Примерное время чтения: 10 минут
1501

Свои среди своих. Почему немцы не могут жить без России

Еженедельник "Аргументы и Факты" № 39. «АиФ на Дону» 26/09/2018
Родители Ирины Вебер, которые встретились спустя 21 год разлуки
Родители Ирины Вебер, которые встретились спустя 21 год разлуки / Ирина Вебер / Из личного архива

...Когда-то в Россию их пригласила Екатерина II. Они приезжали в поисках лучшей доли, возделывали степные земли, рожали детей. А через несколько столетий их заставили бросить дома и в вагонах для скота отправили на Крайний Север, Алтай, в Сибирь, Казахстан. Откуда многие не вернулись.

Досье
Ирина Вебер. Родилась в 1942 году в городе Кизел Пермской области. Образование - незаконченное высшее. Хобби - чтение. Есть сын и внук, проживают в Германии с октября прошлого года.

Наш рассказ - о российских немцах, на долю которых выпало немало тяжёлых испытаний. Обо всём этом «АиФ на Дону» поговорили с председателем Ростовской региональной организации российских немцев «Видергебурт-Дон» Ириной Вебер. Она могла бы жить в Германии, но выбрала Ростов. 

 Уютное гнёздышко

Юлия Морозова, «АиФ на Дону»ИринаФридриховна, первых прибывших в Россию немцев называли колонистами. Зачем они были нужны Екатерине?

Ирина Вебер: в 1763 году царица подписала «Манифест о даруемых иностранным переселенцам авантажах и привилегиях» (освобождение от воинской повинности и налогов на десятки лет, поселение в любой части страны, беспошлинная торговля, беспроцентные ссуды и т.д.).

Ирина Вебер
Ирина Вебер Фото: Из личного архива/ Ирина Вебер

И потянулись обозы из европейских стран. Большинство - из Германии, раздираемой внутренними проблемами.

На Дон немцы попали позже, примерно в 70-е годы XIX века. Поселенцы с характерной немецкой педантичностью умели устроить опрятное семейное гнёздышко, воссоздать уголок покинутой ими Германии.

В 1914 году в Области войска Донского насчитывалось 123 немецких поселения, среди них Ольгенфельд (Ольгино поле), Руэнталь (Долина покоя), Мариенталь (Долина Марии), Блюменталь (Долина цветов), Эйгенгейм (Наш дом), Эйгенфельд (Наше поле).

А в 1917 году на Дону проживало 35 тысяч немцев. Их способ вести хозяйство перенимали помещики, казаки и крестьяне.

Действительно, было чему поучиться. У немцев был самый современный для того времени сельскохозяйственный инвентарь. Который, кстати, в большинстве своём они сами и изготовляли в чугунно-литейных мастерских.

Заводики и кузни, столярни, ремесленные мастерские, паровые и водяные мельницы, маслобойни - всё это было почти в каждом посёлке. С коренными местными жителями немцы общались, но всё же их общины были обособлены. Только на родном языке говорили между собой поселенцы, и в школе всё обучение шло на немецком.

- Наверное, с наступлением Первой мировой войны для донских немцев начались тяжёлые времена?

- Не совсем так. Эта война особенно не повлияла на размеренное течение их жизни. Во время Гражданской войны немецкие колонии грабили многочисленные банды, разъезжающие по степям. Но то же самое происходило и в казачьих станицах.

Потом по Дону поехали продотряды, прокатилась волна поборов и реквизиций. Однако немцы в большинстве приняли советскую власть и коллективизацию. И уже в 30-е годы газеты пестрили сообщениями о победах немецких бригад и колхозов в разных соцсоревнованиях.

А 28 августа 1941 году вышел Указ Президиума Верховного Совета СССР о депортации немцев в Сибирь и Казахстан.

Представителей моего народа обвиняли в шпионаже. Тысячи немцев погибли в тюрьмах, в депортации, в трудармейских лагерях и спецпоселениях.

Детей отрывали от матерей, отправляли в детские до­ма. И на всех клеймо «фашист­ский диверсант». Сняли обвинения только в 1965 году. Теперь 28 августа - День памяти и скорби российских немцев.

Разлука длиной в жизнь

- Все эти трагические события разрушили и вашу семью?

- Отец был директором школы небольшого городка Кизел в Пермском крае, преподавал немецкий. Там он познакомился с русской женщиной, которая работала бухгалтером. Её первого мужа расстреляли в 30-е годы, осталась дочь.

Фридрих Вебер, отец Ирины Вебер
Фридрих Вебер, отец Ирины Вебер Фото: Из личного архива/ Ирина Вебер

Брак моих родителей был счастливый. Но когда началась война, отца арестовали, по политической статье (враг народа) дали семь лет. Маму не тронули, она русская, и у неё было трое детей (я с братом и дочка от первого брака).

Всегда перед глазами вставала картинка: разбитая просёлочная дорога, я, мама и брат идём по ней под проливным серым дождём. На свидание в пересыльную тюрьму. Холодно. Железные ворота, решётки.

Потом мама рассказала, что пока отец сидел в пермской тюрьме, ей да­ли одно свидание, на которое разрешили привезти детей. Странно, что это запомнилось, ведь мне было только три года...

