В конце мая на улице Пушкинской в донской столице нашли часть некрополя XVIII в., содержавшим индивидуальные захоронения и братские могилы. Сегодня исследовано уже более 100 погребений. Среди ростовчан быстро распространились слухи о «Чумном кладбище».
От чего умерли люди и не опасна ли находка, верны ли данные про подземные галереи под Ростовом – об этом «АиФ-Ростов» рассказал доцент кафедры археологии и истории древнего мира ЮФУ Андрей Леонидович Бойко.
Крепости в земле
Михаил Кругликов, «АиФ-Ростов»: Андрей Леонидович, правда ли, что под Ростовом много древних поселений?
Андрей Бойко: - Ростов – большой город, который вытянут вдоль реки, он занимает значительную территорию, в которую входят несколько больших водоразделов и пойм небольших рек, ставших сегодня балками.
На его территории несколько десятков памятников археологии, все они являются объектами археологического наследия и памятниками федерального значения согласно закону «Об объектах культурного наследия (памятниках истории и культуры) народов РФ» от 25.06.2002 N 73-ФЗ. То есть, при строительстве на них по закону нужно проводить археологические раскопки, фиксировать всё, что будет найдено и сдавать находки в государственные музеи. На территории современного города сохранились памятники как бронзового века, так и античные поселения, десятки курганов. Широко известны Кобяковское, Кизитериновское, Ростовское, Темерницкое и Нижнегниловское городища. В западной части города расположен целый «Ливенцовский археологический комплекс», включающий не менее семи различных памятников, в том числе и уникальные каменные Ливенцовскую и Каратаевскую крепости II тыс. до н.э. Количество памятников на карте Ростова-на-Дону может расти, поскольку на государственный учёт ставятся и все вновь обнаруженные объекты XVIII-XIX веков.
Андрей Бойко: Что представляет собой находка, которую обнаружили на Пушкинской в конце мая?
– Для начала нужно вспомнить историю появления Ростова – он начался с крепости святого Димитрия Ростовского. Она была построена, когда сюда вынужденно пришлось перевести военных из крепости Святой Анны (заложена в 1730 г.), которая находилась в нескольких километрах выше г. Старочеркасска. Переезд был обусловлен более удачным выбором места: крепость Святой Анны построили на относительно «низком» месте, здесь не хватало нормальной питьевой воды, и в условиях высокой плотности населения были распространены различные заболевания (дизентирия, известны эпидемии холеры). Хотя крепость прямо не участвовала в войнах, не была в осаде, в ней умерло большое количество людей, прежде всего, из числа гарнизона.
При Елизавете Петровне крепость решили переместить на место нынешнего Ростова-на-Дону: место высокое, хорошо продувается, есть источники воды, выходы камня, рядом – Темерницкая таможня. Крепость была больше по размеру известной Петропавловской крепости на Неве: по фронту больше трёх километров. Это была земляная крепость в форме звездообразного девятиугольника (заложена в 1761 г.), без каменных бастионов и башен, но на ее укреплениях стояло порядка более двухсот орудий. В крепости находились казармы гарнизона, «провиантские магазины», военные и гражданские учреждения, церкви. Гарнизон в конце XVIII в. составлял порядка 5000 человек, а также рядом строилась, а позднее базировалась Донская (Азовская) военная флотилия. Крепость так же не участвовала в военных действиях времен русско-турецких войн, но была своего рода операционной базой, важной логистически. Рядом с крепостями возникали гражданские поселения – форштадты («Солдатский») и слободы (Доломановская, Полуденка и др.) Высокая концентрация населения и несоблюдение санитарных норм могли провоцировать эпидемии: в основном, они приходили с Северного Кавказа или из Крыма. Особенно высока была их вероятность в ходе военных действий, которые сопровождались передвижением больших масс войск.
Следы эпидемий
– Можно ли выяснить по погребению, что люди болели именно чумой?
– Последняя крупная известная эпидемия чумы была на Дону в 1771 году, в эпоху очередной русско-турецкой войны (1768−1774 гг.). Дон – крупная река, его устье – эпидемиологически опасный участок, наиболее подверженный развитию «моровой язвы» (как тогда называли чуму). Наиболее известны события в центре Российской империи, в Москве, где произошел известный Чумной бунт сентября 1771 г., но были поражены и другие районы государства. Средство борьбы с чумой было практически только одно – карантин, то, что сейчас называют социальной дистанцией. Действенных способов лечения не было. Поэтому, когда человек умирал, над ним не всегда могли совершить необходимые православные таинства. Человека, похороненного без соблюдения необходимых православных обрядов считали «заложным покойником».
