«А можно ли назвать её мамой? - спрашивал себя Сергей Подольский. - Кем приходится та женщина, которая бросила меня на произвол судьбы?»
Окружённый любовью
Супруги Подольские мечтали о большой семье, но время шло, а детей не было. Врачи разводили руками и всё чаще советовали: «Возьмите из детского дома». Виктория и Александр никак не могли решиться на этот шаг. Но однажды подруга рассказала, что в киевский Дом малютки привезли годовалого малыша.
Непутёвая мама оставила ребёнка на берегу Днепра. Мальчик был весь в ранках от укусов мошек и комаров. Кое-как он дополз до собачей будки, где в обнимку со злобным «кавказцем» провёл ночь. Там сторож и обнаружил ребёнка. А пьяную мать удалось найти через неделю. Сына ей не отдали, да она к этому и не стремилась: написала отказ.
Узнав об этой трагической истории, Виктория и Александр без колебаний решили взять ребёнка. Приехали в Дом малютки. Когда малыш оказался у Виктории на руках, она поняла, что не отдаст его никому. Серёжа посмотрел на неё серьёзными глазами и неуверенно спросил: «Ма?» «Да! Ма! Ма!» - глотая слёзы, повторяла Виктория, прижимая к себе Серёжу.
Вскоре Александра перевели служить в Ростовскую область, и никто из новых соседей и друзей не знал, что Серёжа – приёмный сын. Так шли годы...
«У меня было прекрасное детство, - рассказывает Сергей Подольский. - Самые яркие эпизоды: я и отец летим с горы на санках. Страшно, дух захватывает, но чувствую, как крепко держит меня папа, и уже не боюсь, а ору от восторга. Необыкновенно весело проходили мои дни рождения: родители разрешали приглашать всех друзей в нашу небольшую квартиру».
С улыбкой вспоминает Сергей, как в шестом классе получил незаслуженную, по его мнению, двойку. Попытка поговорить с учителем вылилась в конфликт. Мальчик шёл домой, с трудом сдерживая слёзы, а когда мать открыла дверь, уткнулся в её передник и разрыдался. Ему казалось, что случилось что-то непоправимое. А мама смогла найти такие слова, что через час он уже смеялся над своей обидой. Вот так, окружённый родительской любовью, он взрослел.
Страшная правда
Однажды Сергей помогал пожилой соседке нести сумки, и та вдруг сказала: «Ишь ты, какой вымахал, видно, родные мамка или папка твои были высокие». Он подумал, что ослышался, переспросил: «Какие родные?» И тогда соседка рассказала мальчику, что он живёт в приёмной семье.
«Конечно, я не поверил. Пришёл домой и сразу спросил у мамы. Надеялся, что посмеётся вместе со мной над этой выдумкой, - говорит Сергей. - Но мама побледнела и попросила меня сесть рядом. А потом стала рассказывать... «Мы хотели уберечь тебя, поэтому и не говорили правду», - тихо закончила мать свою исповедь.
«Что я чувствовал тогда? Казалось, что самые дорогие люди меня предали, обманули. Не мог с ними разговаривать. Закрылся в своей комнате, - вспоминает Сергей. - Мне тогда было 14, трудный возраст. Я стал представлять свою родную мать и думал, что она была бы не так строга со мной, как приёмные родители. Ведь они, по сути, чужие мне люди...»
Так прошло несколько дней. Подросток угрюмо молчал. Мать с отцом старались вести себя как обычно, с разговорами не лезли. И Сергей поймал себя на мысли, что ему самому хочется рассказать родителям, что было сегодня в школе. И как-то само собой постепенно всё вернулось: семейные воскресные обеды, рыбалка с отцом, походы в кино. Тему биологической мамы больше не затрагивали.
«Несмотря на обиду, я не мог их воспринимать как чужих! - говорит Сергей о приёмных родителях. - Это моя семья, люди, которые искренне меня любят и заботятся обо мне».