Мама, как могла, старалась нас прокормить, сводная сестра умерла от белокровия, лечить её было нечем. Срок заключения отца подходил к концу.

Как же мы радовались письму, в котором папа просил прислать денег на дорогу домой. Но он не приехал, и больше вестей о нём мы не имели. Мы постоянно были в поиске, нашли его маму и сестру, родственники сказали: «Не ищите его, скорее всего, Фридриха нет в живых».

Прошли годы. Мы переехали в Соликамск, потом я вышла замуж в Ростове, родился сын. Вдруг телефонный звонок, в трубке мамин голос: «Ирина, сейчас ты будешь говорить со своим отцом». До сих пор не могу вспоминать без слёз, не проходит это с годами. Услышать папу через 21 год после разлуки...

- Как же получилось, что он не смог все эти годы быть с вами?

- Когда тюремный срок отца подошёл к концу, его отправили в Казахстан. Он тоже искал нас, но письма ни с той, ни с другой стороны не доходили. Потом мы узнали, что негласно переписка была подвержена люстрации и для властей нежелательна.

В 1964 году во время командировки в Прибалтике папа жил в гостинице, разговорился с одним из постояльцев. Выяснили, что тот из Перми и знает адрес мужа маминой сестры. Сразу из Прибалтики отец помчался туда.

Моя двоюродная сестра дала координаты матери. Не могу представить, какой была встреча родителей... Знаю, что они проплакали три дня.

Моя история не уникальна, таких поломанных судеб тысячи. Одна из членов нашей организации Полина Ивановна попала в трудовую армию в 17 лет. Она вспоминает, что их, как преступников, под конвоем гнали на работы. И ей было невыразимо стыдно за то, что на ногах у неё были тяжёлые деревянные ботинки, которые грохотали по мостовой.

Такую обувь выдавали немцам специально, в ней далеко не убежишь. Кстати, возвращаясь к моему отцу, скажу, что ему так и не дали потом работать по специальности учителем. Он до самой пенсии был... зоотехником.

Снимите розовые очки

- Почти все ваши родственники уже в Германии. Почему же вы не уехали на историческую родину?

 - Всё свое детство и юность я испытывала трудности из-за немецкой фамилии. Так, меня единственную из класса не приняли в пионеры: «Подождёшь, девочка».

В анкете я должна была писать, что отец осуждён по 58-й статье. Были проблемы с поступлением и работой. Но отчество и фамилию отца не меняла даже в замужестве.

Сейчас не хочу снова заниматься документами. И не хочу никуда ехать. Отказался выезжать и мой родной брат. Он говорил: «Не нужны мне их вычищенные газоны и цветочки-садочки. Где родился, там и пригодился».

Знаете, мно­гие российские немцы, побывав на исторической родине, рассказывают про необыкновенное ощущение «прикосновения к своим корням» и т.д. Я ничего такого не чувствую, мне кажется, это для красного словца.

- Те, кто вернулся в Германию, довольны своей жизнью там?

- Очень многим, уезжающим на историческую родину, я советую снять розовые очки. Так, одна женщина, музыкант, перед отъездом из России планировала, что будет и в Германии работать музыкантом, иметь учеников.

Но в итоге немцы берут на престижную, хорошо оплачиваемую работу своих коренных граждан, а не приезжих. Образование надо доказывать, переобучаться.

Уехали мои знакомые, одна окончила филфак, другая тоже имеет высшее образование. В итоге обе нашли работу в бундесвере (военное министерство)... уборщицами. При этом им пришлось окончить для этого специальные курсы.

Кто-то из обладателей диплома российского вуза соглашается работать на мусоровозах, в барах, но кому-то тяжело с этим смириться. Вроде бы, и оплата вполне приличная по нашим меркам, но вот самолюбие страдает. Поэтому есть случаи, когда люди возвращаются в Россию.

- Вы председатель организации «Видергебурт-Дон», чем она занимается?

- Однажды в газете «Аргументы и факты» я увидела материал о Ростовской региональной организации российских немцев «Видергебурт-Дон». Нашла их, написала заявление на вступление.

Общение с людьми, близкими мне по духу, изучение немецкого языка, культуры - всё это мне стало необходи­мо. В 1999 году я стала председателем организации и до сих пор остаюсь в этой должности.

Моей мечтой было возвращение лютеранской церкви всем донским немцам. До революции это было одно из красивейших зданий на улице Седова. Но потом сохранился лишь пасторский дом. Позже не стало и его.

На этом месте теперь частное заведение, ресторан и торговый дом. Сейчас у лютеран Ростовской области своего храма так и нет. Много мероприятий мы проводили с целью рассказать дончанам историю нашего народа.

Удивительно, но многие до сих пор искренне считают, что российские немцы - это «недобитые фашисты», цитирую дословно. На это я говорю: «Мы те, кто приехал по приглашению Екатерины. Мы те, для кого Россия стала родиной».

Оцените материал
Оставить комментарий (0)

Также вам может быть интересно

Топ 5 читаемых

Самое интересное в регионах