Шерше ля фам под звуки барабанов. Виктор Пивторыпавло – о музыке и любви

7 сентября – День барабанщика, так записано в официальном календаре. Неофициально же профессиональные музыканты отмечают День барабанщика 11 ноября. Если дату перевести в цифры, получится две пары барабанных палочек.

Для группы «Запрещённые барабанщики» оба праздника условны – вся их история говорит, что барабанить можно на чём угодно, где угодно и когда угодно. И если рядом есть такие же увлечённые и одарённые люди, проект выстрелит. О том, как становятся барабанщиками, о легендарных ростовских музыкантах и женщинах корреспонденту «АиФ-Ростов» рассказал лидер группы Виктор Пивторыпавло.

О Киме Назаретове

– Виктор, на днях побывала в гостях у африканцев. Там трёхлетняя девочка виртуозно играет на барабанах. Чувство ритма – это врождённое качество?

– Для африканцев – да. Но я тоже, сколько себя помню, тарабанил по коробкам, подушкам и кастрюлям. В садике люди, наверное, думали, за что им это? (Смеётся.) В первом классе я сам записался в музыкальную школу и там отводил душу на ударных, причём в обычной школе скрывал, что связан с музыкой, и в очередь к пионерскому барабану не вставал. Я же был спортсменом, выступал за школьные команды по баскетболу, волейболу и футболу, и тогда ещё было непонятно, что будет дальше. Но в 14 лет я поступил в Ростовское училище искусств, тогда и определился окончательно. Педагогический состав в то время был невероятный – нам преподавали звёзды. Руководитель знаменитого в то время во всей стране джазового оркестра Ким Назаретов был заведующим кафедрой эстрадной и джазовой музыки. Специальность у меня вёл барабанщик оркестра Назаретова Михаил Михайлович Левин. Карп Деланян и Игорь Егоров... Перечислять можно очень долго.

– Вы учились у Назаретова, а потом он забрал вас к себе в оркестр. Он был строгим руководителем?

– Невозможно быть рубахой-парнем, занимая его должность и руководя оркестром. Люди творческие – непредсказуемые, неординарные. Каждый из 25 членов оркестра считает себя, как минимум, талантливым, а как максимум – гениальным. И чтобы управлять этим потоком творческой энергии, нужна строгость. Но при этом Ким Аведикович относился к нам, как к своим детям: к примеру, мне помог решить проблему с общежитием. И вообще, в то время я, пятнадцатилетний пацан, чувствовал себя членом очень дружного, сплочённого коллектива с большими творческими задачами; тогда мне казалось, что это нормально, так будет везде. Но сейчас с высоты прожитых лет я понимаю – это был мой счастливый билет. И практически всеми последующими своими заслугами я обязан влиянию этих замечательных людей.

Помню один показательный случай. Ростовская филармония. Большой концерт по случаю какого-то праздника. Наш оркестр обычно завершал мероприятия после казачьего хора, танцев и прочего. А собирали всех музыкантов с утра. Ну, вот я, молодой и горячий, пошёл в буфет и встретил там друга, опрокинул с ним чарку-другую, распоясался и сцепился в неравной схватке с каким-то казаком. Тут нас зовут на выступление – я весь взъерошенный, возбуждённый выскакиваю на сцену и плохо отыгрываю выступление. Если уж говорить напрямую, я подвёл весь коллектив. А это же не просто выступление – все отцы города собрались, цвет ростовской интеллигенции, и тут от меня такая подстава!

На следующий день Ким Аведикович пригласил меня на ковёр, я был готов, что он меня выгонит. Но он начал со мной разговаривать. Очень по-доброму, мудро, как отец с сыном. И я за этот разговор внутренне повзрослел. Это был поворотный момент, с тех пор, что бы ни происходило, как бы меня не распирало, я держал себя в руках.

О музыке за железной стеной

– В то же время в начале 90‑х у вас случились первые зарубежные гастроли. Как это было?

– Как столкновение двух миров. Мы поехали по студенческому обмену: к нам в Ростов приезжал из Вестфалии студенческий оркестр, а потом мы поехали к ним. Около месяца колесили по всей Западной Германии: играли везде, от детских музыкальных школ до военных баз. И каждый концерт давал нам новые открытия. Мы, ростовчане, играли больше джазовую классику или её интерпретации, а тамошние музыканты стремились к авторской музыке. Они выступали в рваных джинсах и майках, мы – в строгих классических костюмах, этакие ортодоксы музыки. И вот это столкновение миров нам обоим было очень интересно!

Сегодня мне кажется, что именно благодаря занавесу, за которым мы развивались и который потом рухнул, мы сохранили нашу культуру. Сейчас границы размыты, любой концерт можно посмотреть, не выходя из квартиры. С одной стороны, это, безусловно, хорошо. А с другой – сегодня человек в погоне за тем и этим, и третьим, в обилии всего теряет свою индивидуальность.

