистота. А у нас что? У нас зачастую разруха и запустение. Вот Кумженский мемориал, наконец, привели в порядок. А до этого много лет там творилось чёрт знает что.

Так это в донской столице, а по области ситуация порой ещё хуже. При этом губернатор на встрече с поисковиками говорил о том, что деньги выделяются. Видимо, вопрос в том, как они тратятся. Мы хотим составить своеобразную доску позора и вносить туда представителей тех городов и сёл, где так относятся к воинским святыням.

- Вы делаете такую большую работу, помогают ли вам как-то власти?

- Если вы о финансировании, то мы не получали денег из бюджета и просить об этом никогда не будем. Подавали, разумеется, в своё время на различные гранты. Но успехом это не увенчалось. Конечно, вопрос с финансированием стоит наиболее остро. Вот в апреле у нас будет Вахта памяти. И на неё уже сегодня хотят приехать 200 человек. И отказать я никому не могу. Но в то же время понимаю, что кормить людей мне нечем, палаток для всех нет, бензина и транспорта, чтоб всех привезти, тоже. Будем как обычно выкручиваться, искать спонсоров.

Святое  дело

- На территории Ростовской области, помимо вашего объединения, работают ещё несколько. Наверняка встречаются и так называемые чёрные копатели.

- Несколько лет назад, когда работа ещё не была налажена до конца, чёрные копатели встречались постоянно. Люди грабили захоронения, какие-то находки продавали, что-то сдавали на металл. Сейчас таких случаев практически нет. Но всё равно то там, то здесь мы узнаём о том, что каких-то поисковиков правоохранительные органы ловят, например, на торговле оружием. Люди создают лже-отряд, прикрываясь благими намерениями, а сами стараются заработать на этом деле. На нас вот периодически выходят коллекционеры. Пытаются делать нам заказы, но мы с ними не работаем. Наши находки по большей части идут в школьные музеи, возрождение которых мы считаем очень важным.

- А вообще поисковики - это кто? Что это за люди и что ими движет?

- В нашем объединении бок о бок трудятся люди совершенно разных возрастов, профессий - от банкиров до водителей маршруток, но каждый переживает за своё дело и действительно им увлечён. Приезжают на Вахты памяти и ветераны. Они считают, что найти своих боевых товарищей - это их святая обязанность. Вообще работа поисковика довольно трудная. Это грязь, ветер, пыль, опасность подрыва. Летом - зной до +40ОС, зимой - холод. И только убеждённость в том, что твой труд ценен, позволяет это всё терпеть и работать.

Вообще я заметил, что всё начинается с первого найденного солдата. Вот у нас в объединении много студентов. Они приезжают на раскопки весёлые, с гитарами, общаются между собой. И когда находят первого своего солдата, меняются у тебя на глазах.

- А с медальонами часто находите солдат?

- К сожалению, редко. Медальон - это очень большая удача. Но не только по нему получается установить личность. Есть ведь именные вещи. Часто бывают подписаны ремни, ложки, кружки, кисеты. Останки тех, чьи личности удалось установить, мы не хороним вместе со всеми, если есть шанс найти родственников. Мы иногда и по два года ждём, ведём архивную работу, ищем родных. Когда находим, близкие решают: хоронить солдата вместе с боевыми товарищами или поближе к дому.

Находим и немецких солдат. Передаём их останки на родину. Взамен всегда просим рассказать, кто были эти люди. У них эта работа очень хорошо поставлена. Они нам говорят не только фамилию и имя, но и показывают фотографии, сообщают, откуда эти люди родом и кем работали. Один был водителем трамвая, другой - владельцем маленького ресторанчика под Берлином. Чем больше информации знаешь, тем глубже понимаешь войну. И осознаёшь, насколько это страшно.

Смотрите также:

• «Всю жизнь мама ждала его с войны». Как «возвращаются» домой погибшие герои →
• По следам войны. Как восстановить белые страницы истории →
• «Память о войне до сих пор отзывается в Ростове болью» →