Два моря и amore. Итальянский переводчик – о Таганроге и русской душе

У Чиро Ди Мари в жизни было два моря. Первое – Средиземное, Чиро родился в Сицилии. А второе – Азовское. В 55 лет вслед за дамой сердца Ди Мари переехал в Таганрог.

Сегодня Чиро Ди Мари – аккредитованный переводчик при консульстве Италии в России. Мы поговорили о старой и новой Москве, трудностях перевода и загадочной русской душе.

Планета СССР

«В 2010 году у меня заканчивался контракт в Римини, я работал с туристами – помогал организовать шоппинг и экскурсии. И моя жена Наташа спросила, хочу ли я приехать посмотреть на Таганрог – вдруг мне понравится? Это был наивный вопрос. Я 35 лет имел дело с Россией, для меня не было понятия нравится – не нравится. Россия – это страна моей молодости, моя любовь», – говорит Чиро.

Любовь к России началась у него с любви к русским классическим романам. В 18 лет он прочёл «Доктора Живаго». Чуть позже – «Мастера и Маргариту». Итальянские слависты переводили русских очень талантливо, но Чиро мечтал читать великих писателей в подлиннике. Он окончил институт иностранной словесности в городе Павия. А после, в 1984 году, поступил в институт русского языка им. Пушкина в Москве.

– Какие у вас были первые впечатления от СССР?

– Как будто я попал на другую планету. И там было и хорошее, и плохое. Из плохого меня как балованного культурой итальянца поразило отношение к городу: дома, дороги, лавочки – всё было в запустении! Из положительного – люди. Они умели дружить и готовы были тебе помочь, даже когда подвергали себя риску.

– Что вы имеете в виду?

– До конца 80-х у нас, иностранцев, был визовый режим – нам нельзя было выезжать дальше 40 км от Москвы. Советская сторона объясняла это наличием режимных объектов, секретных производств и военных баз, которые нельзя было видеть иностранцам. А мы подружились со студентами-инженерами, и они пригласили нас на 1 Мая на шашлыки на дачу к их родителям, которая находилась в 60 км от Красной площади. Мы поехали. Не успели попробовать шашлыки, как «тук-тук-тук». Пришли капитан милиции и кэгэбэшник: начался допрос. И нам стало страшно, но не за себя, а за наших русских друзей. Они должны были сообщить «авторитетам», что познакомились с иностранцами, куда мы едем и о чём говорим. Но они так не делали. Помню, как плакала мама одного парня, очень добрая женщина: «Чиро, мы вас любим, но видите, что происходит, пожалуйста, не общайтесь больше с нашими ребятами!» Мы не обижались, понимали, люди не виноваты – такие у них условия. Это было очень интересное время.

– Москва сейчас другая?

– Совершенно. Люди другие: москвичей испортил квартирный вопрос! Но всё равно остались люди, которых я помню из своей молодости. Мы дружим, и они приезжают ко мне в Таганрог. На Азовское море. И им нравится! (Смеётся.)

– Чиро, итальянец для Таганрога – не очень большая редкость. Здесь в конце XVIII века жили «макаронный король» Мошетти, революционер Гарибальди, купец Депальдо. Но вас, наверное, Таганрог удивил?

– Конечно! Меня предупреждали, что в России очень большой разрыв между Москвой и провинцией. И тут я увидел это сам: мы прилетели в старый ростовский аэропорт ночью, по дороге домой заехали в армянское село Чалтырь, и в полночь нам подали шашлыки. Когда же приехали в Таганрог, я будто попал во времена Чехова. Здесь словно замерло время – ничего за века не изменилось. Те же дома, дороги. А если приглядеться к людям, они тоже, как из рассказов Чехова – очень интересные, очень разные. Можно идти по улице и смотреть, смотреть...

Закройте зонтик!

– Кстати, пока вы не устроились переводчиком, работали на рынке – вот уж настоящее место для знакомства с колоритом страны!

– Да, первые полгода, пока я делал документы, мы с женой открыли небольшой ларёк с оптикой. И я, хоть и был переводчиком и знал язык, в этой работе часто терялся. Во-первых, потому что в южном русском языке много украинских слов и жаргонизмов, которым не учат в институте. К примеру, женщина говорит: «Очки телепаются»! Мне трудно было это понять.

А второе – меня удивляли ваши традиции. Однажды покупательница попросила дать ей любые очки. Я спросил, какие нужны диоптрии? Она снова ответила: любые, мне в гроб. Я не понял и снова начал настаивать на объяснении, и тут соседка даёт мне пинок: продавай любые, не задавай вопросов! И потом только объяснила, что в России покойного одевают так, как он ходил при жизни – тут нужны были очки.

– Какие русские приметы ещё вас удивляли?