Но жирную точку в метаниях Сергея поставила банальная ветрянка. В 14 лет болеть ею очень тяжело: температура под сорок и непрекращающийся зуд. А мама была всё время рядом: её прохладные руки меняли компресс, смазывали зелёнкой волдыри, подносили питьё. В какой-то момент он поймал мамину руку, поцеловал и попросил: «Прости». Ему было невыносимо стыдно за свои мысли.
«Конечно, я часто думал о женщине, бросившей меня, пытался как-то её оправдать. Особенно, когда у меня появились собственные дети», - говорит Сергей.
Когда Сергею исполнилось 30 лет, он решил найти женщину, которая его родила. Ему казалось, что только так он получит ответ на мучивший его вопрос: как мать может добровольно отказаться от своего дитяти? Поиски затянулись на пять лет. Но вот он, заветный листок с данными биологической матери.
Самый лучший подарок
Ноябрьским холодным утром Сергей шёл по аллее садового товарищества в пригороде Харькова. Старый покосившийся домик врос в землю. На кровати, среди груды какого-то тряпья, сидела женщина. Сергей точно знал, что ей 53 года, но перед ним была высохшая, почти беззубая старушка.
«Ну, здравствуй, Екатерина! - назвать её мамой не смог. - Я сын твой, Серёжа».
Женщина запричитала: «Вот и свиделись, кровинушка. Не забыл ты мамку, а я каждый день тебя вспоминаю, Васенька! Или ты Коленька? Мишенька? Что-то я не разгляжу».
«Она даже не вспомнила меня, - с горечью говорит Сергей. - Рассказывала, что у неё три сына и дочь, но всех забрали. Путалась в именах, годах рождения. А потом заплакала тоненько, как ребёнок, и мне стало её жалко. Сам ненавидел себя за это чувство, но жалел её, заблудшую, несчастную, никого никогда не любившую».
Екатерина рассказала Сергею, что сожитель Васька-прохвост не приходит вот уже три дня, о том, что её мучают страшные боли - «прямо рвётся что-то внутри», но в больницу она не идёт, документы потеряла несколько лет назад.
Сергей знал, что ничем не обязан этой стонущей опустившейся женщине, но оставить её не смог. Позвонил знакомым, кое-как одел Екатерину, идти сама она не могла, хваталась за живот и протяжно выла. Поднял почти невесомое тело, посадил в машину. Ему, гражданину России, было трудно устроить в украинскую больницу женщину без документов, но всё-таки удалось.
Пока ждал вердикта врачей, позвонил жене в Ростов. Супруга уговаривала: «Ты ей ничего не должен, оставь её и приезжай!» Сергей набрал номер своей мамы. Виктория Васильевна выслушала его и сказала: «Сынок, всё, что ты делаешь, правильно. Тебе совесть не позволит иначе поступить!» И он остался. Врачи констатировали у Екатерины цирроз печени последней стадии и множество сопутствующих заболеваний. Сергей прожил в гостинице возле больницы 7 дней, а потом Екатерины не стало. Поговорить с биологической матерью за всё это время не получилось, женщина была в бессознательном состоянии.
«Я организовал похороны и уехал домой, - вспоминает Сергей. - Знал, что есть у меня ещё братья и сестра, но искать их уже не хотел. Мой дом и мои родные здесь, в Ростове. После приезда зашёл к родителям. Мама суетилась, старалась меня повкуснее накормить, отец что-то рассказывал. Я сидел на кухне, смотрел на них и думал, что жизнь преподнесла мне самый лучший подарок - маму и папу».
Корпорация монстров. Как дети погибают по вине родителей 
Родители, восемь детей, три собаки и кот. Как живёт многодетная семья 
Правда, что на Дону родилась тройня, и родители необычно назвали малышей? 
Запретить нельзя открывать. Зачем нужны бэби-боксы и что с ними будет?