Работа после свадьбы. Молодая врач рассказала о ковидном госпитале Ростова

Спрашиваю у героини материала: «Вы понимаете, что совершили подвиг?» она смеётся: «Да что вы, у каждого просто свой выбор, у меня такой!». Яне Головиновой 23 года, в свой медовый месяц она приняла решение работать в ковидном отделении. Тяжелейшие смены, изнуряющая жара, реанимация и десятки больных. Но врач-ординатор Головина считает, что всего лишь выполняла свою работу.

Загс онлайн

Юлия Морозова, «АиФ-Ростов»: – Почему вы выбрали медицину? По настоянию родителей или сами так решили?

Яна Головинова: У меня мама учитель, а папа предприниматель, никто с медициной не связан. Где-то в шестом классе я отчётливо поняла, что хочу быть врачом. Это стало моей мечтой. Считаю, что при желании можно всё, поэтому после школы поступила в Ростовский медицинский университет. После третьего курса нужно было определяться с дальнейшей специализацией. На данный момент я ординатор первого года анестезиологии-реаниматологии. Вуз окончила с красным дипломом.

– Со своим будущим мужем вы познакомились во время учёбы?

– Да, Антон – военный доктор, мы пересекались часто на занятиях. Сначала между нами была дружба, потом мы поняли, что любим друг друга. В декабре прошлого года он пригласил меня в ресторан, и случилось то, чего так ждёт каждая девушка: красивый букет, кольцо и предложение руки и сердца. Конечно, я ответила «да». Нам всегда интересно вместе, есть о чём поговорить, но и молчать нам не скучно. Мы стали планировать свадьбу на май. Хотели расписаться 30 апреля, а само торжество и выездная регистрация в живописном месте на берегу Дона должны были состояться в мае.

– Говорят в народе, в мае свадьбу играть – всю жизнь потом будут супруги маяться. Вы не суеверны?

– Ещё считается, что нельзя жениться в високосный год. Но ни я, ни Антон не верим в приметы. Хотя, конечно, пандемия бесцеремонно вмешалась в наши планы. Мы до последнего наде­ялись, что ограничения снимут до 16 мая, но этого не произошло. В итоге мы расписались в апреле. Поскольку в комнате могли находиться не более пяти человек, то мы не пригласили на регистрацию даже наших родителей. Поэтому придумали так: с нами поехала моя подруга. Она вела видеотрансляцию всего происходящего в ЗАГСе для наших родных. На мне и женихе была обычная одежда, но это не повлияло на наши ощущения, день был волшебный. Месяц назад мы с мужем отпраздновали свадьбу традиционно: с банкетом, гостями, первым романтическим танцем и белым платьем принцессы. Теперь будем отмечать две годовщины.

Медовый месяц в реанимации

– Итак, после того, как вы расписались в апреле, у вас начался медовый месяц?

– Да, но нельзя было никуда ехать отдыхать. Через два дня после свадьбы я вышла в смену в отделение реанимации, где работала до пандемии. Просто теперь это стало отделением ковидного госпиталя в ростовской ЦГБ. Сначала муж и родители были против. Но после того, как мы поговорили, они согласились с моим решением. Кстати, в нашем коллективе в ЦГБ есть ещё одна девушка, которая провела свой медовый месяц, как и я, на сменах.

– Вы боялись заболеть?

– Я видела, как тяжело переносится ковид, какие бывают осложнения.

Переживала, когда болели мои коллеги. Боялась, что, например, являясь бессимптомным носителем, заражу кого-нибудь из близких. Хотя, конечно, все меры безопасности мы соблюдали неукоснительно. Кроме того, я считала, что молодость и крепкое здоровее мне помогут. А вообще, во время смены просто некогда думать о чём-то кроме своих прямых обязанностей.

– Что было самым тяжёлым в вашей работе?

