Примерное время чтения: 7 минут
787

Третий после режиссёра. Как за три копейки сделать сценический костюм

На Новый год принято примерять маски и карнавальные костюмы. Но то, что для большинства из нас – развлечение, для некоторых – работа.  2019 год был объявлен в России Годом театрального искусства. В Ростове случилось немало премьер, фестивалей и открытий, а гармоничным завершением череды тематических событий стала выставка работ художника театра и кино Анастасии Фертик «Предлагаемые обстоятельства».

Наш корреспондент встретилась с Анастасией и поговорила о профессии, бутафорских бриллиантах, моде и невоспитанных зрителях.

О женщине, похожей на жабу

Светлана Ломакина, «АиФ-Ростов»: – Анастасия, мне всегда казалось, что художник-постановщик – это третий человек после режиссёра и автора пьесы (сценария). Это так?

Анастасия Фертик: – По сути да. Потому что зритель сначала видит спектакль или фильм через восприятие художника, а уже потом через призму своего мироощущения. Но как-то так повелось, что у нас редко указывают имя художника. Если вы обращали внимание на афиши антреприз­ных спектаклей, которые к нам приезжают, то там даже имя режиссёра не указано. Только имена артистов, на которых люди пойдут. Хотя это важно – понимать, кто работал над спектаклем, ибо это образ в целом!

– Согласна, что важно. Особенно для сложных спектаклей. Вот, к примеру, «Жаба» Театра 18+. Вы придумали очень крутой ход с перевоплощением женщины в лягушку.

– Да, и самое приятное, что это стоило несколько сотен рублей (потому что для театра вопрос экономии актуален всегда, особенно для начинающего в то время Театра 18+). Два надувных круга зелёного цвета, бигуди, садовые перчатки, на которые я нашила зелёные поролоновые шарики. Когда читаешь пьесу, в голове возникают картинки, как раскадровки в кино, мозг работает иначе: обычные предметы, которые нас окружают, воспринимаются уже как реквизит. Бывает, идёшь по улице, видишь человека и думаешь: вот такой плащ нам нужен. Или: снять бы с этой дамы туфли и нашей актрисе отдать. Останавливаю себя, чтобы не заняться гоп-стопом (смеется).

– Но есть, наверное, в Ростове какие-то волшебные места, где художник по костюмам закупает ящиками фальшивые жемчуга и бриллианты?

– Раньше был склад от магазина «Афродита». Волшебное место, там семь ниток жемчуга можно было купить за 70 руб­лей, ленты, фальшивые камни, что угодно. Но, к сожалению, склад закрылся. Теперь точек несколько – можно съездить на рынки, швейные магазины, барахолки. Очень помогает секонд-хенд. Как-то я искала для спектакля «Жуки» одежду в стиле 60-х годов, попала на распродажу и за сто рублей купила ящик совершенно новой одежды. Причём брендовой! Ещё один из вариантов – клич в соцсетях о том, какие вещи нужны или реквизит.

О моде и народе

– Кстати, о моде. Я слышала, что активно меняться она начала в эпоху потребления, когда у производителей появилась необходимость сбывать товар. Верно?

– В эпоху индустриализации – конец XVIII – начало XIX веков, вероятно, вы об этом. Да, тогда мода начала меняться каждое десятилетие. Но XIX век – это ещё и формирование мужского костюма в нашем современном понимании – пиджак, брюки и жилет.

– Но это уже удобный костюм. А до этого были какие-то удивительные вещи. К примеру, в петровскую эпоху дамы целые корабли на голове носили?

– Да, мода не раз приносила неудобства своим поклонникам. Были и невозможно узкие корсеты, которые утягивали так, что передавливали внутренние органы и ломали рёбра, причёски невероятной тяжести, которые требовали ухода – корабли, корзины, гнёзда. Внутрь этих «вавилонов» на голове ставились «блохоловки» – коробочки для отлова насекомых. Немало страданий досталось и китайским женщинам, с X века там вошла в моду «лотосовая ножка» – девочкам бинтовали ноги для того, чтобы ступня не была больше 10 см. Некоторые модницы даже не могли долго стоять на искалеченных ступнях. Когда готовишься к спектаклю, открываются целые эпохи. Это всегда очень интересно.

– А в нашей стране какой период был на ваш взгляд самым интересным?

