-У нас, дворовых пацанов была популярна такая: мы вытаскивали днища старых бочек и делали из них что-то вроде щитов, и каждый писал на своём какой-то девиз или цитату. Я, совсем ещё мальчишка, вывел на своих доспехах фразу из романа Фадеева «Разгром» - «Жить и исполнять свои обязанности», - вспоминает Николай Егоров, известный поэт, писатель, ветеран Великой Отечественной. - Сегодня, в свои 92 года, я понимаю, что пронёс этот щит через всю жизнь...
Николай Егоров. Родился 22 мая 1923 года в городе Грозном. Печататься начал в войну как журналист, поэт и прозаик. Первые две книги изданы в Грозном. Высшее образование получил в Москве. С 1957 года живёт в Ростове.
Награждён орденами Красной Звезды, Отечественной войны I степени, 25 медалями, отмечен двумя губернаторскими премиями, тремя Почётными знаками. В 2010 году ему был вручён наградной знак Союза художников России «Мастерство - духовность - традиции». Дипломант Академии художников России, почётный член Академии наук Чеченской Республики.
Женат. Есть дети, внуки.
Сила духа
- Николай Матвеевич, а почему вы выбрали именно эту фразу? На первый взгляд она кажется простоватой для девиза.
- Она зацепила меня в контексте романа. Если помните, главный герой, партизан, в конце вынужден отступать, его отряд разбит, и кажется, что финал всей истории будет печальным. Но заканчивается произведение так: сильный мужчина, который уже не стыдится своего поражения и плачет, окидывает взглядом поле, по которому едет, и вдруг понимает, что ему придётся жить дальше и исполнять свои обязанности. Встать после ночи горя и отчаяния истощённым от потерь и невыносимой боли и делать какие-то необходимые вещи - это ли не есть сила духа? Думаю, каждый человек хоть однажды решал вопрос, как жить после личного крушения. Погрузившись на дно печали и горя, остаться открытым миру или закрыться в страхе перед новой болью?
- А вам часто приходилось делать этот выбор?
- Тяжёлых моментов было много. Особенно больно терять близких людей, товарищей. В двадцать лет я уже командовал стрелковым батальоном, и на моих глазах гибло много ребят, во время войны был убит мой младший брат Шура, по которому я тоскую до сих пор. Но благодаря тому, что мне повезло родиться в хорошей семье, в трудные времена я быстро собирался духом. Наши родители были простыми рабочими людьми, всю жизнь прожили очень скромно и сумели дать нам с братом основу, которая держит меня до сих пор. Мы росли в бедном окраинном районе города Грозного, нас не перекармливали ни едой, ни лаской, сызмальства приучали к тому, что у каждого есть свои обязанности, но всегда поддерживали наши увлечения.
Чем мы только не занимались в школе: пели, лепили, рисовали. И мама, которая не умела даже писать, выкраивала деньги на краски, кисти, хорошую бумагу. Благодаря этой родительской вере я не боялся мечтать о той же профессии писателя.
Помню, как брат, который, хоть и был младше меня, решил перевестись из дневной школы в вечернюю и поступить в мастерскую по ремонту весов, чтобы зарабатывать хоть какие-то деньги. Выходило, что я, старший, протираю штаны вместо того, чтобы помогать родителям копейкой. Папа заметил, чем я мучаюсь, улучил момент, когда мы остались одни, и сказал: «Не терзайся, сынок. Хочешь учиться? Учись и ничего не стыдись. У нас с мамой хватит сил помочь тебе».
Чтобы помнили...
- Но после школы вы поступили в военное училище...
- Это вышло случайно. В первый же день войны мы с друзьями пришли в военкомат, были уверены, что нас тут же призовут, а военком взял и отправил нас в Грозненское военное пехотное училище. Курс обучения был ускоренный, вместо двух лет из нас собирались за год подготовить командиров миномётных взводов, но уже через пять месяцев, в январе, отправили на фронт. Наш поезд шёл через Ростов, и, поскольку днём железную дорогу бомбили, нас выпустили до вечера погулять по донской столице. Так я впервые оказался в городе, в котором позже проведу большую часть жизни. Прогулка была тяжёлая. Фашисты изуродовали снарядами все здания в центре. Мы добрели по морозу до Театральной площади, с её угла поглядели на заледенелый Дон, блестящий от солнца. Тогда я и помыслить не мог, что спустя десятилетия мой дом будет стоять именно в этом месте и каждый день я буду видеть реку именно с того самого угла площади. Тогда мне вообще казалось, что мирная жизнь где-то очень далеко. Война меняет сознание человека, всё обретает иной смысл. Тяжелее всего привыкнуть именно к тому, что на фронте будущего нет. Никто не знает, что с ним будет завтра, никто ничего не загадывает. И это обостряет человеческие качества. Были мгновения, когда какой-то человек, ничем на первый взгляд не приметный, вдруг отличался поразительной чистотой, мужеством. Близость смерти высвечивала его бесценную душу, то прекрасное, что наполняло его изнутри.
