Примерное время чтения: 9 минут
4848

Отшельники поневоле. Как выживают люди в заброшенных донских хуторах

Еженедельник "Аргументы и Факты" № 32. "Аргументы и Факты" на Дону 05/08/2015
Юлия Панфиловская / АиФ-Ростов

В этих землях Неклиновского района, где река Миус выписывает причудливые петли, пробираясь сквозь заросли камыша, местные жители до сих пор находят следы той страшной войны. Осколки снарядов, заброшенные могилы неизвестных солдат...

Старожилы вспоминают, что во время затяжных боёв с фашистами под Матвеевом-Курганом вода реки багровела от крови, а берега были сплошь покрыты телами погибших.

«Бомбили всё: и город, и близлежащие сёла, и маленькие хутора, рассыпанные на окраине района», - вспоминают местные жители.

Заброшенное здание бывшего хуторского клуба. Фото: АиФ-Ростов/ Юлия Панфиловская

Например, хутор Жатва, где жили-то тридцать семей, фашисты буквально засыпали снарядами. Обстрелы мешали копать ямы, и убитых бросали в большой колодец посреди хутора. За несколько часов он был забит до верху...

«Как люди всё это пережили, одному Богу известно, - говорит пенсионерка Нина Лазуткина. - Впрочем, когда немца прогнали, люди за год всё привели в порядок, поправили хаты, засадили поля, починили дороги. А сейчас, казалось бы, войны-то и нет, вот только живём мы в разрухе. Может, кому-то просто выгодно, чтобы эти места, за которые стояли насмерть наши отцы и деды, сгинули с лица земли?»

Жатва на закате

От села Большая Неклиновка до маленьких хуторков Жатва и Палий всего восемь километров. И эти несколько километров отрезают хуторян от цивилизации...

«Мы уже привыкли жить здесь как проклятые, - признаётся пенсионерка Валентина Грохотова. - Автобусы к нам не ходят, дорога разбита. Я, чтобы как-то выжить на пенсии, берусь то за одну подработку в селе, то за другую. И каждый день хожу восемь километров пешком туда и столько же обратно вдоль поля. Укрыться от жары, дождя или снега негде. На днях такое пекло было, что думала, уже не доберусь. Стою под палящим солнцем, голова кружится, и даже позвать на помощь некого. Рядом только Палий, где остались жить несколько семей, да и те старики. Хоть вой, всё равно не услышат, а услышат, так не прибегут: сколько у них тех сил осталось... Помрут они скоро один за другим, и зарастут их одинокие дома бурьяном, как все остальные соседские хаты. Та же участь ждёт и нашу Жатву».

Хутор Жатва в несколько раз больше хуторка Палий, в котором осталось шесть жилых домов. Когда-то здесь на тридцать домов были своя колхозная бригада, где трудились хуторяне, детский сад, школа и клуб. А в лихие
90-е всё развалилось. С тех пор хутор, утопающий в подсолнечных полях и зелёной рощице, стал угасать. Молодёжь уехала в поисках лучшей жизни. Те, кто побогаче, подкопили деньжат, продали хаты и перебрались в Большую Неклиновку или в Покровское. Остались одни пенсионеры да несколько семей, которые верили, что стоит только переждать тяжёлые времена, и всё наладится. Тем более, что ещё в советские годы вдоль хутора протянули газовую трубу. Обещали, что подключат каждый дом.

Пенсионерка Нина Лазуткина: восемь километров до цивилизации нужно пройти пешком. Фото: АиФ-Ростов/ Юлия Панфиловская

«И вот всю жизнь мы ждём газа, хоть до него рукой подать, - сокрушается пенсионерка Лидия Фёдоровна Иващенко. - Так и топим углем, дровами да баллоны возим. А тонна угля, между прочим, стоит восемь тысяч рублей. На зиму нужно четыре тонны. С нашими пенсиями тёплая хата становится роскошью. На все наши просьбы власти отвечают: мол, нерентабельно хутор к трубе подключать, живите по старинке. Мы бы и не против жить по старинке, если бы только к нам относились, как раньше, с уважением. Я ветеран труда, в своей бригаде всю жизнь дояркой проработала, а ради чего? Ради того, чтобы на нас рукой махнули? Да что там газ! У нас тут ни магазина, ни аптеки. Многие пенсионеры собираются, составляют списки и просят кого-нибудь съездить в райцентр. К морозам приходится готовиться загодя: запасать продукты, сушить сухари, везти баллонами газ. Как снегопад, так мы несколько дней отрезаны от мира».

