По числу сохранившихся исторических зданий – их сейчас около 2400 – Ростов на четвёртом месте по России. Опережают нас только Санкт-Петербург, Москва и Самара. Защитить, а точнее сохранить старый город ставят своей целью участники общественного движения «МойФасад».
Ростовские купцы и промышленники вдохновлялись лучшими образцами европейской архитектуры, не жалея денег. Именно их особняки и доходные дома сейчас украшают улицы южной столицы, являясь её визитной карточкой. Многие из них, особенно, на центральных улицах города, имеют статус ОКН (объекта культурного наследия). Но ценность исторической застройки Ростова не только в архитектурных памятниках. В городе чудом сохранилась историческая среда – целые кварталы, что крайне ценно и уникально для современной России.
Так называемая фоновая историческая застройка даёт ощущение подлинности и старины. Именно эти старые переулки, фактуры, детали запоминаются нам с детства, вписываются в наш культурный код. Ради этой атмосферы аутентичности мы отправляемся в старые города Европы. А в Ростове даже после революции, войн, перестроек, пожаров и реконструкций ещё сохранилось ощущение «старого города». Но это пока.
Дом Рындзюна – больная тема
В общей сложности в Ростове в списке на снос – 232 объекта. Большая часть из них относится к исторической застройке. Среди них 11 аварийных архитектурных памятников! Казалось бы, статус памятника – объекта культурного наследия (ОКН) должен защитить дом от сноса. По факту это не так. Согласно Федеральному закону № 73 архитектурные памятники нельзя сносить, но требования этого закона в большинстве случаев фактически не соблюдаются на самых разных уровнях.
Так, координатор «МойФасад» Алёна Маслик расследовала ситуацию с печально известным домом семьи Рындзюн – бывшей водолечебницей на улице Серафимовича, 89. По её словам, несколько лет назад здание признали аварийным.
«Сотрудники управляющей компании частично срезали трубы в нежилом помещении на первом этаже, и вода затопила квартиры за соседней стеной. Они также демонтировали створку входной двери, по всей видимости, для сдачи на металлолом. На чердаке обосновались маргиналы.
Уже несколько лет в подвале стоит вода, а это для ОКН потенциальный ущерб. Решить проблему с трубами самостоятельно общественники не могут, поэтому по нашей просьбе представители администрации Кировского района Ростова осушили подвал, но его снова затопило, а значит, проблема с течью труб не решена», – говорит Алёна Маслик.
С помощью волонтёров координаторы «МойФасад» расчистили чердак, установили железные двери и замок. На начало июня в доме осталось три семьи: кто-то ждёт деньги за выкуп квартиры в муниципальную собственность, а кто-то – новую квартиру, которую должна подобрать администрация. Но в это же время маргинальные личности снова вселились в ту квартиру, откуда их изгнали.
В течение нескольких месяцев Алена занималась судьбой этого дома, оперативно обращалась в службы, координировала волонтёрские акции и сотрудничество с другими заинтересованными в спасении дома градозащитниками, общалась с жителями.
«Некоторым представителям власти кажется, что координаторы градозащитных сообществ – это скучающие, праздные люди. В реальности же это люди с высокой социальной ответственностью, вынужденные работать «в две смены»: за себя и за официальные ведомства», – рассказывает Маслик.
К сожалению, результаты акций по наведению порядка в объекте культурного наследия свелись к нулю.
«Волонтёры могут оказывать посильную помощь в защите памятников и исторической застройки в целом, но они не могут заменить собой государство и взять на себя все функции администрации города. Для этого нет ни ресурса, ни законных оснований, – поясняет координатор «МойФасад», руководитель спецпроектов фонда по сохранению исторического наследия «Внимание» Елена Чернышева. – Дом Рындзюна – одно из тех зданий, на тему которого у нас очень «болит». Судьба объектов культурного наследия – предсказуема, почти все проходят по одному и тому же сценарию: расселение, разграбление, захламление, серия пожаров, разрушение. Деградация этого ОКН проходит в режиме реального времени, поэтому мы попробовали полноценно включиться, максимально взять ответственность на себя. Эта история снова отсылает к тому, что нужны не точечные, а системные меры».
Центр, который мы потеряли
По словам Елены Чернышевой, сейчас в городе в принципе нет своевременной, плановой консервации исторических зданий в том числе ОКН. Нет регулярного мониторинга состояния этих зданий и оперативной реакции на вторжение в такие объекты. Все к этому привыкли. Мародёры, маргинальные господа и просто любопытная молодёжь. Соответственно, консервация не будет в таких условиях держаться сколько-нибудь без дополнительных мер. Координатор включается в судьбу дома, живёт несколько месяцев в режиме пожарного, даже при поддержке других участников сообщества такое мероприятие требует от одного человека большой включённости и довольно стрессово. В итоге проблема не решена, а человек очень устал.
Недавно, как рассказывала Елена Чернышева, городской департамент ЖКХ и энергетики отчитался о рейдах по аварийным домам в историческом центре и об устранении всех проблем. Однако ни на сайте, ни в соцсетях конкретного списка зданий нет, а проблемные объекты в самом центре как были, так и остались.
Сегодня самое время подвести итоги прошедшего и вспомнить утраты зданий, некогда бывших составной частью подлинной исторической фактуры Ростова-на-Дону.
Дома преимущественно дореволюционной застройки в наше мирное время уходили по-разному: одни из них были доведены современниками до состояния аварийных руин, другие же могли ещё век-другой простоять, но пали под ковшами строителей, которые превращают старинный центр Ростова в джунгли из стекла и бетона. И это не удивительно – ведь квадрат жилой и коммерческой недвижимости здесь «золотой».
С 2009-го по 2019 год в Ростове-на-Дону было снесено более 150 исторических зданий, из них как минимум пять объектов культурного наследия, которым не помог и их охранный статус. Это только те, которые удалось посчитать по архивным записям. Почти все ОКН снесли по одной схеме: сначала довели до аварийного состояния, а затем либо дали обрушиться, либо попросту разобрали под предлогом опасности для горожан.
Ещё одна беда: собственники и арендаторы уверенно и безнаказанно уродуют дома-памятники пристройками, варварскими «усовершенствованиями» и евроремонтами в парадных.
На слуху скандальная ситуация, когда владелец квартиры в архитектурном памятнике «Доходный дом братьев Дерткезовых» на улице Шаумяна, 110, покрасил часть лепнины, а первый этаж здания при этом тоже уже несколько лет частично окрашен. А это – нарушение, как правил благоустройства города, так и федерального закона об охране памятников. Оба прецедента не согласованы с комитетом по охране объектов культурного наследия Ростовской области.
Вывод один: несмотря на охранный статус, реальных механизмов защиты объектов наследия нет. Дом может развалиться из-за постоянных затоплений, случайно сгореть, утратить ценные архитектурные элементы, и никто за это не ответит.
«Со стороны может показаться, что жизнь градозащитников слишком депрессивна, – резюмирует Елена Чернышева. – В этом есть большая доля правды. Серьёзная градозащита – это нудное, изматывающее занятие, связанное с большим количеством рутины и иногда серьёзным психологическим давлением, часто с непредсказуемым финалом. Но это не обязательный сценарий. На самом деле все зависит от цели и касается только самых «упёртых» активистов. Мы понимаем, что пытаемся менять системные вещи, а это сложная работа «вдолгую». И тогда можно действовать в режиме «здесь и сейчас», совершать несложные, но очень важные действия, делать локальные проекты, которые наглядно меняют среду, и получать мощный заряд удовлетворения».