– Деньги вечером не возвращать, через порог не здороваться и ничего не давать. Сидеть на дорожку мне нравится – это проявление уважения к домовому, вы его просите присмотреть за домом, когда уезжаете. Но я прихожу в ужас, когда вижу раскрытый зонт в доме! В Италии считают, что это к большим неприятностям. А ещё в Италии все говорят громко. И тут я вот буквально вчера, когда шёл по рынку и разговаривал по телефону, нарвался на грубость. Жена говорит, что раньше, до 90-х, люди в Таганроге были другими и грубости такой не было. Это расслоение общества сделало их такими – нервными, резкими.

– За что вы полюбили свою жену? И чем вообще русские женщины отличаются от итальянок?

– Моя жена очень сильная, всего в жизни добивалась сама. Когда ей было 17 лет, у неё умерла мама. Это было как раз в 90‑х, и Наташа ещё девочкой бралась за самую трудную работу. Я её очень уважаю за то, что она смогла всё это пройти и не сломаться. Но русские женщины вообще сильные, собранные, уверенные в себе. Сейчас я общаюсь с совсем молодыми – мы с друзьями курируем студентов, которые едут получать образование в Италию. И я перевожу с русского на итальянский документы, дипломы и прочее. И вот я удивляюсь, какие это уверенные в себе девушки! Хотя во многом и наивные.

– Что вы имеете в виду?

– Они думают, что уехав в Италию, решат все свои проблемы. Но проблемы есть везде: да, в Италии много плюсов – там более профильное образование, дипломы признаются в мире, высоко ценятся инженерные специалисты из Италии. Но там дорогая жизнь и бешеная конкуренция на рынке труда! Надо очень много работать, чтобы добиться успеха. Хотя у молодости есть силы и амбиции, а русские очень целеустремлённые – пусть пробуют, я с удовольствием им помогаю.

– Вы не собираетесь переезжать в Италию?

– Там у меня не будет такой интересной работы. Здесь у жены есть своё дело, дом, у нас пять собак – они наши дети. Все мои друзья русские – я привык. Не хватает только хорошей итальянской еды. Ну, не могу я есть на обед ваши супы! Я же 55 лет был итальянским холостяком! Поэтому еда – да, проблема. Но мы постоянно готовим пасту, и я вечно ищу хороший пармезан.

Воруют даже пуговицы

– Чиро, вы в России уже больше 10 лет. С чем могли бы сравнить нашу страну?

– Давайте начнём с русского характера. Все считают, что он замкнутый. У меня в Римини итальянцы спрашивали, почему русские такие хмурые? И я отвечал: у них в менталитете считается, если ты просто так улыбаешься, то с тобой что-то не то – смех без причины признак дурачины. Но друзьям они улыбаются и могут помочь и морально, и деньгами.

Русские щедрые. Запросто могут одолжить деньги и не будут по сто раз спрашивать, когда ты их вернёшь – доверяют. При этом русского человека нельзя обманывать. Я не пытался, но по опыту других знаю – один раз обманешь, он простит, но дел с тобой уже никогда иметь не будет.

А с чем бы я мог сравнить Россию? Наверное, с большой семьёй, в которой днём все ссорятся, ссорятся, но вечером все вместе садятся за стол, потому что на самом деле глубоко любят друг друга.

– Как вы думаете, что помогло бы нам, россиянам, жить лучше?

– Главное, что мешает вам в развитии, это невероятная коррупция. Я такого, чтобы воровали даже старосты в маленьких городках, не видел нигде. И это у вас же давным-давно, часть русской литературы именно об этом! Я как-то переводил диплом студентки, там она разбирала произведение Липскерова «Сорок лет Чанчжоэ». И вот там было написано: «Воровали всё, что под руку попадало, от сапог до чехлов к ружьям. Брали даже пуговицы к зимним солдатским шинелям, в пуде которых не было и грамма драгоценных металлов, переплавляли на грузила и продавали по копейке». Вдумайтесь – даже пуговицы! Абсурд и масштаб происходящего поражает.

В Италии тоже воруют, но эта тема в литературе не поднимается. Воровство для итальянцев – это больно и стыдно. А русские писатели не ужасаются, не плачут над тем, что происходит, а смеются! Говорят, это черта русского характера. Тогда получается, что русские – фаталисты. Проблемы копятся, копятся, а вы их не решаете. Ждёте, что как-то само собой повернётся.

Одним словом, жить здесь очень неспокойно, но и очень интересно – именно об этом романы русских писателей, благодаря которым я и полюбил Россию.

Досье

Чиро Ди Мари родился 8 ноября 1956 года в городе Таормина (Сицилия). В 1982 году окончил в Италии институт иностранных языков (русский и французский). Преподавал итальянскую литературу, русский и французский языки. Работал переводчиком в Милане. Сегодня аккредитованный переводчик при консульстве Италии в России (Москва). Живёт в Таганроге.