К этой категории относили всех умерших насильственной или преждевременной смертью без совершения важнейших православных таинств покаяния и причащения: самоубийц, утопленников, умерших в молодые годы (до крещения) и др. Таких покойников изначально не закапывали, а «закладывали» ветками, поленьями, иногда полностью оставляли на поверхности, либо клали в естественные углубления на поверхности земли. Умерших от эпидемий так же относили к тем, кто ушел в иной мир неестественно. Но взгляд на них установился иной, более мягкий, нежели на висельников, утопленников или колдунов. Поэтому массовые эпидемиологические захоронения совершались с соблюдением основных требований православного ритуала. В народных массах были широко распространены представления о вредоносности таких покойников, прикосновение к ним, их вещам или даже могилам могло истолковываться как причина засухи и неурожая. Ведь под чумой поднималась воля злых сил, а вовсе не микробы.
– Почему их хоронили за пределами крепости?
– Помимо верованиях о вредоносности «заложных» покойников были и гигиенические соображения. Существовала практика захоронения умерших от эпидемий на значительном удалении от жилых кварталов. Так в Москве, например, после событий 1771 г. появились Ваганьковское, Введенское и другие известные кладбища.
Помимо размещения могил на значительном удалении от крепостных сооружений и жилых построек, использовались и иные меры. Были случаи раскопки тел, засыпанных жжёным зерном (пшеницей, просом), но среди ученых нет однозначного понимания этой практики. Это могла быть мера как гигиенического, так и ритуального характера. Но самой любопытной чертой подобных захоронений является инвентарь − вещи, которые не «укладываются» в стандарт православного погребения: предметы от мундиров или светской одежды (пряжки, пуговицы, детали головных уборов и обуви), значительные суммы денег, вплоть до больших сумм в 1 рубль 20, 30 или даже сорок копеек, причем серебряными монетами крупных номиналов. Зачастую это была попытка «откупиться от мора», предполагая, что недавно умерший человек может обеспечить быструю «передачу» этой жертвы-откупа или, как говорят ученые, «вотивного приношения».
Археологи обращают внимание на такие детали, они могут косвенным образом свидетельствовать об эпидемиологическом характере погребений. А точные выводы будут сделаны уже в ходе антропологических исследований.
– Какие ещё признаки выдают такого рода захоронения?
– Определённые выводы можно сделать по типу могил и первичному осмотру костей погребенных: например, если одновременно погребены несколько взрослых мужчин в возрасте до 35 лет без признаков насильственной смерти, что могло быть причиной внезапной их смерти? Вряд ли это «палёный» алкоголь.
Находились и захоронения в гробах, которые стояли друг на друге. Дело в том, что рыть отдельные ямы было зачастую трудозатратно, а в условиях эпидемии ещё и небезопасно. Могли и просто заканчиваться незанятые могилами места на изначально освященной территории кладбища.
На основании этих косвенных данных можно выделить участок современного Ростова, который был частью некрополя крепости святого Димитрия Ростовского – по правому берегу Генеральной балки. Сохранились планы застройки второй половины XVIII – начала XIX вв., по которым можно заметить, что городские кладбища перемещаются с южного на северный склон Генеральной балки (низина, которую можно увидеть на Будёновском проспекте и ниже, центральная часть нынешнего Парка им М. Горького – прим.ред.) и далее. Здесь размешалась ныне взятые под государственную охрану как памятники археологии − «Кладбище «Крепостное», 2-ая пол. XVIII в.» и «Всесвятское (Старое) кладбище (конец XVIII в. – начало XIX в.)» (это официальные названия памятников − прим. ред.).
К вопросу о чуме и прочих заболеваниях – рядом с местом находки работают учреждения, прямо связанных с наблюдением за подобными явлениями и борьбой с ними: Научно-исследовательский противочумный институт, НИИ микробиологии и паразитологии. Специалисты уважаемых учреждений, десятилетиями обеспечивающие наш покой, не проявили какого-либо беспокойства относительно сегодняшних исследований.
– Не опасны ли такие захоронения для современников?
– Все археологические раскопки проводятся в соответствии с федеральным законодательством, в части и соблюдения санитарных требований. А человеческие останки собираются и отправляются на исследование в лабораторию с возможностью последующего перезахоронения.
В своё время, когда я занимался раскопками в Азове, прояснял этот вопрос у специалистов местной санэпидемстанции, у ученых кафедры санитарной гигиены Ростовского медицинского университета и даже военных врачей. Резюме было такое: поскольку почвы в Ростове глинистые и сырые, то носители этой болезни здесь долго не сохранятся. Отмечу, что в городе раскопано много могильников, но ни одного случае заражения не было.
