Побег из плена
1942 год. Ростовская область оккупирована фашистскими войсками. Вальке Талалаеву, любившему погонять самодельный футбольный мяч, ученику ФЗУ (фабрично-заводское училище), всего шестнадцать. Но в тот год и футбол, и учёба закончились разом - отец ушёл на фронт, а он с друзьями и сёстрами ходил по опустевшим полям, пытаясь раздобыть горсточку-другую колосков. Вскоре Валентина, как и сотни других сулинских пацанов и девчат, угнали в немецкое рабство.
...Унылый полустанок. Повзрослевшие подростки отправляются в путь, который для многих станет последним. Потом были забитые людьми вагоны, увозившие русских ребят в Польшу. «Всё это время из еды у нас было только то, что взяли с собой из дома, в основном кукурузные лепёшки, - вспоминает Валентин Всеволодович. - Но они быстро закончились...»
В Польше молодёжь покормили, отмыли, продезинфицировали и отправили в распределительный лагерь «Гофтив» во Франкфурте-на-Майне. Крепких и здоровых отобрали для сельхозработ, остальных отправили на черновые работы. «Мы строили дорогу к металлургическому заводу и бомбоубежища для немцев, - рассказывает Талалаев. - А потом, знаешь, англичане сделают налёт, укроют ковровой бомбардировкой, и всё опять разрушено. И мы строили снова и снова...»
Вскоре Валентина перевели мойщиком авиадеталей на авиационный завод. Раствор для мытья был настолько едким, что по нескольку раз в день парень терял сознание. Но через пару месяцев он «дослужился» до мастера.
В 1943 году, после разгрома армии Паулюса, узников из Германии перебросили в оккупированную Францию, в город Мец (район Эльзас-Лотарингии). Здесь впервые появился реальный шанс на побег. Их не пугала охрана автоматчиков: жажда свободы была сильнее страха.
1944 год. Вечерняя смена караула в лагере проходила как обычно. Выждав момент, когда охрана была занята перекличкой, четверо ребят тихо прошмыгнули вдоль забора, перерезали колючую проволоку и тенью скользнули в холодные весенние сумерки.
- Свобода? - грустно улыбается Валентин Всеволодович. - Нет, это ещё не была свобода. Многих из нашего лагеря, кто пытался сбежать, расстреляли, и мы отдавали себе в этом отчёт.
Бойцы Сопротивления
Они бежали на восток. Заброшенные бункеры послужили беглецам ночлегом, благо, из лагеря удалось прихватить одеяла, ботинки и кое-какую одежду: весенние ночи в горах нежаркие. Затаиться и выждать было задачей номер один: лагерь рядом, и их наверняка будут искать. «Уже после войны, когда встретился со своими лагерными друзьями, - рассказывает Талалаев, - узнал, что нас объявили расстрелянными. Чтоб другим неповадно было...»
Самый страшный эпизод своей военной биографии Валентин Всеволодович до сих пор вспоминает с дрожью в голосе:
- Ребята пошли искать провиант, а я остался в бункере за повара. Вдруг слышу окрики немецкие: «Рус, выходи!» Я забился в угол и, вы знаете, дышать едва мог. Понимал, что, если меня найдут, живым мне отсюда не выйти.
Но Вале повезло. Немцев было всего двое, и они не решились осматривать бункеры, зная, что французские партизаны могли оставить там «сюрприз» для фашистов....
Месяц ребята прожили в своём убежище, нанимались на работу к французам - копали картошку, собирали фрукты. Местные были дружелюбны: кормили за работу и даже угощали вином из оскудевших запасов, никогда не отказывали в крове.
А потом парней заметили, и они попали в партизанский отряд французского движения Сопротивления. Отряд «За свободу!» под командованием Алексея Смолкина состоял из 25 таких же бежавших из плена русских.
- Мы занимались разведкой, разоряли немецкие склады, нападали на небольшие гарнизоны в деревнях, минировали железную дорогу близ Меца, - вспоминает Валентин Всеволодович. - На брошенных при отступлении немецких складах удавалось найти оружие и еду.
Жуткие картины довелось видеть ребятам в ту пору. Однажды немцы пытались угнать в трудовой лагерь девушек из одного французского городка. Их матери собрались на станции, а потом легли на рельсы, своими телами преградив путь. Партизаны не могли тогда вмешаться. Но чудовищная жестокость, избиение несчастных женщин, которые так и не уходили с железнодорожных путей, ещё долго стояли перед глазами русских парней...
Уже был открыт второй фронт, американцы освободили часть Франции. Отряд Талалаева присоединился к англо-американским войскам. И вот они атаковали всё еще оккупированный Мец - тот самый Мец, где Валентин столько времени был немецким рабом:
- Американцы обстреливали город несколько дней почти без перерыва. И наконец немцы выкинули белый флаг. Нас, русских ребят, было восьмеро, которые вызвались первыми войти в город. Мы ехали на танке... Но оказалось, что немцы сдаваться без боя не собирались. Как только мы вошли, открыли огонь. Чудом я один вернулся. Пешком. Едва живой...
Награды Франции
В конце 44-го отряд, где был Талалаев, перебросили в тыл Франции для восстанавления разрушенных войной городов.
По окончании войны Валентина и его товарищей передали советским органам и направили на прохождение армейской службы в Германии. Он отслужил в контрразведке как призывник по возрасту. Предложение остаться за границей его не прельщало. Он хотел домой.
В Красный Сулин Валентин вернулся в 1946-м, к счастью, вся семья уцелела. Как и положено, Талалаев пришёл в местное отделение органов госбезопасности, принёс партизанское удостоверение. Хмуро кивнув, начальник сунул его в ящик… И всё - как в воду кануло.
Валя работал, обзавёлся семьёй. Но присваивать ему статус участника войны Родина не спешила. Талалаев пошёл разбираться в ситуации.
- Какое удостоверение? - ответил ему энкавэдэшник. - Архив утерян, а про вас мы ничего не знаем...
До конца 90-х Валентин Всеволодович как бы никакого отношения к войне и не имел. Но позже нашёл в Москве Олега Николаевича Озерова, который помогал таким, как он, восстановить свои права и статус. В 1998 году из Франции Талалаеву пришли копия его партизанского билета, орден «Крест Сопротивления» и медаль «За освобождение Парижа». Он стал пенсионером Франции и получил пенсию. Через пятьдесят с лишним лет и наше государство, наконец, признало Талалаева участником войны.
P.S.
Сейчас Валентин Всеволодович всё так же живёт в Сулине, в старом доме в центре города со своей женой Ольгой. До недавнего времени, пока позволяло здоровье, он часто общался со своими фронтовыми друзьями. Раньше они встречались в Москве с русскими участниками французского Сопротивления, съезжавшимися со всей страны.
А теперь главный и почти единственный круг общения стариков - семья. Сын и дочка не обделяют вниманием, приходят в гости вместе с младшим поколением: у Талалаевых трое внуков. Валентин Всеволодович всё чаще жалуется на плохое самочувствие. Но, когда рассказывает свою историю войны, признаётся: воспоминания проходят перед глазами, как цветные кадры кинохроники - яркие и подробные. Столько лет прошло, а кажется, всё было вчера...
Осколки юности. Как воевали вчерашние школьницы 
На фронте будущего нет. Щит и меч ростовского писателя Николая Егорова 
Он брал рейхстаг... 
Как открыть сулунит. 94-летний геолог рассказал о маршрутах своей жизни 
Владимир Этуш: «Я едва не погиб при защите Ростова...»