– Виктор, вы сказали о концертах, которые можно посмотреть в интернете. Но тот, который вы давали с ансамблем из воинов-ракетчиков, не найдёшь. Опишите, как это было?

– Это был не концерт, а смотр самодеятельности. Я служил в армии в Адыгее. Часть находилась в горах, в лесу – никаких магазинов и даже просто поселений рядом не было. И вдруг – смотр, надо подготовить номер. Я собрал команду из ребят, у которых был слух, мы нарезали из дерева коробок, притащили из кухни кружки, кастрюли, крышки, сделали барабаны – и понеслось! Во время выступления начальство было в шоке! Но в итоге мы выиграли первое место. И я получил внеочередной отпуск, что для солдата, который отслужил всего полгода, было невероятно.

– При любой власти и в любые времена музыкант находится в привилегированном положении. Как часто вам помогал талант?

– Постоянно. Даже если начинать с детской музыкальной школы: постоянные выступления, интересные места, в которые я бы не попал, если бы не музыка. В Питере на фестивале «Аврора», благодаря музыке, я познакомился со своей женой, с которой живу счастливо уже 30 лет и надеюсь прожить вместе до глубокой старости.

Ну, а в 90-е, когда инженеры и учителя стояли на рынках, я зарабатывал на свой бутерброд с килькой в ресторанах. Власти относились к нам снисходительно, и бандиты никогда не поднимали руки – обидеть музыканта было в их среде «не феншуйно».

В Ростове мы решали все вопросы благодаря музыке и знакомствам. А в конце 90-х, когда переехали в Москву, помню, как опаздывали на метро, бежим с гитарами, жетончика нет. Последний поезд уходит. Вдруг появляются два милиционера: «Ну что, ребята, опоздали? Сейчас ещё один поезд поедет, посадим вас в виде исключения». Они открывают нам дверь и впускают на пустую станцию метро, сажают на поезд, и он везёт нас одних домой...

О славе и женщинах

– В одном из интервью вы говорили, что Ростов богат на странных персонажей. И приводите в пример барабанщика Метёлкина. Что это был за человек?

– Мне о нём рассказал мой преподаватель Михаил Михайлович Левин: Метла – гений из народа, нигде не учился, но очень крутой. Метёлкин играл то в ресторанах, то с какими-то коллективами. И я ходил его слушать, действительно, он играл круто и, если бы хотел, мог бы пойти дальше. Но ему это было не нужно. Потом я встречал его на улицах: длинноволосого и счастливого. В кармане у него всегда была пара палочек, щёток и бутылочка коньячку. Для меня Метла был символом хипповской свободы. Но в Ростове много таких людей, благодаря им этот город и дер­жится.

– Виктор, ваша группа стала известной, когда вы уже были зрелыми людьми. Говорят, сегодня, благодаря интернету, молодым добиваться признания проще?

– Это иллюзия, что современные возможности позволяют человеку быстро добиться успеха. Вот ты создал продукт, выложил его в соответствии с какими-то алгоритмами в интернет, и тебя услышали миллионы. Но ты же такой умный не один?.. В итоге сегодня такое количество контента, что уследить за всем невозможно. Я сам тону во всём этом и современной молодёжи не завидую – перед ними хитрая пучина, в которой, с одной стороны, всё открыто, а с другой – огромное количество времени надо тратить на продвижение. А на само творчество, а это для музыканта главное, времени остаётся гораздо меньше.

– Виктор, вы уже упомянули о своей жене Тамаре. Она всегда рядом, и у вас ещё трое детей. Получается, вы редкий пример успешного музыканта и семьянина?

– Это заслуга моей супруги. Я вообще считаю, всё, что делает мужчина, ради женщины, для женщины, иногда вопреки женщине. Недавно почил Горбачёв. Казалось бы, глыба, эпоха. А на самом деле за его плечами всегда стояла тень Раисы Максимовны. И, если вдуматься, всё, что произошло с нашей страной, это она. В моём случае ситуация зеркальная. Тамара повлияла не только на меня, но и на весь коллектив «Запрещённых барабанщиков», на наш музыкальный вектор, взгляды. И всё, с чем мы дошли до сегодняшнего дня, нравится это кому-то или нет, это она! (Смеётся.)

– Шерше ля фам?

– Ну, а как иначе?

Досье

Виктор Викторович Пивторыпавло родился 8 декабря 1967 года в Дзержинске. Окончил Ростовское училище искусств, Ростовскую консерваторию, преподавал по классу ударных. Советский и российский композитор, вокалист, один из основателей группы «Запрещённые барабанщики».