Исследуемый сегодня участок – очень интересный с научной точки зрения объект, самый большой на сегодня изученный участок некрополя крепости св. Димитрия Ростовского. Сегодняшние раскопки позволят узнать много нового о людях, которые жили в Ростове во второй половине XVIII века, как проводили захоронения и какие санитарные нормы использовались. Проведя антопологический анализ, можно выяснить, такие любопытные вопросы (кроме пола и возраста умерших), например, откуда набирали рекрутов для службы в крепости, насколько сложными были условия жизни в это время, перенесенные болезни и , в ряде случаев, точную причину смерти.
Легенды подземелий
– Некоторое время назад говорилось, что были найдены подземелья в районе парка 1-го Мая. При реконструкции там даже собираются сделать специальные смотровые окна…
– На месте, где сейчас находится новый жилой дом (участок ул. Б. Садовая, 127 «А»), ЮФУ в 2006−2012 гг. здесь проводил археологические раскопки. Мы делали зондирование георадаром территории парка на глубину порядка двух с половиной метров и никакого намёка на ходы не увидел. Уверен, что все разговоры о подземных ходах – неправда. Кто-то писал о подземных помещениях (казематах), где хранились пороха, о подземных галереях, по которым перевозили снаряженные пушечные заряды и проч… Вся крепость была построена по «временному» проекту, не предполагавшему каких-либо каменных укреплений. А где уж тут быть масштабным подземным постройкам. Но крепость с восточной стороны просто не была достроена! Ведь угрозу ждали от турок – с запада, а не с востока, из Нахичевани. Поэтому наиболее активно строили укрепления западных и северо-западных участков крепости (просп.Чехова и ул Пушкинская) и укрепления со стороны реки Дон.
Любое подземное помещение (погреб, стационарный ход и др.) – сложное техническое сооружение, в котором необходимы системы водоотведения, вентиляции и освещения. Тот, кто был в Азове, мог посетить Пороховой погреб, построенный в конце XVIII в. и видел его двойные стены (с системой вентиляции) и отводы от дождевой воды, чтобы пороха не промокли. С другой стороны, необходимо было обеспечить и оптимальный уровень влажности, поскольку пересохшие взрывчатые вещества так же представляли большую опасность. Учитывая, что у Ростова-на-Дону сложный геологический профиль с несколькими слоями водоносности, рыть подземные ходы в той части крепости, которая даже не была окончательно укреплена, не было никакого смысла.
Последняя легенда – что под исторической Ротондой в парке есть два уровня какого-то удивительного помещения. Да, в большом городе с многовековой историей и такое возможно, но они точно не относятся к времёнам крепости. Ведь она не участвовала в сражениях, а её военное значение с каждым годом только падало. В 1935 г. донской краевед Михаил Борисович Краснянский исследовал возможность существования подземных ходов, но не смог ничего найти – он нарисовал лишь направление предполагаемых сооружений, но и они были связаны исключительно с западной частью крепости. Донские археологи в 2020 г. провели на территории Парка им. 1 Мая шурфовочные работы и, надеюсь, поставили точку в научном споре, не обнаружив легендарных подземных коммуникаций XVIII в.
– Ещё из других баек: несколько лет назад говорилось, что в переулке Крыловском нашли стену крепости святого Димитрия Ростовского. Но вы говорите, что она была земляная…
– С берега Дона крепость имела сложную структуру. Там не было сплошной стены, а находилась система батарей на уступах, образованных береговым откосом. Оттуда надо было делать водопровод, а его нужно было оборонять. Подпорные стены там действительно были, но они относятся к более позднему времени. Сегодня остатки этих циклопических сооружений сохраняются (конечно, частично, большая их часть давно разобрана) вплоть до Кизитериновской балки
А вот во время реконструкции улицы Станиславского (2017 г.) там действительно находили землянки, связанные с периодом функционирования крепости.
Сейчас, если будете идти по улице Красных Зорь, можно увидеть остатки валов – укреплений артиллерийских батарей, которые были направлены к реке. Крепостные укрепления сносили в первую очередь там, где это представляло наибольшую коммерческую выгоду, на центральных магистралях набирающего силу города, к примеру, на улице Большой Садовой.
Донские археологи нашли уникальные артефакты при раскопках кургана 
Захоронения времён бронзового века нашли в Ростовской области 
Захоронение семейной пары II тысячелетия до н.э. нашли под Ростовом 
Что выкопали археологи в центре Ростова?