- Многие ваши произведения так или иначе касаются войны. Более того, большинство ваших героев - прототипы реальных людей, встретившихся вам на фронте. Получается, каждый раз, когда вы описываете их истории, вы ворошите непростое прошлое, заново переживаете смерть многих...
- Я переживаю их жизнь. Я думаю о том, как она сложилась бы, если бы так рано не оборвалась. До сих пор перед глазами стоит мой товарищ Юра Макаров, с которым мы вместе получали лейтенантские погоны. Он погиб в первые секунды своего первого боя: только поднялся в атаку, как его тут же сразила пуля. Его жизнь была так коротка, но это была жизнь героя, погибшего за Родину!
Мой боевой путь пролёг от Курска до Волги и потом до пушкинского заповедника «Михайловский», где я был тяжело ранен. За тот бой дали орден Красной Звезды. Во время войны мне встречались удивительные люди и хочется сохранить память о них хотя бы в моих рукописях.
Однажды мой друг, журналист Александр Суичмезов, спросил у меня, как я придумываю имена своим героям. Так вот я их не придумываю, я просто беру имена погибших товарищей, чтобы люди читали и помнили. С таким настроением я и пишу.
Иногда мне кажется, что таким образом я искупаю свою вину перед ними. Маяковский как-то написал, что нельзя жалеть для людей ни одеяла, ни ласки. Раньше мне казалось, что это всего лишь красивые слова, а теперь вижу, как это правильно. Нельзя ничего жалеть для тех, кто сегодня с тобой, ведь завтра может и не случиться, а вина, что не додал доброго слова, доброго поступка, останется и будет разъедать, как ржавчина.
Ребята нашего двора
- Может быть, поэтому вы пожертвовали свою большую коллекцию картин галерее в Грозном?
- Ну я бы не назвал это большой жертвой. У меня много друзей среди художников, кто-то дарил мне свои произведения, и со временем квартира стала напоминать склад: собралось более ста работ. Ясно, что они не могли пылиться по углам, а требовали своего зрителя, поэтому я решил передать их на постоянное хранение государственной галерее имени Кадырова, в свой родной город.
- А почему не оставили в Ростове, где прожили большую часть жизни?
- Исключительно потому, что на Дону достаточно музеев, много хороших вещей хранится в запасниках, а в Грозном необходимо было восстанавливать культурную жизнь после чеченских событий. У меня нет местечкового патриотизма. К счастью, я рос во дворе, где открыто жили русские и чеченцы, армяне и ингуши, кумыки и греки, татары и ассирийцы, персы и евреи.
Дома говорили на родных языках, а на улице - на русском. Более того, меня не удивляло, что у нас, армян, русская фамилия - Егоровы: родители осели в Грозном после революции, где им во время регистрации поменяли фамилии. Думаю, наш многонациональный двор был настоящим богатством для нас, детей, которые, играючи, знакомились с традициями разных народов. И когда началась война, все пошли на фронт защищать свою большую Родину. Я много переводил стихотворений самобытных армянских, чеченских, ингушских поэтов. И ещё раз убедился, что люди на разных языках пишут об одном и том же, о том, что волнует каждую душу, невзирая на возраст, национальность или пол. Это любовь, цена жизни и идеалы. Немного, но и немало...
Вино из одуванчиков. Фронтовик из Ростова раскрыл свой рецепт счастья 
Служили три товарища. Дочь фронтовика рассказала об отце и его друзьях 
Приказано рисовать. С фронта снайпер вернулся художником 
1000 ветеранов пройдет по главной улице Ростова 9 мая 
В Ростове нашли врата в потусторонний мир