– Период революции 1917 года. Когда резко поменялся подход к костюму. Это очень хорошо заметно на примере русского модельера, художника театрального костюма Надежды Ламановой. До революции она одевала Александру Фёдоровну и некоторых родственников императорского двора, а после стала делать «моду для народа». Из полотенец, одеял, солдатского сукна – того, что было. Это невероятная трансформация человека, учитывая, что её сначала посадили «за дворянское происхождение», а потом вспомнили, что надо что-то производить и одеваться во что-то.

О культуре зрителя

– Настя, вы живёте в Ростове-на-Дону, но уже поработали не с одним театром России. То есть, не обязательно быть столичным жителем, чтобы чувствовать себя востребованным?

– Вероятно, да. Но кто-то к этому идёт целенаправленно, кто-то переезжает в столицу, а у меня всё произошло случайно. Сначала знакомый режиссёр Володя Рузанов пригласил поработать костюмером в фильме «Криминальный папа». Он знал, что у меня есть образование художника по костюмам, хотя я не художник кино и театра, а дизайнер одежды. Но всё получилось. Вскоре Володя пригласил меня ещё раз, но теперь делать костюмы для пьесы Сергея Медведева «Шуба-дуба». Я долго отпиралась – ибо «театр – это скучно, угрюмо и наигранно», так казалось мне тогда. В итоге, он просто прислал пьесу и попросил сказать своё мнение. Я начала читать, и вдруг сами собой стали рождаться картины. Там главный персонаж – шуба Деда Мороза, которая кочует от хозяина к хозяину. Хозяева серые, неинтересные, а шуба яркая. Я увидела, как это можно оформить, рассказала режиссёру, и ему понравилось. Готовить спектакль оказалось очень интересно. «Шуба-дуба» шла в Саранске, а когда мы вернулись в Ростов, узнали, что у нас открывается Театр 18+. Набирается команда, мне посоветовали попробовать поработать там. В результате случились «Жаба», затем спектакль «Про баб», «Жуки», «Кастинг» и детский – «Свинка из марципана»,

– Настя, вы не раз в соцсетях писали о том, что наши зрители не умеют себя вести.

– На мой взгляд, это большая проблема. Я бывала во многих городах и театрах, но так, как у нас, не ведут себя нигде. Хотя я не склонна думать, что это о «ростовчанах», это о современном воспитании. Один пример поразил и возмутил меня, наверное, более всех остальных. Буквально недавно мы с дочками пришли на спектакль «Горе от ума» Новосибирского театра. Вокруг нас было много школьников и, соответственно, учителей с ними. Перед спектаклем некоторые дети усиленно ели чипсы, сухарики и прочую «громкую» еду. А во время спектакля две учительницы вдруг решили, что самое время поговорить в голос, у них звонили телефоны, они что-то решали – я, признаться, была несколько шокирована. Оборачивалась, просила прекратить – результата не было. Меня поразил тот факт, что это делали люди, которые требуют от учеников достойного поведения, а сами этого не выполняют.

– Ну, тогда последний вопрос: на какие спектакли вы бы посоветовали сходить?

– Если речь о моих спектаклях, то интересным получился в Воронежском камерном театре «Каренин». Хороший наш детский спектакль «Принцесса на горошине», он идёт в театре им. М. Горького в Ростове. Очень достойные, на мой взгляд, «Варшавская мелодия» и «Амадей» в Молодёжном театре и «Собака на сене» в театре им. М. Горького. А вообще лучше ходить и смотреть спектакли любые, а не сидеть в соцсетях. Не отказывайте себе в этом удовольствии и обратите внимание на работу художников по костюмам, она бывает очень и очень интересной.

Анастасия Фертик родилась в г. Ростове-на-Дону. Окончила Южный федеральный университет, Академию архитектуры и искусств по специальности «художественное проектирование изделий текстильной и лёгкой промышленности» (дизайн костюма) и магистратуру по направлению «культурология». Сотрудничала с Мордовским национальным драматическим театром (г. Саранск), Театром 18+ (г. Ростов-на-Дону), РАТД им. М. Горького (г. Ростов-на-Дону), Воронежским камерным театром (г. Воронеж). Всего участвовала в постановке десяти спектаклей и пяти кинопроектах.

Оцените материал
Оставить комментарий (0)

Также вам может быть интересно

Топ 5 читаемых

Самое интересное в регионах