– Смена длится сутки: шесть часов работаем, шесть отдыхаем. Очень раздражали и мешали специальные костюмы, в которых мы вынуждены были работать. Ведь за окном +35 градусов, а кондиционеры в ковидном госпитале включать нельзя! При этом нужно продолжать двигаться, реагировать на экстренные ситуации, проводить исследования, брать анализы, ухаживать за пациентами, следить за выполнением назначений. Через десять минут становишься насквозь мокрой, тело и лицо горят, пот заливает глаза. Пожалуй, вот это и было самым тяжёлым.

– Яна, в отделении реанимации вы каждый день видите страдания людей, иногда можете их облегчить, а иногда пациент умирает. Как при этом вы себя чувствуете? Пытаетесь ли не пропускать через себя всё происходящее, не переживать?

– Человек так устроен, что со временем ко всему привыкает. Конечно, стараешься не принимать что-то близко к сердцу, иначе не хватит сил. До последнего есть надежда, что мы вытянем пациента, вырвем его у смерти. Если всё же мы не смогли помочь, то потом наступает опустошение. Бывает и такое, что после смены так устаёшь, что просто хочется зарыдать в голос. Но чувство счастья, удовлетворённости от своей работы возникает каждый раз, когда пациента отключают от ИВЛ и он может дышать самостоятельно. Когда от нас пациента переводят в обычное отделение, а потом выписывают. Это всё – наши победы!

Итальянские приключения ростовского врача. Чем отличается быт двух стран? Подробнее

Выбор каждого?

– Многие студенты медицинского университета возмущались, когда прошёл слух, что их отправят работать с ковидными больными. В вашем кругу были такие случаи?

– Действительно, студентам-медикам предлагали поработать в ковидных госпиталях, но всё это было исключительно на добровольных началах. Да, кто-то побоялся за здоровье своё и здоровье близких. Считаю, что это личный выбор каждого.

– Яна, вы не считаете, что совершили подвиг, согласившись в свой медовый месяц работать в ковидном госпитале?

– У каждого просто свой выбор, у меня такой. И если говорить о подвиге, то его совершают все медики, которые спасают изо дня в день жизни людей.

– Вы выходили на смены, так же работал ваш муж. Какой отдых вы предпочитали, когда ваш выходной день совпадал?

– Такие дни мы проводили дома, смотрели фильмы. Мы решили, что у нас обязательно будет настоящий медовый месяц, вот только когда? Знаете, хорошо, что муж с пониманием и уважением относится к моей занятости в больнице. Он такой же. К тому же, мы привыкли работать и во время учёбы. Это хороший опыт плюс дополнительные баллы. Нам обычно ставили ночные смены, после них мы бежали на лекции в университет. Сутки – выходные. Смены не совпадали, поэтому совместные выходные – редкость. Но это помогло нам научиться ценить время, которое можем провести вдвоём. Многие из наших однокурсников также работали.

– Кстати, об однокурсниках: многие ли из них поехали работать в сёла? Ведь сейчас существует программа «Земский доктор» поддержки работников здравоохранения, которые переехали в сельскую местность. Врачи получают неплохие подъёмные выплаты и жильё.

– Дело в том, что у нас и так многие учатся по целевым направлениям, то есть они вернутся в свои родные города. В сёла, если честно, молодые врачи едут не очень охотно. Программа поддержки, действительно, неплохая, но в сельской местности нет должного оборудования, возможности не те, а всем хочется идти в ногу со временем и лечить людей современными методами.

– Вы уволились из ЦГБ, почему?

– Мужа перевели на работу в другой город, в областной центр. Мы переехали. Расставание с коллективом было грустным. Мы очень привыкли друг к другу, у нас сплочённая команда, где все с полуслова понимают, что и как нужно делать. Сейчас я уже нашла работу, также в реанимационном отделении. Пока в планах обустройство быта на новом месте, профессиональный рост, но потом обязательно будут и детки. Пойдут ли они по нашим стопам? Не знаю. Я бы этого хотела. Но предоставлю им делать свой выбор.