Думали ли люди, которые всю жизнь тут пропахали, что на финише жизни останутся забытыми? «Скорая»-то и в хорошую погоду едет полчаса, а в непогоду хоть ложись и помирай.

Богом забытые

Газовая труба и близость к райцентру стали главными причинами, по которым многодетная семья Ляшенко перебралась сюда десять лет назад. И именно они стали капканом для матери троих детей Светланы. Несколько лет назад она потеряла мужа, также ей пришлось забрать к себе больного отца. Сегодня женщина держит четверых коров и коз, чтобы как-то прокормить детей и старого человека:

«Из-за того, что у нас здесь не ходит транспорт, я даже молоко не могу возить на рынок, сдаю в полцены частным перекупщикам. Весь заработок уходит на продукты, лекарства и уголь. Вот уже много лет я продаю отцовскую хату в Палиях, желающих посмотреть её было много, но как только люди слышат, что у нас нет газа и даже возможности его подключить, сразу бросают трубку».

Пугает людей и отсутствие общественного транспорта. Раньше местных подбирал школьный автобус, но сегодня водитель никого не берёт: строго запрещено.

Хутор жатва умирает. Фото: АиФ-Ростов/ Юлия Панфиловская

«Это и понятно, у нас одно время с детьми ездил туберкулёзник, мы как об этом узнали, сами шум подняли, - объясняет Светлана. - Очень много молодых семей ищут недорогие дома на материнский капитал, и у нас здесь почти всё выставлено на продажу. Но люди приезжают, смотрят и разворачиваются обратно. У нас новосёлов много лет не было. Одни только хату купили. Видать, прижала жизнь, деваться совсем некуда... Каждое утро мы видим, как парень идёт вдоль поля на работу, а на плечах у него сидит малыш. Папа идёт в Большую Неклиновку и ведёт ребёнка в детский сад за семь километров от дома... Ходят слухи, что они скоро отсюда съедут. Хутор вымирает. Люди за любую соломинку цепляются, чтобы убежать отсюда. И дело не в том, что все обленились, не хотят жить на земле или стремятся за длинным рублём в город, а в том, что просто вынуждены покидать свои дома. Я иногда смотрю на своих детей и думаю, за что им выпала такая жизнь, в Богом забытом месте? У нас ни одной детской площадки нет, клуб, который когда-то был культурным центром, давно забит досками. Жизнь умирает. А ведь места здесь сказочные, земли богатые. И чтобы возродить хутора, требуется не так уж и много - газ да транспорт. И поедут сюда люди. И, может, снова возродится наша малая родина».

И зарастёт всё бурьяном?

Чаша терпения переполнена и из-за проблем с водой. Единственный колодец в хуторе, из которого люди брали питьевую воду, обмелел. Вода в нём мутная, приходится отстаивать, прежде чем пить или готовить на ней. Да и в частных колодцах не лучше вода, подходит только для полива огородов и скота. Многие вынуждены покупать воду в бутылках, но для этого опять же нужно сначала добраться до райцентра.

«Вот как жить в таких условиях хоть старому, хоть молодому? - спрашивает Лидия Иващенко - Думаю, хутор доживает свои последние годы. Вымрут старики, перестанут к ним дети приезжать, и зарастёт тут всё бурьяном, как уже зарос соседский Палий. И пропадём мы с карты донского края, будто и не было нас здесь никогда? Получается, предали нас, ещё живых, забвению. Сил бороться уже не осталось. У нас в хуторе живёт одна активистка - Света, она всё время пыталась чего-то добиться, собирала народ, писала письма, обращалась в администрацию. Пока она шевелилась, у нас надежда хоть какая-то была. А недавно у Светланы тяжело заболел муж. Рак. Лекарства дорогущие, в больницу не наездишься. И угасает мужик у неё на глазах. «Гори оно всё пропадом!» - говорит теперь Света и почти не выходит из дому. Днями напролёт сидит рядом с умирающим мужем. Сколько ему ещё осталось, один Господь знает. Впрочем, как и нашему хутору...»

Смотрите также:

Оцените материал
Оставить комментарий (0)

Также вам может быть интересно

Топ 5 читаемых

Самое интересное в регионах