Сегодня рабочие династии – гордость донского края, а толковые рукастые мастера на вес золота. Зарплаты их порой вдвое-втрое превышают оклады офисных работников с высшим образованием.
Как рабочий класс появился в регионе, населённом воинами-казаками? Rostov.aif.ru выяснил у историков.
Кто шёл на заводы
Как уже было сказано, казачье население донского региона до определённого момента ни сельским хозяйством, ни ремёслами особо не увлекалось.
«До начала ХVIII столетия донской казак был исключительно воином. Пахать землю и сеять хлеб на Дону запрещалось под страхом смертной казни. Такое решение казаки сами приняли на казачьем кругу в конце ХVII века. Они считали, что быть земледельцем и воином одновременно невозможно», – рассказывает историк и писатель Михаил Астапенко.
Но со временем, когда донской край после русско-турецких войн перестал быть пограничным регионом, казаки с присущим им пылом взялись за земледелие. И постепенно к XIX веку превратились в тех, кем они сейчас и являются – кормильцев России.
В начале позапрошлого столетия на Дону активно развивалось ремесленное кустарное производство, были рыбачьи артели, рассказывает кандидат исторических наук, ассистент кафедры истории РостГМУ Сергей Козлов.
«В середине века сюда хлынули бывшие крепостные крестьяне в поиске работы. Крепостное право в стране отменили, начался промышленный бум, как грибы после дождя стали расти фабрики и заводы. И те крестьяне, которым земли не досталось, искали возможность прокормить себя и свои семьи. Поэтому многие приезжали сюда на сезонную работу, возвращаясь через несколько месяцев в свои регионы. И если сначала бывшие крестьяне выполняли чёрную работу, то со временем у нас появились ремесленные училища, из которых выходили высококвалифицированные рабочие. Многие из приехавших в поиске заработка в Ростов осели, некоторые даже стали основателями трудовых династий», – рассказывает он.
В рабочие в середине позапрошлого века шли и местные армяне – Нахичеван-на-Дону, напомним, тогда ещё был отдельным городом, а не частью Ростова и славился своими ремесленниками. Здесь находились салотопные, рыбные заводы, а позже появился и первенец местного машиностроения – завод «Аксай». Название объясняется просто: в 1890 году два дончанина Акимов и Григорьев открыли в станице Аксайской (ныне город Аксай – прим. ред.) кузнечную мастерскую по ремонту бричек и плугов. Потом на окраине Нахичевани появился плугостроительный механический чугуно- и меднолитейный завод акционерного общества «Аксай», который затем при советской власти стал называться «Красным Аксаем». Сейчас на его месте жилой комплекс.
Что касается самих донских казаков, то на заводы они шли неохотно. В рабочие на ростовские и нахичеванские заводы подавались либо увечные бывшие воины, либо обедневшие земледельцы.
Жильё для рабочего люда
Ну, а приезжим трудягам, которых, всё же, было большинство, нужно где-то жить, особенно, когда они поняли, что Ростов в их жизни надолго. Поэтому в донской столице появились два района с яркими названиями – Бессовестная слободка (в районе реки Темерник) и Нахаловка (ныне – Новое поселение).
«Такие названия объясняются эмоциями городских властей по отношению к рабочим ростовских заводов, которые строили бараки там, где им было удобно. Как сейчас говорят, селились самозахватом в Нахаловке и Бессовестной слободке. Городским властям ничего не оставалось, как узаконить эти постройки – выгонять на улицу рабочих, от которых зависела экономика активно развивающегося Ростова, было нельзя. Часто бараки строили и владельцы предприятий. Многие из них сохранились до сих пор, внимательный прохожий увидит их, например, на ул. Красных Зорь, Богатяновском спуске, ближе к порту, где работали их первые владельцы», – поясняет Сергей Козлов.
До 1880-х в Ростове всё ещё существовал парусный флот, говорит историк, но с появлением более современных судов потребовался судоремонтный завод и другие предприятия, активно занимающиеся обработкой металла. В 1888 году ростовский заводчик Дмитрий Пастухов создал первую верфь, которая начала строить суда с металлическими корпусами. Сначала здесь работали 300 рабочих, а позже – до 800. Выросший из него Ростовский судоремонтный завод существует и по сей день.
Кроме того, было решено через донскую столицу пустить несколько веток железной дороги. В 1863 году появилась региональная Грушевская железная дорога – её проложили от Грушевских угольных копей сначала до станицы Аксайской, а потом протянули и до донской столицы. В 1870-х появилась Воронежско-Ростовская, которая связала центральную часть страны с югом. В 1875 году открыли движение на новой линии от Ростова до Владикавказа, положившей начало Владикавказской железной дороге, правопреемницей которой стала Северо-Кавказская.
Такое активное строительство дорог потребовало от Ростова создания ремонтных мастерских, за ними потянулись плиточные и стекольные заводы. Рабочие занимали всё более прочное положение в городе – без них обойтись было невозможно.
«Ростовские рабочие были не только высококвалифицированными специалистами, они активно участвовали в социальной жизни города и страны, – отмечает Сергей Козлов. – В 1885 году у нас возникла ячейка Российской социал-демократической рабочей партии. И мощная стачка, вылившаяся в широкое политическое выступление, прошла именно в Ростове в ноябре 1902 года. Именами её организаторов, мастеров судоремонтного завода Бабушкина, Ставского, Собино названы улицы и парк в Ростове. А один из крупнейших проспектов города до сих пор носит имя Стачки».
Управа на рабочих
О том, что людей труда в Ростове было много уже в середине XIX века, красноречиво рассказывает следующая история времён самого известного градоначальника донской столицы Андрея Байкова. В январе 1864 года он высказал мнение о том, что в городе необходимо создать управу слуг и рабочих. Об этом рассказывается в № 48 «Ведомостей Ростовской-на-Дону думы» за 1867 г.
«Рабочие и служащие не подчиняются никакому надзору, отчего бывают разные неприятные случаи, и, вообще, хозяева мало в отношении к ним обеспечены», – считал он.
Новая контора должна была заниматься полицейским надзором за слугами и рабочими и разбираться со всеми возникающими между ними и хозяевами спорами. Думе проект понравился, но на уровне начальника губернии дело застопорилось. Байков свою идею не оставляет и в конце того же года предлагает городскому сообществу рассмотреть «проект правил конторы маклера и слуг».
Целей своих управа, по всей видимости, так и не достигла, поскольку через пару лет, в 1869 году, градоначальник делал запрос вице-директору исполнительной полиции о состоянии разрабатываемого вопроса о слугах и рабочих.