Хмурым сентябрьским утром 1800 года над старинной столицей Войска Донского - городка Черкасска стоял плач.
Дело было даже не в том, что на площади рядом с Вознесенским храмом мрачно возвышался эшафот, где мучительной казни предавали человека, которым ещё недавно гордились донцы. Казаки оплакивали свою безвозвратно потерянную вольницу.
«Блестящий», «великолепный», «преданный» - так отзывались в петербургских залах о любимце императора Павла I полковнике лейб-гвардии казачьего полка Евграфе Грузинове.
«Как у Христа за пазухой», - с уважением говорили о соплеменнике станичники. В самом деле, как было не гордиться земляком: простой казак обретался у самого подножия российского престола. Причём головокружительную карьеру сделал лишь благодаря природному уму и смекалке. Вырос, как и все казачата, на коне, образование получил самое начальное, но оказался завзятым книгочеем, отменным служакой, умницей и уже в молодые годы попал в лейб-гвардии казачий полк, охраняющий персону самодержца Всероссийского, милостию Божию государя, царя и Великого князя, и прочая, и прочая, и прочая...
Единственно верный
Впрочем, для императора Павла I Грузинов был больше, чем просто лейб-офицер. Ещё будучи наследником, царь приблизил к себе казака, отметив его бесконечную преданность. С тех пор Евграф Грузинов стал для Павла доверенным лицом, перевозившим его почту и деньги. А позже и личным телохранителем. Подозревающий всех и вся, жутко боявшийся покушений царевич только Грузинову доверял спать в одном с ним кабинете. Неудивительно, что, едва вступив на престол, Павел осыпал своего любимца почестями: пожаловал полковничий чин и зачислил в свиту. Возвышение Евграфа пошло на пользу и младшему Грузинову - младший брат Пётр стал подполковником гвардии.
Когда жизнь превращается в сплошной шоколад, а карьера катится как по маслу, много ли найдётся желающих поломать всё собственными руками?
В советские годы историки любили ставить Грузинова в один ряд с декабристами. Дескать, тоже боролся с самодержавием. Для примера приводился случай, когда Евграф решительно отказался принять тысячу душ крепостных крестьян, пожалованных ему императором.
На самом деле вряд ли об этом можно судить однозначно. Природный казак Грузинов, скорее, всего лишь следовал двум завещанным предками заповедям: служи Отчизне, как можешь, а воля превыше всего. Таить же «и мысли, и слова свои» Грузинов не то что не хотел - не умел.
«Донцы царю неподвластны!»
Стоит ли удивляться тому, что недоброжелателей у Грузинова хватало - его близость к царю вызывала зависть у многих. Шепнуть же взбалмошному Павлу, что его единственный доверенный человек втайне думает о свободе, было нетрудно.
Реакция последовала незамедлительно. В 1798 году младший брат Пётр без всяких обвинений попал на гауптвахту, поле чего был сослан на Дон. Спустя год император разрешил Евграфу навестить в Черкасске больного отца. Однако на полпути его нагнал фельдъегерь, вручив именной приказ в Петербург более не возвращаться. Следом в старинную казачью столицу прибыла учреждённая императором следственная комиссия военного суда для разбора обвинений Евграфа Грузинова «в оскорблении величества и других преступлениях».
Руководители комиссии генералы Репин и Кожин, разбирая конфискованный архив подследственного, радостно потирали руки. Все подтверждения вины впавшего в немилость полковника были налицо. Сама мысль, что управлять страной должен не царь, а «всезнающий, премудрый, вссесословный, пресправедливый, всесвободный Сенат», это какая крамола! А чего стоят заявления, что казаки не связаны вечной присягой, а только поступили на службу Москве, отчего донцы «нимало не подвластные, а потому ж и не подданные»! Тут же Грузинов представлял и проект будущего мироустройства: на земле должны мирно зажить люди разных наций и вер, повинуясь только закону...
Ещё не утихла память о пугачёвском бунте, ещё помнили донцы прежние вольности. Одни только мысли о неповиновении государственной власти считались преступными. А ну как казаки решатся поднять восстание под предводительством нового атамана?
26 августа Сенат вынес решение: Евграфа Грузинова бить кнутом нещадно, после чего сослать. В том, что приговор своему бывшему любимцу утвердил лично Павел, никто не сомневался. Вместе с Грузиновым Сенат осудил трёх близких к нему казаков. Младшего брата Петра, ещё не дожидаясь приговора, подвергли порке и сослали в Сибирь.
«В Черкасске на площади был устроен из брусьев высокий эшафот, - свидетельствовал позже историк. - Против каждого угла эшафота вырыты могильные ямы. К нему были привезены пушки и расставлена стража».
Пушки, зажжённые фитили для которых в руках держали солдаты, жерлами смотрели в толпу: правительство боялось, что казаки кинутся на помощь. Но этого не случилось, и специально назначенный палач исполнил приговор. Каждый раз, когда кнут опускался на спину, Грузинов повторял: «Господи, помилуй...»
Порка как наказание в те годы практиковалась широко. Однако приговор Грузинову отличался иезуитским коварством. В нём не говорилось, сколько именно ударов должно быть ему нанесено. В результате истерзанное тело бывшего лейб-гвардейца сняли с плахи, когда Грузинов уже затих. В истории России это был единственный случай официальной смертной казни с помощью кнута.
После расправы
Управившись с казнями, члены высочайшей комиссии, «раскрывшие опаснейший заговор», принялись вертеть на камзолах дырки под будущие ордена. С довольной улыбкой Репин и Кожин встретили прискакавшего из Петербурга курьера. Однако стоило им прочесть первые строки императорского послания, как глаза у обоих генералов полезли на лоб. Павел не только не благодарил их, а, наоборот, обвинял в превышении полномочий! Мол, убивать Грузинова категорически не следовало: сам он прямого распоряжения об этом никогда не давал, а, стало быть, Репин с Кожиным злостно переврали его слова, тем самым посеяв среди казаков нелюбовь к государю. Да и как осмелились они омрачать казнью светлый праздник тезоименитства Великой княгини, который как раз отмечался в тот день?
В результате «герои следствия» сами оказались под судом Сената. На эшафот они всё же не взошли, но Кожин был сослан служить в далёкий гарнизон, а Репина по решению Павла отправили в отставку без почестей.
Впрочем, общей политики это не изменило - власти только продолжили закручивать гайки в отношении донцов. Прежняя казачья вольница всё больше сходила на нет. О Грузинове же надолго забыли. Снова заговорят о нём уже в новые времена. Тогда и появится версия, что истинной причиной неожиданной опалы бравого казака стали не столько его мысли о свободе, сколько верность Павлу, вокруг которого уже начали плести заговор. И что целью интриги была ликвидация Грузинова, который в капусту порубил бы заговорщиков, вздумай они среди ночи ворваться в покои государя, как это потом и случилось.
Возможно, и сам Павел, умирая, вспомнил казачьего полковника, «верного до смерти», когда в марте 1801 года заговорщики затягивали у него на шее офицерский шарф. Но ни защитника, ни тем более друга у императора уже не было.
Павел Цыбин покинул ряды «красно-синих» 
Чужих детей не бывает. Как из сироты при родителях стать директором детдома